Книга Крепостная - Арина Теплова

Понимая, что надо уже наконец опустить ее, Елагин еще раз с наслаждением сжал широкими ладонями влажную нежную попку. Печально выдохнув, он очень осторожно поставил девушку на траву, убирая руки и отмечая, как упавшие юбки тут же скрывают все великолепие ее стройных ног в белых чулках. Чуть отстранившись, Андрей оправил свои брюки и застегнул ремень.

Видя, как Грушенька, надев платье на плечи, умело и быстро застегивает пуговички, он стянул с ветки ее нижние панталоны и подал хозяйке. Она проворно оделась, завязав тесемки и одернув юбку. Андрей обвил ее стан рукой и, поймав ее ладонь, начал целовать пальчики.

— Ты не обижаешься на меня? — спросил он вдруг.

— За что? — удивилась она.

— За мои порывы, — выдохнул Елагин, намекая на то, что теперь он настоял на интимной близости между ними.

— Нет, милый, — произнесла она ласково и провела по его гладко выбритой щеке. Его лицо осветила нежная любовная улыбка, и Андрей показался Груше невероятно молодым и желанным.

— Скажи, с князем у вас так же бывает? — спросил он вдруг о том, что в этот миг терзало его сердце.

— С князем?

— Ты поняла, о чем я, — вымолвил Елагин с ревностью, сжимая ее в объятьях и заглядывая в глаза.

— Я не хочу об этом говорить, — прошептала она, смущенно опуская взор.

— А я хочу об этом говорить, — властно сказал он, приподнимая ее подбородок и заставляя посмотреть на себя. — Скажи, я хочу знать.

— Нет, не так, — пролепетала она, уступая его напору и отвечая на первоначальный вопрос о близости с князем. Елагин улыбнулся одними уголками губ, ему понравилось то, что Грушенька хоть сначала и не хотела говорить, но теперь все же уступила. Мягкость ее характера в который раз за сегодня покорила его сердце.

— А как же?

— Ну, не как с тобой, — сказала она нервно. Этот допрос Андрея вовсе не нравился ей.

— Отчего же?

— Потому что не люблю я его и не хочу его ласк, — выпалила Груша на одном дыхании и, понимая, что Андрей не отстанет, пока она все не расскажет, тихо добавила: — Оттого все и происходит не так страстно. А порой я просто терплю его близость. Доволен?

— Вполне, — проворковал Елагин, улыбаясь и целуя ее в лоб. — Так и должно быть. Ведь ты предназначена мне, поэтому со мной тебе и должно быть лучше.

Груша округлила глаза и уже хотела сказать, что думает о его хвастовстве и заявлениях о том, что она предназначена ему, но молодой человек смотрел на нее таким любовным взором, что Груша тут же забыла свое недовольство.

— Я уже все придумал, — произнес Андрей. — Завтра поутру поеду в Москву. Я уже узнал, где можно за несколько дней выправить поддельные документы. Через три дня мы уедем. Сначала в Петербург. Заедем к моей матери, я оставлю ей денег на первое время. Затем сядем на поезд и отправимся в Гамбург. Там найдем православного попа и обвенчаемся…

— Андрюша, послушай, — остановила Груша его ласково, осторожно прикрыв его рот ладонью. Елагин удивленно посмотрел на нее. Она, печально улыбнувшись ему, осторожно вымолвила: — Ты слишком торопишься.

— Тороплюсь? — опешил молодой человек, и его взор стал напряженным. — Я не понимаю, Грушенька, разве ты не хочешь уехать отсюда? Со мной. Стать моей женой? Пойми, здесь Урусов не даст нам быть вместе.

— Но я еще не давала согласия на венчание, — как-то обиженно заметила она, нахмурившись. Груше стало не по себе от того, как Елагин, даже не спросив, хочет ли она стать его женой, уже все решил и с женитьбой, и с побегом. И решил все единолично, властно, неумолимо и безапелляционно.

— Что это значит, позволь спросить? — уже недовольно вымолвил молодой человек и, чуть отстранив девушку от себя, строго спросил: — Ты что же, еще думаешь над тем, выходить за меня замуж или нет?

— Я… — Груша на миг замялась. Нет, она страстно желала стать его женой. Но то, как он все решил один, ей совсем не нравилось. Отчего он хотя бы не спросил о ее желании? Так нет же, он вел себя подобно деспоту.

— Запомни, ты моя, — вымолвил Андрей в запале и, притиснув стан Груши к себе, сказал над ее ухом: — Моя! Даже не сомневайся в том! Ты будешь моей женой, и точка. Хватит, я уже довольно терпел, более не хочу!

— Андрей, нельзя так. Ты словно неволишь меня, — попыталась возразить она, оторопев от его авторитарного поведения и увидев другого Андрея перед собой. Из ласкового возлюбленного он превратился в жесткого непреклонного и властного Елагина. — Ты даже не спросил, пойду ли я за тебя замуж!

— Эти твои капризы сейчас неуместны, Груша, — вымолвил Андрей недовольно. — Ты что ж думаешь, после всего, что было между нами, я тебе позволю еще хвостом крутить? Или ты все же не любишь меня? — обвинительно заметил он, сверкая на нее глазищами.

— Люблю, — пролепетала Груша твердо.

— Так что же тогда не так? — выпалил он. — Говори, не томи!

— Я просто думала немного обождать. Чувствую, князь уехал неспроста. Мне кажется, что Урусов решил наконец-то отпустить меня и дать вольную, как и обещал когда-то. Он говорил, что, как только я наскучу ему, в благодарность он мне вольную даст. Вот я и думаю, устал он от меня, оттого и уехал. И непременно вернется уже с моей вольной грамотой. Я стану свободной. И мы сможем спокойно обвенчаться и уехать без помех, пойми!

— Что за бред?! — произнес хмуро Елагин.

— Отчего же?

— Сомневаюсь я, что Урусов устал от тебя. И про вольную тоже, — вымолвил он, задумавшись. — Говорю тебе, Грушенька, одна у нас дорога — бежать за границу, только так мы сможем быть вместе. Нам надо спешить, чтобы успеть, пока не вернулся Урусов, так у нас будет пара дней в запасе.

— Андрюша, ты как не слышишь меня, — произнесла напряженно Груша, не понимая, отчего Елагин уперся и гнет свою линию, даже не прислушиваясь к ее словам. Она невольно высвободилась из объятий молодого человека и отошла. Но Андрей немедля приблизился к девушке сзади и вновь властно обнял ее руками. Уткнувшись лицом в ее волосы, глухо вымолвил:

— Ну что ты противишься моей воле, не пойму? Ты пойми, лапушка, не даст тебе Урусов вольную, — она повернула лицо и воззрилась на него. — Я тебе точно говорю, — добавил он, подтверждая свои слова уверенным взором. — Я бы не дал…

— Он обещал, — тихо заметила Груша, чувствуя, что ей нравятся его сильные объятья.

— И что же что обещал? — вымолвил Елагин тихо и, помолчав, обижено спросил: — Или ты не хочешь быть моей женой, оттого и разговор этот затеяла?

— Хочу, — пролепетала Груша, развернувшись к нему, привстала на носочки и сама поцеловала его в губы, словно подтверждая свои слова. И тут же, оторвавшись, умоляюще глядя в его голубые глаза, произнесла: — Андрюша, зачем нам скрываться и от полиции бегать? Когда, возможно, удастся решить все мирным путем. Вдруг князь даст мне вольную? Давай подождем, пока он не приедет, а после уж решим, что нам делать.