Книга Рождение героев - Олег Маркелов

Внезапно деревья стремительно расступились, и в глаза путников ударил отраженный от воды свет Горра. Обрывистый берег омывали быстрые воды широкой реки. Волки не замедлили бега, а, напротив, оттолкнувшись всеми четырьмя лапами, взмыли над рекой. Гефорг ахнул от ужаса – противоположный берег казался таким далеким, что он даже подумать не мог о том, что до него можно допрыгнуть. Однако волки выпущенными из лука темными стрелами легко перепрыгнули бурлящий поток и вновь продолжили бег под сенью вековых деревьев.

– Что это за река? – спросил Нарлинг, придя в себя после безумного прыжка.

– Вы, смертные, зовете ее Темной Рекой, – отозвался волк. – Она разделяет то, что осталось от Сияющего леса, на две половины.

Вскоре деревья отступили, и перед путниками раскинулась гладь озера, на берегу которого волки и вовсе остановились. Черная вода играла бликами лунного света, маня и притягивая взоры уставших путников. Противоположный берег озера в темноте был совершенно не виден, и казалось, что оно уходит куда-то в бесконечность. Неподалеку от остановившегося отряда, среди разросшегося кустарника и деревьев, едва можно было распознать стены каких-то строений.

Лесничий уже ждал их, задумчиво глядя на лунную дорожку в водах озера, стоя на вершине чего-то, более всего напоминающего фундамент разрушенной башни. Его рваный плащ трепетал от легкого ветерка.

– Что это за место? – спросила Элейн, первой спрыгивая со спины волка на землю.

– Все это – мой дом, – отозвался Лесничий, и в голосе его теперь явно звучали грусть и непомерная усталость. – Когда-то эти развалины были светлыми домами Детей Увара. Теперь это просто руины, мертвые и холодные.

Все путники спешились, вслушиваясь в слова Хозяина и вглядываясь в окружающее их древнее место, но говорила пока только Элейн – в отличие от других, девушка чувствовала себя как дома.

– Дети Увара? – переспросила она. – Кто это? Я никогда не слышала о них.

– Дриады, – коротко ответил Лесничий, не собираясь вдаваться в подробные объяснения. – Друзья, сегодня вы узрите судьбу Эпама.

– Судьбу Эпама? – переспросил Регнар, и в его голосе впервые вместо недовольства и агрессии зазвучали нотки удивления и даже растерянности.

– Да, Мраморная Стена, – подтвердил Лесничий, бросая взгляд на гнома. – Ты увидишь судьбу нашего мира.

Гном пристально посмотрел на Лесничего, но ничего больше спрашивать не решился. Вместо этого он молча потупил взор и погрузился в какие-то свои тяжелые мысли.

– Почему мы? – воскликнул Гефорг, боясь, что обещанное Лесничим сулит им всем лишь дополнительные несчастья и беды. – Почему ты выбрал именно нас? Мы что, единственные дураки, сунувшиеся в твой лес? Разве нам своих проблем недостает, и кто-то из нас просил тебя показать нам судьбы всего мира? Может, ты считаешь, что нам слишком легко без всей той тяжести, которую наверняка несет это твое знание? Или мы…

Лесничий сделал рукой останавливающий знак, и слова застряли у Нарлинга в горле. Хозяин леса повернулся и вдруг оказался совсем рядом с путниками, на самом берегу озера. С печальной улыбкой он заговорил:

– Вы сейчас находитесь как раз в той части Сияющего леса, которую теперь смертные зовут Солнечным лесом. Тут моя власть все еще сильна. На этом берегу озера до года Огненных Слез стоял светлый город Аз-Муралан. Это был город дриад. Но тут жили и люди и эльфы… – Огонь в глазах Лесничего потускнел, а голос зазвучал совсем глухо. – В этот город приходили, как желанные гости, даже гномы. Но все стало иначе в год Огненных Слез, когда на Эпам с Небес обрушились горящие каменные глыбы. Реки поменяли свои русла, равнины вздыбились холмами, а леса сгорели в огне. Сияющий лес разделила Темная Река. Город оказался разрушен, а все населявшие его погибли. И лишь озеро чудом уцелело таким, каким оно было до той страшной поры.

