Книга Тьма - Джеймс Герберт

Эдит сдавленно застонала. Бишоп хотел протянуть к ней руку, но не смог пошевелиться. К нему что-то прикоснулось. Что-то пробежало, будто рукой, по его телу.

Опустив глаза вниз, он увидел, что свободные складки его белого костюма стали разглаживаться. Ткань расправлялась сама собой, на нее ничего не действовало. Белый цвет его костюма, приглушенный тусклым освещением, превратился в темно-серый. Холод, сковавший тело, начал выискивать лазейки в его сознании, и приступы страха способствовали его продвижению. Бишоп хотел было предупредить остальных о том, что с ним происходит, но в горле встал ком. Тьма опускалась, угрожая поглотить свет всех огней своей зловещей чернотой.

Он попытался встать, но ощутил какое-то сокрушительное давление. Ледяная рука, которая ощупывала его тело, превратилась в гигантскую невидимую клешню и цепко держала его в своем плену. Он понимал, что его охваченный смятением рассудок стремится поверить в невозможное, но давление было слишком реальным. Он снова попытался дотянуться до Эдит, но руки его, прижатые к бокам, так отяжелели, что он не смог их даже приподнять. Медиум с жалобным рыданием начала сползать с кресла. И тут кто-то появился.

В пункте управления Сикльмор раздраженно набросился на Маринкера, и только многолетняя выучка правительственного чиновника не позволила ему повысить голос до крика.

— Да включите же, ради Бога, излучатели! Неужели не видите, что творится на площадке?

Маринкер, по-видимому, сомневался. Он то и дело перебегал глазами со стоящих перед ним приборов на две едва различимые фигуры за окном.

— Бишоп снял маску. Я не могу включить излучатель, пока он не защищен.

— Не будьте идиотом! Как только пойдет ультрафиолетовое излучение, он наденет маску. Включайте, это приказ!

Это были темные эфемерные призраки, не имевшие отчетливой формы. Они подплывали все ближе, со всех сторон устремляясь к людям на краю котлована. Придвинувшись вплотную, они нависли над мужчиной и женщиной; какая-то невидимая сила приковала Бишопа к креслу, Эдит скорчилась на земле. Бишоп начал задыхаться, погружаясь в какую-то густую липкую жижу, которая забивала ноздри и рот. Дрожа от напряжения, он неимоверным усилием медленно поднял руки и сжал кулаки, попытался схватить невидимое существо, навалившееся ему на грудь, но, схватившись, ничего там не обнаружил — ничего вещественного. Тем не менее давление не ослабевало.

На всех улицах, окружающих площадку, военные взяли на изготовку винтовки и автоматы, поняв, что пассивное ожидание кончилось. Полицейские тоже почувствовали себя спокойнее под защитой оружия. Издалека доносились крики и отдельные выстрелы: где-то уже начались беспорядки.

Джессика попыталась прорваться за ограждение к Бишопу и Эдит, но Пек успел схватить ее за руку.

— Не лезьте туда, — грубо сказал он. — Вы им ничем не поможете. Смотрите.

Внезапно над котлованом появилось белое сияние. Включили установки ультрафиолетового излучения, и вверх медленно полился ослепительный свет. Остальные прожекторы начали мерцать, с каждой секундой разгораясь ярче. Послышалось жужжание пропеллеров вертолетов, и небо озарилось белым светом.

— Крис не опустил маску! — крикнула Джессика, снова пытаясь прорваться к нему.

— Опустит, не волнуйтесь. Стойте спокойно, ладно? И смотрите.

Джессика повиновалась, и Пек отпустил ее руку.

— Вот и умница. Только оставайтесь за щитом.

Ярко вспыхнувший свет ослепил Бишопа. Закрыв глаза, он попытался дотянуться до маски, болтавшейся на затылке. Горло забилось липкой слизью, и он хрипло хватал воздух, с трудом каждый раз поднимая тяжелые руки. Внезапно давление исчезло; в руках появилась легкость. Он защелкнул маску и открыл глаза. Хлорид серебра фотохромного стекла маски нейтрализовал ослепительное сияние, дав ему возможность осмотреться. Эдит, хотя ее маска и была опущена, сидела на земле, держась одной рукой за кресло и смотря в котлован, а другой прикрывая от нестерпимого света глаза. Бишопу показалось, будто он видит отступающие тени, которые как бы растворялись в ярком свете.

Интенсивность излучения нарастала; свет превратился в голубоватый, а когда мощность достигла максимума, стальной домик приобрел красноватый оттенок. Скоро вся площадка была залита ослепительным светом, и благодаря заранее просчитанному расположению излучателей тени полностью рассеялись. Наземное сияние соединилось со светом, лившимся сверху, где каждая «газель» удерживала позицию, стараясь не вторгнуться в воздушное пространство других вертолетов.

С площадки, залитой голубовато-фиолетовым светом, исчезли все тени, даже металлические щиты освещались с обратной стороны прожекторами меньшей мощности, чтобы никакая тень не могла притаиться за ними.

Бишоп воспрянул духом, страх пропал.

— Удалось! — крикнул он Эдит. — Она исчезла, ее уничтожили!

Ученые были совершенно правы. Тьма действительно была материальным явлением, физические свойства которого поддавались уничтожению. Бедный Джейкоб представлял ее совершенно неверно; он был слишком увлечен мистикой, чтобы понять, что Тьма — это просто неизвестный науке феномен, а не какая-то потусторонняя сила. Они все придавали этому феномену слишком большое значение, заставляя себя верить собственным фантазиям и видеть то, чего не существует в действительности. Его собственное «видение» объясняется тем, что он воспринимал телепатические сигналы Эдит, которая знала Прижляка, была связана с его последователями и хорошо изучила все их наклонности и пороки. А он проявил восприимчивость к ее сигналам потому, что первым обнаружил изуродованные мертвые тела этих последователей. Все остальное было безумием, навязанным феноменом под названием «Тьма», а также вполне прозаической злонамеренностью людей, которые были единомышленниками Прижляка. Осознав эту непреложную истину, Бишоп возликовал, ибо она не только объясняла все катастрофические события последних недель, но и еще раз подтвердила правильность его давних убеждений.

Пошатываясь, он шагнул к Эдит, чтобы помочь ей встать. И в тот миг, когда Бишоп наклонился над женщиной, на сияющую голубизну ее костюма упала тень, подобная грязному пятну на девственно чистом снегу. Он отшатнулся от медиума, упал на колени и замер; маска скрыла ужас, исказивший его лицо. Следя за ползущей по своему телу тенью, Эдит воздела руки вверх и начала медленно подниматься. Потом запрокинула голову и пронзительно закричала.

Голубовато-фиолетовый свет померк под натиском снова стремительно наступающей тьмы.

Вместе с мраком вернулись призраки, похожие на струйки черного дыма, и закружились над излучателями в котловане, словно издеваясь над их бесполезной мощностью. Было отчетливо видно, как лучи света становятся все короче и отступают к своим источникам, как если бы их отодвигала какая-то невидимая гигантская рука. Генераторы начали завывать, затем утихли и потом снова взвыли. Из них дождем сыпались искры, и техники отскакивали от них подальше. Все источники света — от карманного фонарика до прожектора — потускнели, лампы лопались, стекла разлетались вдребезги. С приборами на пульте управления творилось что-то непонятное: стрелки метались на шкалах, как метрономы, выключатели, точно ими управляли чьи-то невидимые руки, вырубались сами, приемники и передатчики громко гудели. Наконец все огни как по команде погасли, и пункт управления погрузился во тьму.