Книга Гоблины. Жребий брошен - Андрей Константинов

— Да, а что там с этим Ардовым? Установили личность?

— Установили. Трижды судимый и вообще, по словам Северовой, «очень мутная личность». Кстати, по поручению Викула оперативники уже смотались в коттеджный посёлок и показали фотографию Ардова соседям Пущина. Те опознали в нём человека, который приезжал к нему незадолго до взрыва.

— Твари! Господи, какие же твари! — в бессилии застонал Мешок, обхватил голову руками.

— Но есть и одна хорошая новость, — сочувственно посмотрела на него Ольга. — Буквально полчаса назад мне на трубку позвонил всё тот же Викул… Вы меня извините, Андрей Иванович, но я, не дожидаясь вас, на свой страх и риск переслала ему копию цифровой записи показаний Светланы.

— Всё правильно, Ольга. Вы, в отличие от меня, большой молодец. И что же Викул?

— Сказал, что теперь у него есть все основания прекратить уголовное дело в отношении Быкова.

— Три трупа!! — уставившись в окно, тихо произнёс Мешок. — Три трупа для того, чтобы возбудить, а через несколько дней прекратить уголовное дело!.. Ольга, вам не страшно жить? Лично мне — очень…

* * *

…Едва только Прилепина и Мешечко переступили порог конспиративной квартиры, к ним навстречу выкатился Тарас. Зафиксировавший момент их появления через камеру наружного слежения.

— О, Андрюха! Ну как ты?

— Лучше не спрашивай, — скривился Мешок и, обречённо выдохнув, постучался в кабинет Павла Андреевича.

— А шеф тебя так и не дождался. Его срочно в Главк высвистали, минут двадцать как уехал.

— Что ж, может, оно и к лучшему…

Андрей рассеянно похлопал себя по карманам, отыскал сигареты и понуро направился в курилку.

— Ты ему ещё не говорила? — шёпотом поинтересовался у Ольги Шевченко.

— Нет. Не успела.

— Тогда сейчас начнется самый натуральный бой быков. Рекомендую зашхериться.

В курилке по непонятной причине было темно. Андрей нашарил рукой выключатель, зажег свет и… от потрясения едва не проглотил сигарету. На релакс-диванчике, тихонько посапывая во сне, свернувшись уютным калачиком лежал бомж. Самый натуральный бомжара! В самом можно сказать сокровенном уголке самой конспиративной из квартир!

— Эй, кто-нибудь?!! — бешено вращая глазами, завопил Мешок. — Какого хрена?!! Это что за чудовище в нашей камере? Дежурный!!! Лоскутков!!!!!

— Будьте любезны, свет погасите, пожалуйста. Мешает, — проснувшись от крика, вежливо попросил Андрея бомж. После чего снова закрыл глаза и перевернулся на другой бок.

Ошалевший от такого хамства Мешок послушно щёлкнул выключателем, вышел из курилки, прикрыл за собой дверь и загрохотал на всю контору:

— Лос-кут-ков! Твою бога душу мать!

Из оперской выскочил испуганный Коля Лоскутков и принялся тараторить-объяснять:

— Андрей Иванович, я здесь не причем! С утра приезжали из транспортной милиции. Привезли бомжару и какие-то сопроводительные бумаги на него. Вас не было, поэтому с ними Олег Семенович общался. Он посмотрел бумаги и приказал временно засунуть бомжа в курилку, чтобы по кабинетам не вонял. А сам сказал: «вот Мешечко приедет и будем решать, что с этим бомжом дальше делать».

В поисках точки опоры Андрей прислонился к стене и простонал:

— Кретин! Боже ты мой, какой кретин!

В этот момент вслед за Лоскутковым в коридор выглянула взволнованная Ольга:

— Андрей, идите сюда, скорее! В новостях про Шанина говорят!..

