Книга Под южным солнцем - Маргарет Пембертон

Дальнейший их путь пролегал по ровной открытой местности, а затем они вошли в рощу. Здесь, под кронами деревьев, приютилась незаметная с воздуха овечья кошара, вокруг которой располагалось несколько брезентовых палаток. Стефан на глаз прикинул, что в палатках и вокруг них около двадцати партизан. Некоторые чистили оружие, другие курили и разговаривали. В этом лагере было куда больше людей, чем на хуторе Петра.

— Прибыл британский офицер! — крикнул лейтенант Стефанович, когда они спустились по крутому скату к ближайшей палатке.

Оружие сразу же было отложено, разговоры прекратились.

Со всех сторон люди начали подходить к Стефану, интересуясь, говорит ли он по-сербскохорватски, откуда прибыл и когда им пришлют оружие и прочее снаряжение. Вдруг дверь кошары распахнулась, и к ним быстро зашагал внушительный, атлетически сложенный человек.

— Так, значит, вы наконец прибыли! — сказал Никита Кечко по-английски с сильным акцентом. — Почему вас так долго не было?

Хотя приказ из Каира требовал от него действовать в полном согласии с партизанами, Стефан не хотел раскрывать местонахождение четников, особенно отряда Петра, и потому сказал:

— Мне пришлось обходить многочисленные немецкие патрули, майор. Это существенно замедлило мое продвижение.

Ники стоял, уперев руки в бока, и оценивающе глядел на Стефана своими темными, сверкающими глазами.

В отличие от остальных партизан на нем не было пилотки со звездой, и Стефан хорошо понимал почему. Его черные как смоль волосы были такими густыми и пышными, что трудно было себе представить, как она могла бы на них удержаться.

Над левой бровью виднелся давнишний тонкий шрам и, хотя Кечко было уже за сорок, он выглядел здоровяком.

На Стефана произвело впечатление и другое обстоятельство, которое в иной ситуации могло бы вызвать смех. Со своей гривой густых непокорных кудрей и горящими черными глазами Кечко поразительно походил на Наталью.

— Капитан Стефан Филдинг, — представился Стефан, протягивая Кечко руку. — Кстати, майор, я свободно говорю по-сербскохорватски.

Скажи он, что его зовут Адольф Гитлер и что он свободно говорит по-японски, это, наверное, не вызвало бы такой ошеломляющей бури эмоций у Кечко.

— Филдинг? — наконец произнес Ники, глядя на него, как на привидение. — Филдинг? Это довольно распространенная английская фамилия, не так ли, капитан?

— Очень распространенная, — сказал Стефан, слегка озадаченный.

— Откуда вы знаете сербскохорватский язык, капитан Филдинг?

Это был вполне естественный вопрос, и Стефан любезно ответил:

— Это, язык моей матери. Она сербка.

Ники сжал челюсти.

— У вас есть младший брат, капитан Филдинг? — напрягшись, спросил он.

— Нет, но у меня есть сестра. Вы знакомы с моими родителями, майор? Я знаю, вы долгое время жили в Лондоне и…

— Нет, — солгал Ники. — Я не знаком с вашей семьей, капитан. Скажите, ваша сестра моложе вас?

— Зорка на четыре года младше меня, — ответил Стефан, и его недоумение переросло в любопытство. — Почему вы спрашиваете об этом, майор Кечко?

Сделав несложные подсчеты, которые не оставили никаких сомнений, Ники сказал, широко улыбаясь:

— Просто так. Меня интересуют сведения о семьях всех моих людей. — Ники усмехнулся, пораженный превратностями судьбы, затем, дружески обняв Стефана за плечи, сказал:

— Пойдемте завтракать, капитан Филдинг, и за едой вы мне расскажете, какую помощь партизанам следует ожидать от союзников.

Он повел Стефана к разбросанным неподалеку грубо отесанным пенькам, а собравшиеся последовали за ними. Из домика появились два мальчика с тяжелым дымящимся котелком и оловянными тарелками.

— Зорка — необычное имя для английской девушки, — задумчиво сказал Ники, когда они сели. Ему хотелось побольше узнать о своей дочери. — Это славянское имя. На кого больше похожа ваша сестра: на славянку или на англичанку?

Удивляясь необычайному интересу Кечко к его семье, Стефан взял предложенную ему тарелку и откровенно сказал:

— Моя сестра и по виду, и по темпераменту истинная славянка. — Он вспомнил, что среди партизан должен быть Ксан, и, возможно, Кечко его знает, поэтому добавил:

— Она даже обручилась с югославом.

Ники расплылся в улыбке.

— С югославом? Ваша сестра обручилась с югославом?

Стефан кивнул, забавляясь почти детским восторгом майора и зная, что сейчас он обрадуется еще больше.

— Его зовут Ксан Карагеоргиевич, — сказал он, в то время как ему в тарелку налили порцию фасолевой похлебки. — Возможно, вы его знаете. Он тоже партизан.

— Ну конечно, я знаю майора Карагеоргиевича! — Радости Ники не было границ. — Он один из самых верных помощников Тито и сейчас вместе с ним находится на Дурмиторе.

Собравшиеся вокруг зашумели.

— Карагеоргиевич! — крикнул лейтенант Стефанович тем, кто не слышал разговора. — Сестра британского офицера обручена с майором Карагеоргиевичем!

Стефан получил столько одобрительных хлопков по спине, что едва удержал на коленях тарелку.

— Майор Карагеоргиевич — мой сводный двоюродный брат, — сказал он, и все опять одобрительно загудели.

— Вскоре вы увидитесь со своим двоюродным братом, — пообещал Ники, чрезвычайно довольный, что его дочь выйдет замуж за одного из помощников Тито. — Как только поедим, мы свернем лагерь и двинемся к горе Дурмитор.

Но и через пять дней они еще не добрались до Дурмитора, и Стефан начал подозревать, что они никогда туда не дойдут.

Весь район был оцеплен немецкими патрулями. Дважды, а иногда трижды в день в небе появлялись вражеские самолеты, заставляя партизан укрываться в ближайшей лощине или в овраге.

Когда под покровом темноты они наконец подошли к скалистому подножию Дурмитора, за ними по пятам следовали немцы.

Вскоре Стефан убедился, что темные склоны горы кишат людьми, поднимающимися вверх длинными узкими колоннами. Когда его группа присоединилась к отставшим и раненым, он понял, что здесь сосредоточилось несколько батальонов партизан, и все они стремились преодолеть опасный перевал до рассвета, когда немцы будут атаковать их с воздуха.

Пошел дождь, и почва, превратившись в грязь, предательски скользила под ногами. Короткие привалы были недостаточны для отдыха. Когда подъем стал круче, Стефан забеспокоился о своих лошадях. Он протянул повод вьючной лошади Йеличу, поручив ее его заботам, поскольку тот, как оказалось, обладал кошачьим зрением и ловкостью горного козла.

Перед самым рассветом они достигли пещер, и люди, лошади и мулы, шатаясь от усталости, наконец укрылись в убежище.

— Вы можете связаться с Каиром по радио? — спросил Ники. — Можете им сообщить, что Тито и почти все его люди оказались в ловушке на гребне горы Дурмитор? Способен ли Каир послать самолеты, чтобы остановить немцев?