Книга Тени и призраки - Ричард Матесон

С глухим криком Макс кинулся вперед, подхватил падающую фигуру и снова поставил ее на прежнее место.

Теперь Кассандра улыбалась. Но эта улыбка была совсем не весела.

— Ковчег для той единственной женщины, которую ты любил? — недобро произнесла она.

— Что тут происходит? — прервал ее Плум.

Я бы задал тот же самый вопрос, если б умел говорить.

— И той единственной, которая любила тебя, — прошипела Кассандра. — Которая обожала тебя. Преклонялась перед тобой.

Лицо Макса казалось высеченным из камня. Он снова попытался закрыть обе створки и скрыть от чужих глаз то, что действительно казалось святилищем Аделаиды. И снова Кассандра помешала ему.

Было невозможно поверить, что эти двое когда-то любили друг друга, такими злобными взглядами они обменивались. Оказавшись свидетелем их настоящих взаимоотношений, я чувствовал себя смущенным. Так же смущен был и Плум.

— Пришло время обнажить наши маленькие тайны, дорогой, — продолжала Кассандра. — Время кое-что выяснить.

Сын начал было говорить, но она перебила его.

— Ты ни секунды не любил ее, — с ударением выговорила она.

Он напрягся. Я тоже (так я думаю). И даже Плум напрягся (как мне кажется).

— Ты не в состоянии любить никого на свете, — продолжала Кассандра, — потому что любишь только себя.

Если я скажу, что Макс готов был броситься на нее и схватить за горло, это будет чистой правдой.

Но он сумел взять себя в руки. На лице его появилось смятенное выражение.

«Что это значит?» — продолжал я недоумевать.

— Конечно, ты был уверен, что любишь ее, — зло цедила Кассандра слова. — Как же иначе? Ведь она ничего у тебя не просила. Никогда в жизни.

Ее лицо приобрело жесткое выражение уверенного в своей правоте человека.

— Она хотела только одного. Ребенка, — бросила она в лицо Максу.

— Прекрати. Прошу тебя, перестань.

Голос сына звучал слабо и неуверенно.

— Она сама мне сказала. Ты так и не догадался об этом? — издевалась она над ним. — Тогда, в Нью-Йорке. В ту ночь, когда она умерла.

Она вздрогнула. На притворство это совсем не походило.

— Может быть, точнее будет сказать, что она была убита? — почти прошептала Кассандра.

— Все, хватит, — бросил Макс.

Казалось, он теряет контроль над собой.

— О нет, — Кассандра отвечала ему сквозь стиснутые зубы. — Сейчас я не замолчу. Уверена, что и нашему гостю будет интересно узнать то, что я намерена рассказать. Это было бы интересно даже твоему отцу, если бы он не превратился в подставку для обуви. (Спасибо, Кассандра.)

— Я тебя предостерег, — предупредил ее Макс.

— Предостерег бы лучше самого себя, — посоветовала она ему и повернулась к шерифу.

— Мы с братом выступали в том же ангажементе и в том же самом театре, что и этот человек со своей женой, — объяснила она Плуму. — Я была знакома с женой Макса. В то время она была беременна. Если бы вы знали, с какой радостью она носила этого ребенка.

— Будь ты проклята. — Пальцы Макса непроизвольно сжались в кулаки.

— Но несмотря на ее положение и усталость, которую она чувствовала, Макс не давал ей отдохнуть, — продолжала она, не сводя глаз с сына, будто бросая ему вызов. — В тот вечер она тоже была на сцене. Сказала мне, что боится, как бы не случился выкидыш. Но что это значило для такого человека? Ровно ничего. Ребенок его не интересовал.

— Будь ты проклята, — повторил Макс.

— Сама мысль о том, что Аделаида будет любить кого-то еще, была для него невыносима.

— Прекрати! — крикнул Макс.

Это была агония человека, который знает, что те страшные слова, которые он слышит, являются чистой правдой. (Для меня же они явились полной неожиданностью.)

— Ты сам знал, что ей нельзя было работать в ту ночь, — выкрикнула ему в ответ Кассандра. — Но что тебе за дело было до этого. Ты просто заставил ее выступать. Она просчиталась, произошел несчастный случай. Ты — тот человек, который убил Аделаиду!

ГЛАВА 20

Макс бросился на Кассандру, вытянул руки, приготовившись схватить ее за шею. Но Плум оказался начеку. Одно его движение, и Макс уже не мог пошевелиться.

— Тебе никогда не нужна была жена! — кричала Кассандра. — Тебе нужна рабыня! Улыбающаяся, раскланивающаяся, почтительная, обожающая тебя рабыня! Именно потому Аделаида и стала твоей обожаемой женой. Потому что, в отличие от меня…

Она резко замолчала и, содрогнувшись, отвернулась от него.

— Отпустите меня, — спокойно обратился Макс к шерифу.

— Отпущу, если вы не станете пытаться причинить вред вашей жене, — предупредил Плум.

— Моя жена мертва, — уронил страшные слова Макс.

Я посмотрел в ту сторону, где стояла Кассандра. Разумеется, взгляд ее пылал не только ненавистью, но и болью.

В моей груди возникла даже тень сочувствия к ней. Как бы там ни было, что бы она ни сделала Максу — а вред, причиненный ею, был огромен, — таких слов она не заслужила. Господи, что за атмосфера взаимной ненависти царила в кабинете. От одного этого можно было заболеть.

Макс высвободился из рук шерифа и теперь сводил вместе обе створки, закрывая свое святилище.

И вдруг он удивленно оглянулся, почувствовав резкое движение Кассандры. Действительно, она в ту минуту неожиданно направилась к камину. Остановилась перед ним и поднесла дрожащую руку к глазам.

— Что вы там делаете? — удивился Плум.

Она не отвечала.

— Миссис Делакорте?

— Неважно, — проговорила Кассандра, стараясь сохранить самообладание.

Плум недоверчиво смотрел на нее.

«Странно, — отметил я про себя, — что этот человек до сих пор верит всему, что говорится в этой комнате». Ведь с тех пор, как он появился здесь, какой только лжи не звучало.

Шериф подошел к ней.

— Здесь может что-то быть спрятано? — спросил он. — Здесь есть тайник или что-то в этом роде?

— Нет здесь тайника, — отмахнулась она.

— В таком случае почему вы стоите здесь и что-то ищете?

— Не важно! — Теперь она собралась с силами и овладела собой. — Совершенно не важно.

Но Плум явно не был в этом убежден. И кто обвинил бы его в этом?