В оперской на полную катушку беспристрастно вещал подвешенный в целях экономии пространства почти к самому потолку, телевизор:

— …Сегодня рано утром на Пулковском шоссе по дороге в аэропорт в дорожно-транспортном происшествии погиб заместитель начальника отдела по борьбе с экономическими преступлениями Курортного РУВД, майор милиции Дмитрий Шанин, — дикторша попыталась придать своему миловидному личику лёгкий оттенок скорби. Получалось не очень. — По словам сотрудников ГИБДД, вследствии технической неисправности «БМВ», которой управлял милиционер, вынесло на встречную полосу, где произошло столкновение с автомашиной КАМАЗ. Смерть наступила мгновенно. У майора Шанина осталось двое детей… И о погоде…

— В этом мире никогда не прощают ошибок только женщины, тетрис и джедаи, — играя желваками и сжав кулаки, растягивая слова произнёс Андрей. — Ошиблись мы с вами, Ольга Николаевна. Не три трупа — четыре… Четыре трупа за одно несуществующее дело. Неслабые у них ставочки… А главное, за что бьются-то? Ладно бы за место под солнцем, так ведь всего лишь за место в Солнечном. За шесть соток земли. За крышу под шифером… Ох, мама-мамочка, роди меня обратно…

Всем своим видом давая понять, что в данный момент вступать в полемику не расположен и не собирается, Андрей покинул оперскую. Сейчас ему остро требовалось собраться с мыслями. Хотя — какие тут, на фиг, мысли? — просто хотелось запереться в своём кабинете и побыть одному. Может быть, даже выпить. Так, совсем чуть-чуть. За упокой грешной души рады божьей Светланы. И поправки здоровья ради. Поскольку по возвращению из Главка полковника Жмыха, это самое здоровье (здесь, в первую очередь душевное) ему ох-как понадобится!..

Однако не удалось: ни побыть, ни собраться. Оказывается, за эти пару минут Кульчицкий умудрился не просто молчком пробраться в контору, но даже уже солидно разложился за своим рабочим столом и приступил к вычерчиванию чем-то чего-то. Очевидно, очередной порции наглядных пособий.

Андрей с мрачным видом уселся напротив, какое-то время молча понаблюдал за телодвижениями коллеги-квартиранта, после чего хмуро поинтересовался:

— Олег Семёнович, у нас случайно выпить ничего нет?

— Вода.

— А покрепче?

— Лёд.

Кульчицкий крайне редко бывал замечен в искромётном остроумии, но порою и его пробивало на короткие вспышки юмора. Преимущественно чёрного.

— Спасибо, дружище, я тоже тебя люблю. Слушай, а чего ты там чертишь?

— Я не черчу. Я линую.

— Понял. Вопросов больше не имею.

Дверь в кабинет замов распахнулась и на пороге возникла рассерженная Северова. С дымящейся сигаретой меж длинных ухоженных пальцев.

— Господа заместители! Вы думаете что-то делать с этим животным?

— Дико извиняюсь, о каком животном идет речь? — помрачнел лицом Мешок, болезненно реагируя на вопящие наташины интонации.

— О том, которое спит в нашей курилке! А если он какой-нибудь припадочный? А если у него туберкулез? Или, того хуже, вши?

— А, чёрт! Андрей, забыл тебе сказать! — суетливо вскинулся Кульчицкий. — Нам же надо с этим бомжом, с Филипповым, что-то решать.

— Угу, порешаем. И с бомжом порешаем. И с тобой… — Андрей испепеляюще зыркнул на Олега Семёновича, и тот мгновенно спрятал глаза виновато. — …тоже порешаем. — Мешечко принялся рыться в ящике стола в поисках «цитрамона». Таковой не отыскался. Всё это время Наталья продолжала молча нависать в дверях, словно бы служа немым укором и напоминанием о том, что решение должно приниматься немедля. — Слушай, Натах, а разве вши в натуре хуже туберкулеза? Или, к примеру, головной боли?… Ладно-ладно, не смотри на меня так. Шучу я… Всё! Сдаюсь! Я тебя услышал! Давай, тащи сюда этого потерпевшего.