Книга Икар из Пичугино тож - Юрий Викторович Хилимов

через пятнадцать, ни через двадцать минут.

— Ждем ваших маму и папу, — поясняла Елена Федоровна, ставя на стол чайник. — Они уже свернули с трассы на поселковую дорогу.

Это ожидание внесло нервозность. Лиза разразилась градом критики в адрес родителей:

— Постоянно они где-то болтаются. Неужели даже в этот день нельзя было вовремя приехать! Работа для них важней, чем мы. Вообще уже!

— Да заткнись ты, — не выдержал Гера, который не терпел нытье сестры.

— Сам заткнись! — парировала Лиза.

— Ты лучше скажи это им, а не нам.

— И скажу.

— И скажи.

— Отвали.

Алеша закрыл уши руками. Он не любил, когда домашние ругались, никогда не ввязывался сам в разборки, тут же замолкая, а если не было возможности уйти, закрывал уши ладонями и зажмуривал глаза. Когда слова особенно больно ранили его (к счастью, такое случалось редко), он не мог сдержаться и плакал. В такие минуты Алеша был ужасно зол на себя за то, что давал слабину, и из-за этого плакал еще сильнее.

— Прекратите! — строго сказала Елена Федоровна.

Она только что вышла из флигеля, и по ее озадаченному лицу можно было предположить, что у нее состоялся не очень приятный разговор с мужем. Алеша убедился в этом, когда бабушка села в кресло беседки.

— Что сегодня за день такой… — вздохнула Елена Федоровна. Расстроенная, она смотрела впереди себя на Волгу и о чем-то думала. Так уже бывало. Перед очень ответственным делом Сергей Иванович начинал сильно нервничать и тогда делался капризным, как ребенок. В подобных случаях оказывалось бесполезно за ним ходить, уговаривать, потакать или злиться. Нужно было просто переждать.

Внуки молчали, не решаясь спросить, все ли в порядке. Очень тревожило то, что не показывался дед. Это наводило на мысли о риске отмены праздника. Было около семи утра, через два часа должно было начаться торжество, но кроме еды, для пикника ничего не готово.

— Будете завтракать сейчас или со всеми? — спросила наконец Елена Федоровна.

— Со всеми, — ответил Гера.

Но ждать долго не пришлось. Раздался сигнал «шкоды», подъехавшей к «Зеленой листве». Затем громыхнула калитка, в которой с полными сумками показались Марина и Вадим. Очевидно, встревоженная тем, что их никто не встречает, Марина не задержалась в доме.

— А что это у вас такое похоронное настроение? — спросила она, показавшись в беседке.

— Сходи за отцом, он во флигеле, — несколько сердито ответила Елена Федоровна.

— А что ты так разговариваешь?

— Я нормально разговариваю. Сходи за отцом, и давайте уже завтракать. Лиза, подогрей чайник. Он совсем остыл.

Дочь и внучка удалились по своим заданиям. Это было так несвойственно для Елены Федоровны — раздавать указания, как фельдмаршал. Обычно она просила по-другому или делала все сама. Гера и Алеша переглянулись. Было неловко сидеть без дела.

— А мне что делать? — спросил Гера.

— Режь хлеб. Да, и еще нужно из дома принести масло. Алеша, сбегай, пожалуйста.

Завтрак проходил в полном молчании — лишь звуки ложек, размешивающих чай, да прихлебывания. За все время только одно «не чавкай», сказанное Мариной в адрес Вадима. Такая непривычная тишина за столом могла объясняться одним — общей взволнованностью перед значимым событием. Когда все поели, никто не расходился. Все ждали Сергея Ивановича, который явно не спешил и сегодня был самым последним. Наконец, когда он управился с завтраком, торжественно обвел всех взглядом и заговорил со своими домочадцами:

— Ну что, у меня все готово! Обещаю, что сегодня будет очень интересно!

Алеша обратил внимание, как бабушка скептически покачала головой.

— Что от вас требуется? Да ничего… Вернее, нужно организовать пикник, который в этом году пройдет на вершине нашего утеса. Придется ехать на двух машинах, а может, сделать и несколько рейсов, чтобы отвезти все, что нужно для этого. В общем, у нас много дел… Приступим?

— Папа, подожди, — не выдержала Марина. — Что, пикник и все? Что там будет-то на горе кроме него? Может, ты все-таки расскажешь всем?

Сергей Иванович повернулся в сторону утеса, и все повернули головы вслед за ним.

Кроме коробок с едой и посудой (кстати, никакого пластика) на утес нужно было перевезти четыре раскладных стула, два кресла, два маленьких столика и несколько одеял с подушками, которые можно было бы постелить на траву, а также бумбокс, потому что ну какой праздник без музыки. Все это хоть и не без труда, но удалось разместить в двух машинах. Выручили старенькие «Жигули» Сергея Ивановича с багажником на крыше, без которого пришлось бы делать вторую ходку.

Собирались споро, но на повышенных тонах. Нельзя было что-то упустить из виду, по этой причине Елена Федоровна и Марина переживали. Они всегда нервничали, когда собирались в дорогу. От Елены Федоровны обычно доставалось мужу и дочери, от Марины — всем остальным. Впрочем, домашние прекрасно знали об этой их особенности, а значит, давно не обижались.

Наконец все семейство покинуло «Зеленую листву», что для лета выглядело экстраординарным. Хотя нет, на даче все же было решено кое-кого оставить. Решили не брать Люмпика и Перзика, так как эти дурни своим бешеным темпераментом могли сорвать сценарий любого праздника. Процессия из двух машин медленно двинулась по бетонке, чтобы обогнуть утес и затем оказаться на его вершине.

Алеша понял, что только бабушка знала о том, что их ожидает на утесе, и он также был уверен, что она взволнована. Его сердце бешено колотилось, потому что всю дорогу в ушах стояли слова деда, что это праздник для него. Он боялся думать, какое может иметь к нему отношение, но это было так соблазнительно, что совсем не думать не получалось. Благо короткий путь до места назначения не позволил ему окончательно разволноваться.

— Ого! Вот это да! — закричали дети, когда увидели на земле гигантского воздушного змея.

Он был не меньше десяти метров в длину, и еще бесконечной длины трос. Казался невероятно огромным, потому даже немного пугал своей мощью. Укрощенный змей лежал под тяжестью груза, ожидая своего часа. Ветер трогал его за краешки, иногда заставлял слегка надуваться и пузыриться, но гнет не пускал, слишком хорошо зная свое дело. Змей был приятного песочного цвета, как будто пожелтевшая от времени бумага. На огромном треугольнике был изображен витрувианский человек Леонардо. Как и полагается, он стоял во вписанном в круг квадрате с раскинутыми в стороны двумя руками и двумя ногами.

Глебовы столпились вокруг воздушного монстра, чтобы получше рассмотреть рисунок, — уж очень стало любопытно, что там. Они восхищенно разглядывали его, опешив от такого неожиданного поворота событий.

— И он полетит сегодня! — сказал загадочно Сергей Иванович. —