Лесничий замолчал, погрузившись в воспоминания. Путники молча дожидались, когда он сам нарушит молчание, понимая, что рассказ о тех событиях звучит сейчас от непосредственного очевидца. Хозяин леса молчал довольно долго. Наконец он тяжело вздохнул и продолжил:

– Это озеро, как когда-то и этот лес, называется Сияющим. В давние времена смертные приходили к нему в поисках ответов на волнующие всех вопросы о том, что же ждет их в будущем. Но воды озера приоткрывают завесу тайны грядущего далеко не каждому пришедшему. Озеро видит любого насквозь – со всеми его страхами, пороками, тайными мыслями и желаниями. Оно видит и великих героев, и тех, кому суждено стать воплощением зла. Однажды Сияющее озеро показало мне путников, входящих в мой лес. До этого на протяжении нескольких сотен лет озеро не показывало мне ничего. И именно волю этих священных вод я исполнил, проводив вас сюда. Вы должны заглянуть в Сияющее озеро, как оно того хочет.

Элейн первой шагнула к кромке воды и, опустившись на корточки, коснулась водной глади ладошкой. Сейчас, когда вода была совсем близко, девушке показалось, что она едва заметно светится. А там, где ее рука коснулась поверхности, свечение стало чуть сильнее, будто сама ладонь засветилась в воде мягким теплым светом. Элейн отдернула руку, и свет вновь стал едва различимым.

– Вода совсем теплая, как парное молоко, – промолвила девушка.

Остальные путники, не замечая ничего настораживающего, тоже приблизились к самой кромке спокойной водной глади.

– И чего в этом озере особенного? – ворчал Регнар, скорее следуя привычке, чем высказывая свои настоящие мысли: просто иначе реагировать на что-то, сильно воздействующее на его разум и душу, он не умел. – Может, там водится особенно вкусная рыба?

– Идите за мной и ничего не бойтесь, – приказал Лесничий, выходя впереди всех, прямо в воду озера.

При каждом шаге Хозяина леса под его ногами разгорался призрачный теплый свет. Темные стволы деревьев закачались от сильных порывов ветра, но воды озера оставались совершенно гладкими, да и путники не ощущали ни единого колебания воздуха. Лесничий раскинул руки и, подняв голову к небу, запел, продолжая неторопливо шагать по водной глади. Завороженные происходящим, путники двинулись следом, выполняя волю Хозяина леса и с замиранием сердца понимая, что вода озера не расступается, принимая их в свою глубину, а держит, как будто они шагают по совершенно гладкому и прозрачному горному хрусталю. Весь окружающий мир вдруг скрылся в недостижимой дали, угасли все посторонние образы и звуки, оставляя лишь тьму вокруг, мерцающую гладь воды под ногами и хриплый голос Лесничего, поющего неимоверно древнюю тоскливую песню. Песню, от которой даже обожженные многими потерями и лишениями сердца Регнара и Экраима вдруг затрепетали, переживая вновь все горести и радости, смех и слезы их жизни и жизней их предков.

Невольно друзья старались держаться ближе друг к другу, будто в таком призрачном единении черпали силы, пытаясь справиться с ураганом эмоций и воспоминаний, нахлынувших на них. Элейн, ощутив совсем близко Нарлинга, взяла его за руку. Свечение воды начало усиливаться, разгораясь и пульсируя в такт песни Лесничего, остановившегося и повернувшегося к своим гостям лицом. Вскоре путники перестали видеть даже друг друга, лишь ощущая присутствие каждого находящегося рядом. Пение Лесничего достигло надрывного пика, буквально физически ранящего души, и вдруг смолкло. На путников накатило ощущение, словно лопнула какая-то плотина, сдерживающая нечто еще большее, чем то, что испытали они до этого. Сияние стало таким сильным, что друзьям пришлось зажмурить глаза, и в этот момент мир перевернулся…