Книга Обратный отсчёт - Константин Бояндин

— Спасибо, сэр! — ответили более или менее дружно все упомянутые, и вот уже Магна и Шеф одни в столовой.

— Предпочитаю клетку Фарадея, сэр, — сказала Магна в ответ на вопросительный взгляд Шефа. Сказано — сделано, доля секунды — и вот они оба в клетке.

* * *

— Здесь все записи и биологические образцы, — сказала Магна, передав Шефу записывающую аппаратуру и контейнеры с кровью и прочим. — Я нарушила инструкцию, когда сказала группе сопровождения, что ничего не случилось, но это веская причина.

— Об этом не беспокойтесь. Я знаю, что вы стараетесь соблюдать все инструкции. Просьба описать своими словами ваш разговор и впечатления — с записью я ознакомлюсь позже.

Магна кивнула, и пересказала.

— Если я могу спросить, сэр — кто мог дать этому человеку доступ к нашей оперативной информации, вообще к «Архе»?

— Кто угодно из директоров или кризисного центра, если это их агент с соответствующими полномочиями. Как вариант, кто-то из Совета Безопасности — если предположить, что Маллоу в этом замешан. Магна, этому делу я присваиваю статус секретности «Ультра», никого не уведомлять без предъявления соответствующих полномочий. Касательно второго числа — у вас ведь есть доступ к делу «Гексаграмматон»?

— Так точно, сэр, доступ второго уровня.

— Отлично. Я даю доступ обоим нашим стажёрам, нулевой уровень. Ничего конкретного, только сама концепция. В течение ближайших дней как бы невзначай упомяните в разговоре с ними о концепции — не называя признаков и математических подробностей. Только намекните — если стажёры начнут активно интересоваться, направляйте их ко мне.

— Есть, сэр! Скажите, вы правда делаете вот так… — Магна скрестила указательный и средний палец на правой ладони, — если намерены сказать неправду? Ну или делали так в детстве?

— Верно. — Изумление на лице Шефа. — Была такая привычка. Откуда вам это известно?

— Это частый жест, сэр. Ваш двойник сделал так, когда сказал «это место куда безопаснее и спокойнее, чем вы думаете». Я проверила — обвал был частичным, он только скрыл всё то, что двойник написал в пыли.

— Спасибо за наблюдательность, лейтенант Торнс! Нет-нет, не нужно формальностей. Ждите моих распоряжений — и докладывайте о любых запросах на этот счёт, если исходят не от меня. Официально ваши поиски ничем не увенчались — я завтра издам распоряжение приостановить их до последующих указаний. Вопросы?

— Никак нет, сэр, — ответила Магна, как следует подумав. — Пока всё ясно.

Шеф кивнул… пожал Магне руку… и исчез.

— Мог бы и в столовую вернуть, — проворчала Магна. — Да и ладно, прогуляюсь.

* * *

Агата вновь засиделась допоздна — с одной стороны врачи настойчиво требовали ложиться спать не позже десяти вечера. С другой — недавно выпитая капсула «панацеи». С третьей — ну как возможно, при их с Димой работе, соблюдать строгий режим дня?

Агата ощущала необычайный подъём и бодрость. Впервые за последние двадцать лет ничто не болело. То есть совсем. Ну как не засидеться, если работа идёт, и работа в радость? Тут что-то очень важное и простое, думала Агата, снимая очередной спектр излучений от медальона. Крайне простое. И раз эта штука оповестила о нападении на меня — значит, стальная коробка (старый стерилизатор для шприцев) её не экранирует. А что тогда экранирует? Носить с собой контейнер из свинца, сантиметров так десять-пятнадцать в толщину? А силы где взять таскать такую тяжесть? И ведь никакого излучения не зафиксировалось от медальона! Датчики были прямо там же, в стальной коробке — и ничего не показали. Почему медальон оказался разрушен, что это на самом деле за воздействие — загадка. Но уж точно не официальная версия — электромагнитный импульс, ЭМИ.

Характерный звук — пришло письмо на один из её «потайных» электронных адресов. Агата прочла слово «Аврора» и сердце забилось учащённо, а на лбу проступили капельки пота. Но мониторы пока не подают сигнала тревоги. Спокойно, Агата, да? Спокойно.

В письме действительно был криптографический, публичный ключ. И, кроме него, единственная строка: «В девять лет Катя бросилась спасать запрыгнувшего на балконные перила серого котёнка — и чуть не выпала вместе с ним».

Агата ощутила, как по спине проползают ледяные струйки. А монитор, один из, «пожелтел»… Да, так и было. Агата даже Диме не рассказала о том случае в подробностях — дала себе слово, что расскажет, если он спросит. Но он не спросил… Один из немногих раз, когда Агата недоглядела — и уже неважно, почему. Даже Катя не помнила всего этого, помнила только, что спасла котёнка. Откуда об этом знает Вероника, или кто она?!

Агата взяла себя в руки — добилась, чтобы мониторы «позеленели» — и набрала ответ.

«Откуда у вас подробности о моей дочери?»

Стёрла. Нелепо спрашивать, да и что это изменит? Прочла в воспоминаниях? Если Лаки умеет читать оперативную память, почему бы другим не уметь читать всю остальную? Начала письмо заново.

«Мы договорились не допрашивать ваших знакомых. Что дальше?»

Пока так. По уму, поговорить бы с ней с глазу на глаз… и не полторы минуты. Да, и ещё.

«Надеюсь, что вы не подсматриваете за мной из каждого зеркала». Прицепила собственный ключ. Зашифровала и отослала письмо.

Минута, другая, третья… Новое письмо! Агата дважды промахнулась, набирая кодовую фразу для расшифровки, пальцы дрожали.

«Мы можем поговорить чуть дольше…» и далее подробные инструкции. Прямо как из фильма про шпионов!

И дальше: «нет смысла прятать зеркало в шкафу, Агата — я не шпионю за вами; а если бы и хотела, вы не смогли бы мне помешать».

И самая последняя строка: «доброй ночи, Агата — правда, вам лучше лечь отдыхать; мы успеем ещё поговорить».

И подпись: «Вероника Баст Нарцисс».

День 30

Чёрная вода

Вадим проснулся в половине пятого утра. И — похоже становится традицией — Галина уже не спит, уже одета и смотрит на экран своего планшета.

— Выспался? — улыбнулась она, и пересела на краешек кровати. — Мне снился странный сон — по мотивам вчерашнего задания. Такой странный сон, ужас!

Это верно, подумал Вадим. Оно действительно походило на сон. С момента, как трое их — Лаки, Вадим и Галина — появились в галерее, не отпускало ощущение сна. Вроде бы не устали до такой степени; вроде бы всё происходящее казалось невероятно забавным — если бы не полная серьёзность тех, кто упорно использовал английскую кальку слова «энциклонг». И то верно: объяснить, почему это так забавно для русского уха, крайне трудно.

Зато в русскоязычном сегменте Интернета это стало сенсацией. Основной версией — среди высказывающихся в социальных сетях — стала спланированная акция. Настолько серьёзным выглядели и журналисты, и владельцы галереи. И эксперты — все спокойно так использовали нелепое слово, ни единой эмоцией, ни единой интонацией не позволяя предположить розыгрыш.