Книга Предательство Борна - Роберт Ладлэм

– А, вот ты где, – произнес Аббуд ибн Азиз таким тоном, словно его брат ошибся дорогой и опоздал.

Стараясь не обращать на Аббуда внимания, Мута ибн Азиз прошел мимо него, таща за собой Катю.

Помещение оказалось просторным, хотя потолки, естественно, были низкими. Обстановка казалась исключительно утилитарной: шесть стульев из литой пластмассы, стол с металлической крышкой, вдоль левой стены шкафчики, раковина и одинокий электрообогреватель.

Фади стоял лицом к двери. Его руки лежали на плечах доктора Вейнтропа, который сидел, несомненно вопреки своей воле, на одном из стульев.

– Катя! – воскликнул он, увидев молодую женщину. Его лицо озарилось, но свет в глазах быстро погас, после того как Вейнтроп попытался, и тщетно, броситься к Кате.

Фади, с силой надавивший Вейнтропу на плечи, чтобы удержать его на месте, кивнул Муте ибн Азизу, и тот отпустил молодую женщину. Сдавленно вскрикнув, она подбежала к мужу и опустилась перед ним на колени.

Вейнтроп принялся гладить ей волосы, лицо, проводя пальцами по каждой выпуклости, каждой впадинке, словно ему нужно было убедиться в том, что перед ним не мираж и не двойник. Он видел, что сделал доктор Андурский с лицом Карима аль-Джамиля. Что могло помешать ему сделать то же самое с какой-нибудь русской женщиной, превратив ее в Катю, которая лгала бы ему, выполняя волю своих хозяев?

С тех самых пор, как Фади «завербовал» Вейнтропа, мания преследования у доктора достигла апогея. Ему казалось, что все происходящее имеет целью поработить его. И в этом он был недалек от истины.

– Итак, теперь, когда вы более или менее воссоединились, – заговорил Фади, обращаясь к доктору Вейнтропу, – мне бы хотелось, чтобы вы прекратили тянуть время. У нас есть строгий график, и ваша умышленная медлительность нам сильно мешает.

– Я вовсе не тяну время, – с жаром возразил Вейнтроп. – Эта миниатюризация…

Осекшись, он поморщился от боли, поскольку Фади снова стиснул ему плечи.

Фади кивнул Аббуду ибн Азизу, и тот вышел. Вернулся он вместе с доктором Сенаресом, специалистом по ядерной физике.

– Доктор Сенарес, – сказал Фади, – будьте добры, объясните, почему ядерное устройство, которое я поручил вам сделать, до сих пор не готово.

Доктор Сенарес бросил взгляд на Вейнтропа. Он поработал под руководством прославившегося на весь мир пакистанского физика-ядерщика Абдула Кадыр-хана.

– Моя часть работы завершена, – сказал доктор Сенарес. – Порошок двуокиси урана, которым вы меня снабдили, превращен в форму металла, необходимого для создания боеголовки. Другими словами, у нас в руках уже есть материал, способный к ядерному делению. Оболочка также готова. Теперь мы ждем лишь доктора Вейнтропа. Как вам известно, его работа имеет решающее значение. Без нее мы не сможем получить устройство, которое вы ждете.

– Итак, Костин, мы подошли к сути проблемы. – Голос Фади оставался спокойным, мягким, нейтральным. – С твоей помощью мой план приведет к успеху, без твоей помощи он обречен. Говоря научным языком, уравнение простое и изящное. Почему ты мне не помогаешь?

– Работа оказалась значительно сложнее, чем я предполагал. – Вейнтроп не мог оторвать взгляд от жены.

Фади спросил:

– Доктор Сенарес, а вы что скажете?

– Работы доктора Вейнтропа по миниатюризации были завершены уже несколько дней назад.

– Да что он понимает в миниатюризации? – резко произнес Вейнтроп. – Все это просто не соответствует действительности.

– Доктор Сенарес, мне не нужны голословные утверждения, – так же резко произнес Фади.

Доктор Сенарес достал маленькую записную книжку в темно-красном кожаном переплете, и Вейнтроп непроизвольно застонал. Катя, встревожившись, прижалась к нему ещё крепче.

– Вот записи, которые доктор Вейнтроп ведет для себя.

– Вы не имеете права! – воскликнул Вейнтроп.

– Он имеет полное право. – Фади забрал записную книжку у доктора Сенареса. – Ты принадлежишь мне с потрохами, Вейнтроп. Все, что ты делаешь, все, что ты думаешь и пишешь, все, о чем ты мечтаешь, – мое.

– Костин, что ты наделал? – простонала Катя.

– Продал душу дьяволу, – пробормотал Вейнтроп.

Судя по всему, получив безмолвный сигнал Фади, Аббуд ибн Азиз похлопал доктора Сенареса по плечу и вывел его из комнаты. Услышав звук закрывшейся двери, Вейнтроп вздрогнул.

– Ну хорошо, – мягчайшим голосом промолвил Фади.

И тотчас же Мута ибн Азиз схватил Катю за шиворот и за пояс, отрывая от мужа. Одновременно Фади обеими руками надавил Вейнтропу на плечи, усаживая его обратно на стул, с которого тот попытался встать.

– Больше я тебя просить не буду, – тем же самым мягким тоном продолжал Фади – так разговаривает любящий отец с сыном, совершившим проступок.

Мута ибн Азиз обрушил страшный удар по затылку Кати.

– Нет! – закричал Вейнтроп, увидев, как его жена растянулась лицом вниз на полу.

Никто не обратил на него никакого внимания. Мута ибн Азиз схватил Катю за плечи, усаживая ее, обошел вокруг и ударил кулаком в лицо, ломая ее прекрасный нос. Во все стороны брызнула кровь.

– Нет! – завопил Вейнтроп.

Вцепившись в светлые волосы, Мута ибн Азиз закинул Кате голову назад и вонзил кулак в ее очаровательную левую щеку. По распухшему лицу Кати потекли слезы. Она всхлипнула.

– Прекратите! – воскликнул Вейнтроп. – Во имя всего святого, остановитесь! Умоляю!

Мута ибн Азиз снова занес свой окровавленный кулак.

– Не вынуждай меня просить снова, – сказал Фади Вейнтропу на ухо. – Костин, не нарушай мое доверие.

– Да, да, я все понял. – Вейнтроп тоже всхлипывал. Его сердце разбилось на десять тысяч кусочков, которые ему уже никогда не удастся собрать вместе. – Я сделаю все, что вы хотите. Работа по миниатюризации будет закончена через два дня.

– Даю тебе два дня, Костин. – Схватив Вейнтропа за волосы, Фади запрокинул ему голову так, чтобы тот смотрел прямо ему в глаза. – И ни секунды больше. Понятно?

– Да.

– В противном случае мы сделаем с Катей то, что не сможет исправить даже доктор Андурский.

Мута ибн Азиз нашел брата в операционной доктора Андурского. Именно здесь Карим аль-Джамиль получил лицо Мартина Линдроса. Здесь ему были пересажены новая радужная оболочка глаза, новый зрачок и, что самое важное, новая сетчатка, подтвердившая сканеру ЦРУ, что Карим аль-Джамиль – это Мартин Линдрос.

К облегчению Муты ибн Азиза, в операционной, кроме его брата, никого не было.

– Ну а теперь-то мы обязательно должны сказать Фади правду. – Голос Муты ибн Азиза прозвучал тихо и настойчиво.

Аббуд ибн Азиз, уставившись на ряды сверкающих инструментов, сказал: