Книга Скажи мне, где я - Адриана Мэзер

– А мы почему не уходим? – выпаливаю я. – То есть… почему мы еще здесь, в поместье Львов?

Все смотрят сначала на меня, потом на папу.

Выражение его лица напоминает мне о том дне, когда он объявил, что я еду в Академию – успокаивающее и сочувственное, но он понимает, что ему предстоит сообщить мне не слишком приятные новости.

– Мы останемся здесь.

– Останемся? – в ошеломлении спрашиваю я. – То есть на пару часов или…

– На ближайшее будущее, – говорит он, и у меня глаза лезут на лоб.

– Ты что, шутишь? Хочешь, чтобы я жила здесь, в поместье Львов с Бренданом?

Аарья усмехается:

– Только подумай: если тебе захочется убить его, ты всегда будешь знать, где он.

Даже оптимизм у Аарьи какой-то извращенный.

– Папа? – строго говорю я.

Он выглядит задумчивым.

– Мы должны быть здесь во время перехода власти, – говорит он. – Смерть Джага вызовет кое-какие разногласия, и очень важно, чтобы Львы были организованны и действовали как можно более сплоченно. – Он делает паузу. – Но когда приведем дела в порядок, я готов, если захочешь, подыскать другое место для поместья.

Я поджимаю губы, прекрасно сознавая, что веду себя эгоистично, требуя, чтобы целая куча проживающих здесь людей переехала, потому что мне не нравится здание, – и если честно, дело не в поместье, это ведь всего лишь большой особняк. Мне противна сама идея. Но от его ответа на душе становится легче. Меня утешает мысль, что я здесь не в ловушке, что папа прислушивается ко мне и считается с моими чувствами.

А на лицах моих друзей появляется выражение крайнего изумления, граничащего с шоком. Никогда такого не видела. Как и все Стратеги, они вечно скрывают свои чувства, но сейчас этого не делают. Они лишь переводят взгляд с папы на меня и обратно, как будто перед ними головоломка, которую им не удается разгадать.

У Аарьи такой вид, словно она вот-вот упадет в обморок.

– Если бы мои родители меня так любили, я бы вообще никогда из дома не уехала, – говорит она. – Ни в Академию, ни куда бы то ни было.

Я смотрю на Аарью. Это самые искренние слова, которые я когда-либо от нее слышала: ни дурацких шуток, ни сарказма, только восхищение. И я понимаю, что пусть я сейчас в сложной ситуации, но папа искренне любит меня и можно закрыть глаза на все свои обиды. И в ту же минуту все они исчезают.

Глава двадцать девятая

Папа сидит в изножье кровати с пологом на четырех столбиках. Комната оформлена в пастельно-голубых и белых тонах, здесь есть большой камин и длинная кушетка со спинкой. Веселый интерьер кажется неуместным после всех жутких событий, которые только что произошли в этом доме, но сейчас я очень за него благодарна. Будь комната мрачной и холодной, я чувствовала бы себя еще больше не в своей тарелке. Не говоря уж о том, что теперь, с наступлением ночи, мне все время кажется, что из какой-нибудь тайной двери обязательно кто-то выскочит с ножом и прирежет меня.

– На то, чтобы приспособиться к этому новому миру, уйдет некоторое время, – говорит папа, явно видя мое замешательство. – И это будет непросто. Но я всегда буду рядом.

– И ты совершенно уверен, что пока я сплю, ко мне не заявится Брендан с ножом?

Папа улыбается.

– Роуз увезла его на несколько дней. Ему будет трудно привыкнуть – как и всем нам, в общем-то, – но это того стоит.

Вспоминаю, как дразнила Брендана в Академии, спрашивая его, значит ли тот факт, что мы кузены, что я тоже могу претендовать на престол. Но когда я это говорила, мне бы и в страшном сне не могло присниться, что мне придется жить с ним, да еще и вместе управлять Семьей. Я вообще никогда не хотела управлять никакой Семьей.

– Я знаю, что тебе нелегко было освоиться в мире Стратегов, а Брендан сделал это еще труднее, – говорит папа, как будто читает мои мысли. – Но я тебя уверяю, в Альянсе много хорошего, пускай это и не сразу видно. А проведя немного времени вдали от влияния Джага, Брендан научится сам принимать решения. Я прекрасно знаю, каково это, когда тебя воспитывает такой человек.

Я хмурюсь. Меня огорчает, что он, возможно, прав.

– Ладно, – говорю я.

– Ладно? – Папа едва заметно улыбается.

Я тереблю в руках край белого одеяла.

– Как бы неприятно мне ни было это признавать, но я видела, что Коннер делал с хорошими людьми вроде Эша. Могу лишь представить, каково Брендану было с Джагом.

Теперь папа открыто улыбается.

– Мне бы так хотелось, чтобы твоя мама была здесь и видела, каким прекрасным человеком ты стала. – Его голос становится мягче.

– Папа… – начинаю я, но не уверена, что именно хочу сказать.

Он наблюдает за мной и ждет. На лице у него расслабленное и открытое выражение, поощряющее меня задавать вопросы.

Я вздыхаю и перестаю нервничать. На сегодня хватит тревог, а я уже и так с ног валюсь.

– Расскажи мне о маме.

Он смотрит в никуда, как делал уже много лет, когда речь заходила о ней.

– Что ты хочешь знать?

– Все. Все-все.

Он смеется:

– На это потребуется много времени. Давай я начну сначала и постепенно, за пару лет, расскажу тебе о том, каким замечательным человеком она была.

Я улыбаюсь:

– По рукам.

Он вздыхает, на секунду поднимая взгляд:

– Твоя мама была самым блестящим Стратегом, которого когда-либо видели в Академии, которого когда-либо видел я. Первый раз мы заговорили друг с другом всего через неделю после поступления. Она сама подошла ко мне в обеденном зале и сказала: «Я не испытываю ненависти к людям из-за их Семьи. В моей собственной точно есть несколько человек, в родстве с которыми я бы лучше не признавалась. Я оцениваю всех в зависимости от их характера. Будем надеяться, ты не козел». Как я ни старался убедить себя, что она мне не нравится и мне плевать на ее мнение, это было невозможно. Ее мнение имело значение для всех; она была одним из тех завораживающих людей, которые одной улыбкой могли превратить собранного и сосредоточенного убийцу в бормочущего чепуху дурака. Так что я, конечно же, попытался произвести на нее впечатление. – Он подмигивает мне.

– У тебя получилось? – спрашиваю я, наслаждаясь его счастливыми воспоминаниями.

– Далеко не сразу. У меня ушло два года на то, чтобы она мне улыбнулась, и еще шесть месяцев, прежде чем я убедил ее тайно выбраться из комнаты и прийти ко мне на свидание. – Он смотрит на камин, погружаясь в воспоминания. – Все всегда думали, что мы были врагами, которые со временем полюбили друг друга. Но на самом деле я с первой минуты потерял голову.

– Папа, почему ты никогда ничего этого мне не рассказывал? Почему ты все от меня скрывал?