Книга Они не поверили - Александр Варго

Язык Семена постепенно заплетался все больше. Нетвердой рукой он разлил остатки водки по стаканам. Толстуха жадно слушала, приоткрыв рот.

— Входим, значит, в квартиру, и чувствую — вонь стоит, будто во всем доме стояки прорвало. Только в ихней квартире с канализацией все в порядке. Я однажды там ремонтировал шаровой кран…

— Семен, да что ты все про трубы свои, будь они неладны? — не выдержала женщина. — Ты давай говори, что дальше-то было.

Слесарь поднял стакан и зачем-то понюхал его.

— А дальше, Васильевна, я вот что тебе скажу. Только смотри, не скажи кому, а то я тебя в канализации утоплю! — пригрозил он.

— Вот те крест, — быстро перекрестилась толстуха.

Семен строго глядел на нее покрасневшими глазами.

— Ну ладно, — смягчился он. — Димки там не было, это знаешь и ты. Другое странно. Приехала мать его, Максимовна. Она облазила все углы и сказала, что вещи парня на месте.

— И чево? — округлившимися глазами смотрела на слесаря уборщица.

— Чего-чего… А того, что не мог он без порток на улицу выйти, даже если по трубе водосточной, понятно?

— Ох, Семен, — прошептала она.

— Вот тебе и Семен. Но и это не главное, Васильевна. В коридоре мы с Максимовной увидели следы. Будто кто по грязи босым лазил, а потом в квартиру пришлепал.

— Господи, чьи следы-то? — побледнев, спросила женщина, отодвигаясь назад.

— Не знаю, — слесарь задумчиво покрутил пожелтевший от никотина ус. — Похожи на девичьи, такие узенькие, аккуратненькие… Я говорю Максимовне: «Не надо вытирать, пущай милиция разбирается», а она: «Нет, не могу, когда в доме грязно!», а у самой лицо белое, губы трясутся, того и гляди заплачет. Вот так! — С этими словами Семен опрокинул в себя остатки водки.

— Господи, спаси и сохрани, — снова перекрестилась женщина.

— Васильевна, — с трудом ворочая языком, пробормотал слесарь. — Ты обещала молчать. — Он икнул и взял корку хлеба. — Смотри, коли расскажешь кому.

— Семен, да я ж… Клянусь богом! — обиженно сказала толстуха.

— Максимовну жаль, хотя она в последнее время малость того… А журналюг этих терпеть не могу, проклятых, — осоловелым голосом произнес Семен. — Ни хрена им не скажу, пусть хоть режут…

Они помолчали.

— Ну… пойдем, што ли, Семен, — поднимаясь, закряхтела женщина. Несмотря на тучность, она ловко убрала со стола.

Они вышли наружу, с удовольствием вдыхая ночной воздух. На чистом небе засиял тоненький серп месяца.

— Хорошо-то как, а? — вырвалось у женщины.

Семен ничего не ответил. Поддерживая друг друга, они обнялись, как влюбленные, и поплелись прочь, любуясь ночным небом.