Книга Любовь с условием и без… - Ана Ховская

Я уважала этого старика, поэтому и собиралась на него пойти. Но в этот день мы повезли Сеньку в ветеринарку, и я так распереживалась за песика, что про Загвоздского забыла напрочь. Но чтобы сохранить дружбу с ним, я позвонила на следующий день и извинилась за свое отсутствие. Петр Алексеевич был великодушен и пригласил бывать в его доме, как только появится желание: он уходил на так называемую в их кругах пенсию и уже начинал скучать. Правильнее было бы сказать: прекращал активно заниматься делами, но продолжал курировать молодых партнеров.

В сентябре в отпуск прилетела моя Верочка. Я так радовалась ее появлению. Что мы только не перетерли за первый вечер, удобно расположившись в беседке в саду за чаем и маминым пирогом. Сначала Верка долго разорялась на меня за то, что я не вернулась с Кириллом, что снова упустила свой шанс. Затем крутила пальцем у виска, что бросила Ярослава. А потом махнула рукой и сказала:

– А-а, ну и правильно! Пошли они все! У меня тоже ни фига не выходит по-человечески.

На том и порешили. Ну их! Другой жизни можно радоваться.

Вот мы и радовались.

Но если бы на этом можно было закончить одну историю моей жизни, пожалуй, я не посвятила бы вас в самое любопытное ее продолжение.

А продолжение было такое…

Не успела я очухаться от разрыва со всеми моими рыцарями, как на горизонте снова замаячил один из них.

Ровно через день после Веркиного отъезда нах хаус на крыльце моей почты появился Белохвостов. Я была бы покорена, если бы вслед за ним выстроилась вся его семейка (но это мои саркастические фантазии).

Он, как и всегда, был красив, ухожен, но не светился, как лампочка. А я-то думала, чего ему не хватает? Нимба над кудряшками!

В его руках был банальный букет. А мне вдруг стало так смешно, что всю обиду, которую он нанес, развеяло бессердечной улыбкой.

– И долго ты тут стоишь?– усмехнулась я.

– Пару минут,– слишком скромно ответил он.

Наверное, испугался моей странной реакции на него? Я была спокойна, не кидалась с выпущенными когтями и не орала благим матом.

– А где твои чемоданы?

– В такси. Я только что из Симферополя.

– А-а, так ты мимо проезжал?– равнодушно пожала плечами я и стала спускаться с крыльца.– А цветы кому? Потому что хризантемы я терпеть не могу, и ты об этом прекрасно знаешь.

– Уже поздно, ничего другого не было,– растерянно ответил Кирилл и расстроенно покачал головой.

Эх, ничего-то у него не получалось! А чё он приперся-то? Загадка прямо-таки!

– Полин, ну дело же не в цветах, ты же знаешь?– догнал меня он.

– А в чем дело?– прикинулась дурочкой я и наивными глазами заглянула ему в лицо.

Кирилл был очень терпелив. Он взглянул на свой букет, отшвырнул к урне и подвел меня к такси.

– Поехали домой, поговорим по-человечески…

– Э-э, нет. Домой я тебя не повезу!– притормозила я.

Я аккуратно вынула свой локоть из его пальцев и расправила волосы по плечам.

– Кирилл, скажи мне все сейчас одним предложением, в котором не будет больше десяти слов,– озадачила я его строгим тоном.

– Ты все-таки не можешь запереть свой характер,– разочарованно заключил Белохвостов.

– Это все?!– удивленно подняла брови я.

– Полина!

– Я же четко сказала: коротко и по сути, пожалуйста. Мне некогда!

– Хорошо!– разнервничался ангелочек.– Не хочешь домой, давай пойдем в ближайший ресторан, сядем, поговорим по-человечески?

– А я по-кошачьи или по-собачьи и не умею,– незлобно съязвила я.

Ну не держался язык за зубами!

– Как всегда, с тобой не сладить,– потер щеку Кирилл и задумчиво уставился себе под ноги.

Отчего-то я сжалилась. То ли хотелось потешиться, послушав его бред, то ли настроение у меня было всепрощающее, то ли хотелось есть, в конце концов?

– Ладушки… хм, вот прицепилось же словечко! Короче, едем в ресторан, а там я тебе ничего не обещаю.

– Надеюсь, тут появились приличные рестораны?– усаживая меня в такси, проворчал Белохвостов.

Ах, ему еще и моя Алушта не нравится! Снобоватый буржуй!

И решила доказать ему, что в Алуште я имею куда больше, чем имела рядом с ним, что Алушта вся у моих ног, как Екатеринбург у него. Правда, как это сделать, плана еще не было. Но пока мы ехали в такси, надеялась, что что-то наклюнется.

Я повезла Кирилла в самый лучший ресторан, который знала.

А это был «Инь-Янь». Я не кривила душой. Кто-кто, а я уж наверняка знала, сколько в него было вложено.

– Мы приехали, выходим,– нарушила молчание я, когда такси остановилось у китайского ресторана.– Ты выходи, забирай чемодан, а я посмотрю, есть ли свободный столик.

Я, как ужаленная, выскочила из такси и влетела в ресторан. Охранник сразу узнал меня и заулыбался. Тут же подошел портье и уважительно поприветствовал:

– Добрый вечер, Полина Алексеевна. Желаете у нас поужинать?

– Да желаю, желаю,– протараторила я и, сложив ладони вместе, умоляющим тоном продолжила.– Парни, выручайте, я потом расплачусь!

Не успели парни сообразить ответ, как сзади на меня налетел Серега, водила Македонского.

– Полин, а ты чё тут?– спросил он.

– Ой, Сережка,– обрадовалась я.– Слушай, сделай так, как будто я здесь свой парень, а? Ну мне очень нужно! Я тебе потом объясню! Ну, выручи, а?

– Да ладушки, не проблема! Чё надо-то?– дружелюбно ответил Серега.

– Ну, пусть меня все облизывают, типа: я тут важная персона? Справишься?

Охранник и портье подмигнули и засмеялись.

– Ну, все…– успела бросить я, как в холл ресторана вошел Кирилл.

Серега тут же умотал в зал. А портье мгновенно среагировал, как и было задумано:

– Полина Алексеевна, мы рады снова видеть вас. Прошу, ваш столик всегда свободен.

Кирилл недоуменно нахмурился. А я скорее отвернулась от него, округлив глаза от распирающего грудь смеха.

– Благодарю, Степан Андреевич,– наконец сосредоточилась я.– Мы поужинаем у вас сегодня?

– Добрый вечер, Полина Алексеевна!– снова учтиво поприветствовал охранник.

– И вам добрый, Сашенька,– растянула улыбку до ушей я.

Мы с Кириллом прошли в первый зал. К нам тут же подлетел официант Федор, который тоже меня знал, и вежливо проводил нас на второй этаж.

Поднимаясь по лестнице, а потом, проходя и между столиками по залу, я поздоровалась с еще несколькими людьми, все мужчины поочередно поцеловали мне руку.