Книга Вкус "лимона" - Леонид Головня

– Жалко, видеокамеру не взяли! – сказала Дездемона. – Без одежды вы с Колей – блеск как смотритесь. Могу порекомендовать Юлиусу для эротики.

– Юлиус, Кола, знаменитый художник. За Моной ухаживает. Недавно он получил шикарный заказ на оформление яхты миллионера. Будет расписывать эротическими сценами. Мона должна позировать на яхте.

Дездемона глянула в сторону Джона. Тот, мигая белесыми ресницами слезящихся глаз, с интересом уставился на «голышей» по соседству.

– Нет, Клара. Я не могу оставлять Джона. Юлиус в мастерской будет делать с меня этюды, а потом дорисовывать.

Коля осматривался и остановил взгляд на большом камне, находившемся совсем рядом. Он порылся в сумке, нащупал ключ от машины и права.

Девицы шептались.

– Я ему не отдаюсь, пока он не закончит полотно, – откровенно сообщала Дездемона. – Художника важно держать голодным, пока он пишет.

– У тебя есть на него планы?

– Ох, не знаю, Клар, – вздохнула Дездемона. – Мне иногда кажется, Джон меня переживет. Ему не хуже и не лучше. Я катаю его с моря в дом, из дома на море, туда-сюда. Я – честный человек, не предам и не брошу.

– Позировать… надо по-настоящему?

Коля втихаря отошел к камню и засунул под него в песок ключ и права.

– Пойду плавать, разомну мышцы, – сказал он.

Клара поднялась.

– Ты глубины боишься! – предпринял Коля робкую попытку задержать ее. – Я поплавать хочу.

– Побултыхаюсь, где по шейку вода, и вернусь. Ты плавай.

Дно океана было пологое, до глубины «по шейку» они шли долго.

– Покатай меня на спине, – попросила Клара.

Коля покатал.

– Теперь на груди. – Она обхватила его за шею.

Коля сделал несколько гребков на спине и понял: Клара вознамерилась отдаться в море. Она целовала его и трогала за причинное место. Купающихся не было, с берега они смотрелись обычной флиртующей парой. Коля пытался отлынить.

– Мы быстренько, – шептала-булькала Клара. – Я соскучилась!

Расшевелила она Колю. «Быстренько» они опустошили друг друга. Коля лег на воду отдыхать, и Клара легла, положив голову ему на плечо.

– Я немножко побуду с тобой.

Коля никак не мог дождаться конца этого «немножко».

– Всё, – не выдержал он. – Солнце совсем садится. Иди.

Клара пошла на берег. Коля не провожал ее взглядом, вдохнул воздух и поплыл в море. Фигурки на берегу скоро превратились в муравьев. Коля повернул в сторону и поплыл вдоль берега.

Закат переливался на небе кровавым золотом. На пустынном каменистом берегу двое фотографов в панамках возились с фотоаппаратом. Один – растянулся на земле и наводил фокус на заходящее солнце. Второй – устанавливал перед камерой пару лакированных ботинок на поверхность валуна.

– Передвинь правее, – командовал лежащий. – Ботинки закрывают светило и не блестят. Сбрось один. Один ботинок – выразительнее.

Вдруг он заорал, прильнув к «дырке» камеры:

– Отскочи в сторону! Быстро! Вправо! Куда хочешь! – и принялся нажимать на спуск аппарата.

В кадре, под солнцем, за ботинком из воды появился голый мужчина. Вышел на берег и стал оглядываться.

– Смотри!

Второй фотограф выхватил из кофра запасную камеру.

Коля осматривался. Берег был пустынный и явно не пляжный. Вдали, у большого валуна, двигался человек. Коля закричал и рванулся к нему. Бежать оказалось опасно и больно: камни ранили ноги.

Услышав крик, фотографы испугались.

– Сейчас начнет протестовать! – Лежащий вскочил. – Быстро! Через кусты – к шоссе, в машину, – скомандовал он напарнику.

Фотографы схватили сумки и дали деру.

Коля хромал, чертыхался, уродовал ноги, кричал, умолял:

– Стойте! Я заплачу! Останови-и-тесь! Спасите!

«Спасители» скрылись в кустарнике.

Доковыляв до валуна, Коля остановился. Лакированная туфля блестела в лучах красного солнца. Было не до красоты. Он схватил туфлю и надел. Измученная нога почувствовала опору. В лужице, за камнем, валялась вторая.

Голый, в лакированных ботинках, царапаясь о колючий кустарник, Коля пробрался к шоссе. Прикрывшись веником из сухой травы, он спрятался за пальму, выглядывая машину. Выбрав рабочий фургончик, вышел и проголосовал. Из фургончика на него повернулись смуглые лица дорожных рабочих. Под безудержный хохот Коля кое-как обрисовал ситуацию. Один работяга презентовал Коле полосатые трусы, другой – майку с надписью «Хочу тебя!». Коля оделся и втиснулся меж спасителей.

Попрощался он с благодетелями на развилке. Фургончик съехал в боковой съезд. Коля пошел дальше пешком. Ни сумки с одеждой, ни зонтика на темном пляже он не обнаружил. Зато права и ключи от машины сохранились под камнем прекрасно.

Домой Коля добрался ночью. Трусливая темная фигура с надписью на груди «Хочу тебя!» в полосатых трусах пронеслась по гостиной до внутренней лестницы и беззвучно исчезла наверху.

В комнате Коля набрал номер Кимбла.

– Уоррен, я сегодня уеду. Так решил. Преследуют меня обстоятельства.

– Какой ты, однако, чувственный оказался! – возмутился тот. – Ты ей ничем не обязан. За всех переживать – «переживалок» не хватит. Поезжай, но не пропадай. Через пару месяцев начнем оформлять. Следи за Белоруссией. Теперь от тебя все зависит.

– Я слежу, мне подтвердили. Сделай одолжение… Сейчас смеяться начнешь. Можешь потерпеть немножко?

– Постараюсь, а что такое?

– Приключение целое. Женщину одну встретил… В общем…

Кимбл рассмеялся:

– «Мамулечку», что ли?

– Ржешь, а обещал. Еле сбежал. Зонтик твой бросил и сумку. Спиши на общие расходы. Спрашивать кто будет, ты меня плохо знаешь, только познакомились.

– Хорошо, послужу ради дружбы, прикрою, – успокоил Кимбл.

Коля положил трубку, посмотрел на себя в зеркало. Незнакомый человек со слипшимися волосами, с красной царапиной на шее и лопнувшей по шву короткой майкой «Хочу тебя!» смотрел на него воспаленным взглядом. «Незнакомца» мучила непреодолимая тревога.

«Русая женщина с упоением говорила ему:

– Какого бы я из тебя мужика сделала! Подправить немного – президентом бы стал!

– Президентом чего?

– Что-нибудь в жизни хочешь иметь?

– Иметь хочу, – определенно ответил Коля.

– Вот и стал бы президентом.

Она замолчала, взглянула на него, как прощалась».

Колино лицо исказила болезненная гримаса. Он содрал с себя майку, полосатые трусы и бросился в ванну.