Книга Готический роман. Том 2 - Нина Воронель

– Разве вы не готовы отдать ее за честь и свободу Франции? – поддразнила его старая дама.

– Я готов! Но горько сознавать, что моя гибель не спасет императора от разгрома!

– Это вам горько, а ваш Морис этого не знал, – уточнил Ян.

Склон стал круче и тележка ускорила свой бег. Рука Яна соскользнула с Клариной спины и она, наконец, нашла в себе силы вступить в общий разговор:

– Как бы тяжко ему было умирать, если бы он мог предвидеть поражение своего любимого императора. Хорошо, что нам не дано знать будущее!

А ведь и сама не знала, не ведала, не предполагала, представить себе не могла. А что бы сделала, если бы узнала? Да что могла бы сделать? Разве что соскочить с тележки и покатиться вниз по склону, больно ударяясь о стволы и камни. Чтобы в конце концов рухнуть в холодные речные струи и лежать там на дне, не поднимая голову, пока легкие не наполнятся водой и сознание не погаснет. Но она ничего не предвидела и радовалась забавной игре, предложенной человеком-бабочкой.

– Ладно, – воскликнул он, утирая притворные слезы синим рукавом французского мундира, – пускай я погибну и мой окровавленный труп похоронят в братской могиле! Пускай! Но я бы не хотел, чтобы гибель моя осталась совсем безвестной! Хоть вы, милые девушки, приезжайте сюда, чтобы бросить прощальный взгляд на последние минуты отважного Мориса Бурже.

– Куда это – сюда? – спросила миссис Муррей.

Крепкий палец Патрика Рэнди, длинный палец умелого ремесленника, странно не соответствующий его простоватому лицу, указал вниз, туда, где кусты выбегали к закругляющемуся подковой берегу речки:

– Туда, на берег излучины, видите? И ждите там, когда из-за леса Свани появится мой истекающий кровью отряд. Сверху, с холма на нас на взмыленных конях будут мчаться королевские драгуны и мы попытаемся остановить их натиск дружной пальбой своих славных мушкетов. Но – увы! – многие из нас полягут в этой неравной борьбе и в том числе ваш покорный слуга.

Все замерли на миг, глядя на обреченного человека-бабочку, скорбно склонившего голову в меховой папахе. Их молчание было прервано новым взрывом барабанного боя, за которым последовал грохот отдаленной канонады. Совсем близко запела походная труба.

– Мне пора, труба зовет, – встрепенулся Патрик и зашагал вверх по склону.

– Нам тоже пора, – отозвался Ян, бросив взгляд на часы. – Пока доберемся до библиотеки, останется не более получаса, чтобы отдохнуть перед обедом.

У входа в библиотеку их перехватила Грэйс, смешливая кухонная девушка, которой было поручено состоять при миссис Муррей до возвращения Дениз. После обеда она вручила им свою подопечную и они тут же тронулись в путь, не обращая внимания на призыв казначея остаться на прощальный коктейль с отбывающим принцем.

– Я ведь член жюри, – гордо объявила казначею миссис Муррей. – И не могу пропустить самый важный момент битвы.

По пути она стала выяснять у Клары, как это принц устраивает коктейль, если Коран запрещает ему пить алкогольные напитки. Она выбрала Клару, считая, что раз та из Израиля, то ей более понятны побуждения ее арабских соседей. И хоть Клара понятия не имела, как принц обходит запреты своей священной книги, она решила эту проблему с неожиданной легкостью:

– Я думаю, что ему самому пить вино нельзя, зато неверных угощать можно. У них ведь все равно нет шанса попасть в его мусульманский рай.

Все ей было легко в этот день. Мысли текли легкие, очищенные от издавна привычного трагического привкуса, тело двигалось, почти порхая, с позабытой девической легкостью, кровь пульсировала под кожей легким упругим потоком.

– Какая ты сегодня красивая, – шепнул ей на ухо Ян, когда она пружинисто взлетела на сиденье так полюбившейся ей – спасибо старому другу Меиру! – тележки для гольфа. И, весело болтая, они тронулись в путь. Не успели они отойти от ворот парка, их догнал запыхавшийся отец Георгий.

– Можно я с вами? Профессор Бенуа, наконец, добился, чтобы меня тоже включили в жюри. Он с гордостью предъявил им маленький пластиковый квадратик, на которым красивыми печатными буквами было написано его имя.

– А какой участок битвы вам поручили? – ревниво осведомилась старая дама.

– Профессор Бенуа предложил мне сопровождать вас. Он сказал, что вы направляетесь в самый центральный эпизод. И я хочу в центральный эпизод, не говоря уже о чести сопровождать таких красивых дам.

К неудовольствию Клары, которой пройдоха-священник уже изрядно надоел, польщенная миссис Муррей охотно согласилась включить его в свою свиту. Клара бросила умоляющий взгляд на Яна в надежде, что тот придумает повод для отказа, но тот чуть заметно покачал головой, – мол, делать нечего, придется смириться. И Клара, смирившись, покатила тележку вглубь парка.

Похоже, что за те два-три часа, что они отсутствовали, битва между красными и синими сильно ожесточилась. Навстречу им группами и поодиночке брели расхристанные воины в сбитых набок папахах и киверах, громко оповещая окружающих, что они уже убиты и могут теперь спокойно выпить пива. Со всех сторон доносились трещотки нестройных перестрелок и буханье артиллерийской канонады.

Тележка проворно пересекла ограждающие веревки. Полицейский с криком побежал им наперерез, но миссис Муррей ткнула пальцем в свою пластиковую карточку, приколотую к отвороту ее спортивной рубахи, и их пропустили с вежливым поклоном. Пользуясь своей неприкосновенностью, они проехали по старой римской дороге и начали подниматься вверх к темнеющим невдалеке руинам Хугомона.

Там шло настоящее сражение. Громко стреляли пушки, пытаясь перекричать их, напрягали голоса офицеры, куда-то бежали и падали пехотинцы, взад-вперед проносились кавалеристы на лошадях. Ловко маневрируя среди мятущейся толпы, Клара вдруг почувствовала, что входит во вкус этой детской забавы. Даже не умолкающий ни на секунду отец Георгий перестал ее раздражать. Словно гнетущий обруч, много лет стискивающий ее сердце, на миг распался и она позволила себе наслаждаться маленькими радостями, на которые раньше сама наложила запрет. Эти мелкие радости воздушными пузырьками вскипали в ее крови и ей ни с того, ни с сего хотелось петь или беспричинно смеяться. Смех ее оказался заразительным – миссис Муррей и Ян, вторя ей, начали так же заливисто смеяться каждой шутке весьма польщенного этим отца Георгия.

– Не пора ли уже нам ехать любоваться героической гибелью человека-бабочки? – после очередного взрыва смеха напомнил Ян.

Отец Георгий немедленно потребовал объяснения. Получив его, впал в профессиональный восторг, утверждая, что главное его призвание – облегчать умирающим переход в мир иной. Осчастливленные тем, что в их рядах теперь есть профессиональный утешитель страждущих, они двинулись к реке. Сперва вдоль полуразрушенных стен замка, потом мимо фруктового сада, где за каждым деревом сидели, затаясь, солдаты в красных мундирах. Плато, по которому они ехали, стало плавно сбегать вниз, устремляясь от ворот фруктового сада к щеточке низкорослого кустарника, окаймляющего извилистую речонку.