Книга Игры чародея - Дмитрий Браславский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Скользя глазами по строчкам, чародей зашевелил губами.
Никакого эффекта. Магия уходила в пустоту.
— Бесполезно, — усмехнулась Эжен. — Вам не выйти из комнаты, пока я этого не позволю.
Значит, все-таки чародейка. И не из слабых. Кефт, теперь эта Эжен. Откуда, Айригаль их побери, они берутся? Сильные, никому не известные маги. Способные остановить члена Круга.
Очень потасканного и побитого члена Круга, поправил он себя. Легче не стало.
— Ума не приложу, что заставило этого… — Имарн заглянул в свиток, — этого Бергорна столь нагло меня оговорить. Без сомнения, господин герцог…
— Его Светлость уже видел этот свиток, — весьма невежливо прервала его девушка. — Заплечных дел мастера ждут вас, мессир.
А уж она постарается, чтобы Имарн не вырвался из рук палачей.
Смысл, во всем этом должен быть какой-то смысл! Он никогда не лез в личную жизнь герцога, не осуждал, не перешептывался за спиной. Он ничем не мешал Эжен — точно так же, как не мешал доброму десятку фавориток до нее.
И теперь уже не помешает тем, кто придет после.
— Хотите вина?
— Нет, благодарю. У меня сегодня еще множество дел.
Дел. И самое главное из них — ублажать герцога, пока тот не поверит всему, что говорит эта бестия.
— А вот я, пожалуй, выпью.
Поднявшись со своего места, Имарн подошел к окну.
Ночь. Когда-то она была его главной союзницей. Теперь, после визита арр-эрча, он стал ее побаиваться.
Сможет ли он оправдаться? Сомнительно. Таретт быстро свяжется со своим дипломатом и выяснит, почему так давно не было известий из ставки Вождя. А тай Эссешель не тот человек, чтобы играть на стороне Круга.
— И конфеток не хотите? — Имарн щелчком раскрыл бонбоньерку.
Девушка покачала головой.
— А вот я, пожалуй…
Наполнив кубок, чародей незаметно бросил в него лежавший под леденцами крошечный шарик из сушеных трав.
— Ваше здоровье, Эжен. Ума не приложу, зачем вам это понадобилось, но не могу не поздравить — вы победили!
* * *
— Бэх, а Темес присматривает за всеми воинами или только за своими жрецами? — спросил Хельг, когда они уже подходили к храму.
— Как договоришься, — попыталась отшутиться девушка. — Или ты серьезно?
— Ну, если это не секрет…
Бэх удивленно взглянула на Хельга. За все то время, что они провели вместе, страж ни разу не интересовался ни Тигром, ни его возможностями.
— Тебе что-то от него нужно? — спросила она напрямую.
— Даже не знаю. — Страж по-прежнему раздумывал, не лучше ли будет оставить свои проблемы при себе. — Видишь ли…
— Видишь ли, в следующий раз в храме Тигра я могу оказаться и через месяц. Так что решайся.
Хельг не любил, когда на него давили. Но сможет ли он вернуться к этому разговору через месяц?
Его Светлость не сказал самого главного — как долго они с Хагни должны сопровождать талиссу. Если до границ герцогства, то поход в Нетерту представляется весьма сомнительным.
И самого герцога не спросишь — далековато…
— Не уверен, что смогу рассказать все в двух словах, — предупредил он.
Страж давно хотел завести с Бэх этот разговор, но вот подходящего случая все как-то не подворачивалось. Если Мист не соврала и Темес действительно являлся своей жрице, то, может быть, и сейчас…
В Трумарите он как-то почти решился обратиться к служителям Небесного Воина — но в последнюю минуту передумал. Что он сказал бы им? У него свои пути, своя богиня…
— Я не тороплюсь. — Бэх замедлила шаг и огляделась по сторонам.
Вроде никто не следит. Но у лангера, несомненно, и здесь есть свои люди.
— Понимаешь, семья моей матери почитала Темеса особо, — решился Хельг. — Не так, как других богов.
— Похвально, — улыбнулась девушка.
— Если бы… В смысле да, конечно. Знаешь, есть такие медальоны… Не жреческие, а для воинов…
— Знаю, — успокоила его Бэх. — Не волнуйся ты так: я не Тигр — не съем!
— Да я не волнуюсь… Вот я и подумал: а Темес может тебе сказать, где они сейчас?
— Хельг. — Жрица коснулась его руки. — Тигр все может. Но ты расскажи толком, в чем дело. Ты хочешь найти своих родственников?
Страж кивнул.
— Если они часто ему молятся, Тигр знает и помнит про них. И если захочет, то и со мной поделится. Только ты мне скажи: есть еще что-то, что я должна знать, обращаясь к нему с такой просьбой?
Нерешительность стража изумила Бэх больше, чем его по большому счету немудреная просьба. Видно, что-то в его отношениях с семьей не так просто. Конечно, она не имеет права ничего у него выпытывать, но ведь это он чего-то от нее хочет, разве нет?
— Наверно, ты права. — Хельг вздохнул. — В общем, когда отец с матерью поженились, за ней стоял мощный катэнский клан наемников. Собственно, к тому времени они уже были не простыми наемниками: прадед, а потом и дед содержали контору, куда купцы могли обратиться за помощью в подборе людей. Процветающую контору, с весьма прочной репутацией. Сопровождение караванов, личная охрана, обучение гвардии какого-нибудь новоявленного графа или герцога, — чем только они не занимались.
— А отец?
— Некогда его род был известен, — в голосе стража послышалась гордость, — потом обеднел, осел в Трумарите. Вот уже несколько веков семья тесно связана с жречеством Анди, дед там не последний человек. А вот отец… Он просто жил и получал удовольствие от жизни.
— Потихоньку что-то проясняется, — подбодрила стража Бэх, но он, казалось, ее не услышал.
— Они недолго прожили вместе. Вскоре после того, как я родился, отец был убит, а мать — исчезла.
— То есть как это «исчезла»? — изумилась девушка. — Скрылась? Ее заставили уехать? И она согласилась тебя бросить?
— Эти вопросы я и сам не раз себе задавал, — развел руками Хельг. — По крайней мере, семью матери я не интересовал, поскольку был для них хуже бастарда. Так, плод мезальянса.
— Ты ничего не перепутал? Я бы не удивилась, если бы родственники твоего отца сочли этот брак мезальянсом…
— Тут видишь что… — Страж помолчал. — Все деньги были у деда… Отец не бедствовал, конечно, но и выгодной партией его трудно было назвать. Да и жил он в Трумарите — далековато от Катэны-то. Вот родственники матери и взбесились, когда он недолго думая просто увез ее с собой.
— Взбесились, что их не послушали?
— Не только. Много всего понамешано… И не послушали, и выгоды никакой. Да и к старому дворянству у нас, сама знаешь, разное отношение бывает.