Книга Злое счастье - Людмила Астахова

– Аллфин, нельзя быть таким, – по возможности мягко сказала она. – Он ведь не виноват.

– Плевать мне! Это же дэй’о! – возмутился княжич. – Урод и выродок.

– Тебе больше по душе такой красавец, как Волчара?

– Мне по душе униэн, а не всякие белобрысые твари, – зло прошипел Аллфин. – Небось клинок дядькин украл.

– Это – подарок, – сказал Итки и прижал к груди нож.

– Как же! Подарок! Ты еще скажи…

– Заткнись! – прикрикнула Хелит. – Закрой рот немедленно! Иначе получишь по зубам!

Княжич испуганно уставился на девушку. Он успел узнать, что она всегда держит слово. Сказала «по зубам», значит, будет именно по зубам. Причем в полную силу. Дядюшка выбрал в суженые суровую женщину.

Ранх откровенно побаивался красноглазого дэй’о и сторонился, подозревая в нем проклятого. А проклятье, согласно ангайским поверьям, штука заразная.

Но Итки не смущали ни ненависть юного рыжего униэн, ни страх ангая, он привык к такому обращению еще в Чардэйке. Лишь бы девушка по имени Хелит не отвратила своего ясного взора.

– Ты отведешь нас в Далатт? – спросила она.

– Конечно.

– А это далеко?

– Нет, всего лишь несколько дней пути, – заверил ее дэй’о. – Вы уже согрелись? Отдохнули?

И был чрезвычайно удивлен, узнав, что беглецы ни капельки не отдохнули. Наоборот, они совершенно не способны встать на ноги.

– Надо бы идти дальше, – растерянно пробормотал он, оглядываясь вокруг. – Волк уже отправил вслед погоню. Надо бежать.

Он был прав. Пошел снег – лучший друг преследуемых.

– Я никуда не пойду! – воскликнул Аллфин.

– Пойдешь, еще как пойдешь.

Сказать по правде, Хелит с величайшим трудом встала с пенька, но лучший пример, как известно, личный. Если слабая женщина способна преодолеть себя, то молодому наследнику Галан Мая сам Лойс велел проявить мужество, присущее внуку Финигаса.

До самой ночи они брели гуськом через метель, останавливаясь только для того, чтобы проглотить по кусочку лепешки, случайно прихваченной с собой, и заесть его снегом. И только когда совершенно стемнело, Итки привел всю компанию на заброшенный хутор. К тому времени они настолько устали и вымотались, что, не разбирая рас и титулов, сбились в тесную кучку, прижались друг к дружке и сразу же задремали. В пустой вымороженной избе, по крайней мере, стены защищали от пронизывающего ветра.

Хелит уткнулась носом в макушку Аллфина, спину ей грел Ранх, а ноги – Итки. Видят боги, они были почти счастливы, обретя долгожданный покой. И благородный княжич с радостью принял тепло презренного дэй’о, которое этой ночью означало жизнь.

«Интернационал…» – стало последней мыслью девушки перед тем, как сон укрыл ее пушистым мягким крылом.

Хелит снилась Алиночка с изумрудными стрекозиными крылышками. Она сидела на кровати и читала книгу. Наверное, «Гарри Поттера» или про котов-воителей Эрин Хантер. Дочка сидела спиной, а Хелит стояла в дверях детской. Так часто случалось в прошлой жизни. Невозможно, просто невозможно налюбоваться на хорошенькую ладную девочку, и так хочется ухватить и навеки запечатлеть в памяти ее детские неповторимые годы. Алиночка закрыла книгу, сложила свои волшебные крылышки и легла, прижавшись щечкой к подушке. Пухлые щечки, еще не успевшие утратить почти младенческой округлости, слипшиеся реснички. Ты плакала, деточка моя? Стремительное летучее время, отделяющее дитя от подростка, час до пробуждения женственности, минута до угловатой неловкости переходного возраста, миг до преображения.

– Мамочка, – всхлипнула Алина и тихонько заплакала.

– Я тут! Я с тобой! – крикнула Хелит… и проснулась.

В хрустальной предутренней тишине ее вопль всех перебудил.

– Кажется, ветер утих, – сказал негромко Итки, внимательно прислушиваясь.

Утих не только ветер, исчезли абсолютно все звуки. Домик замело по самую крышу, и это спасло беглецов от холодной смерти. Толстый слой снега не грел, но не давал морозу добраться до спящих.

Ранх выломал из пола несколько досок и развел костер, чтобы растопить в котелке немного снега и попить горячего. У Итки в самодельном мешочке из заячьей шкурки нашлись две пригоршни сухих черных ягодок, которые тут же были брошены в кипяток. Пахли они восхитительно, если не сказать – дивно. Такого аромата Хелит никогда раньше не ощущала. Что-то среднее между ежевикой и черноплодной рябиной, при том еще невероятно вкусно. Варево отхлебывали по очереди из деревянной чашки, обжигаясь и поскуливая от удовольствия, и по венам разливалось животворное бодрящее тепло.

А за стенами их ненадежного укрытия разгорался лютый морозный день. Он жестокой рукой расчертил ослепительно синее небо тоненькими серебристыми мазками высоких облаков, полагая, что ночная метель надежно укутала землю и лес. Какое дело зимнему дню до двуногих смертных, рискнувших отправиться в опасный путь? Были бы здравы елки и глирны, покойны тридесятые сны медведей и радостен бег волчьей стаи на тропе охоты. Люди сами обязаны о себе позаботиться, ежели жить хочется. Хочется ведь? То-то же!

Итки хватило одного взгляда на зимнюю безмятежность утра, чтобы сильно призадуматься и усомниться в правильности своего выбора. Хелит может замерзнуть насмерть вместе с малолетним сородичем и ангаем. А дэй’о совершенно не желал ей зла.

– Дальше мы пойдем вдоль реки. Это небольшой крюк, но в лесу не так холодно, как на равнине.

Разумеется, они сбежали из лагеря Волчары не в нижнем белье, а постарались надеть под куртки все теплые вещи, но по такому морозу лучше всего подошли бы длиннополые тяжелые шубы. Путников спас только энергичный шаг и немного еды. Итки умудрился найти кладовку какой-то здешней белки, полную вкусных жирных орехов. Но ночевать пришлось в лесу, в специально выкопанной в сугробе траншее на лапнике, им же укрывшись сверху. Очень неудобно, зато тепло.

По дороге в Далатт Хелит наконец-то по достоинству оценила выносливость и живучесть, доставшуюся униэн в дар вместе с божественным огнем. Силы появлялись где-то за гранью обычных человеческих возможностей, когда казалось, что больше нельзя сделать и шага вперед, девушка заставляла себя двигаться, ноги подчинялись и шли дальше. Более того, они с Аллфином умудрились тащить на себе Ранха, которому пришлось хуже дэй’о и униэн.

Но кто-то замолвил словечко за голодных беглецов пред Великими Духами и Владыками Стихий, чтобы снегом запорошило глаза преследователям, не треснул под ногами лед, чтоб в силок попалась куропатка, а под глубоким сугробом красноглазый дэй’о учуял ловчую яму. Разминулись они со стаей волков и подозрительной семейкой бродячих нэсс, благополучно обошли стороной стоянку браконьеров, незамеченными миновали несколько деревушек. Словом, кто-то сильно хотел, чтобы Хелит добралась до своей вотчины целой и невредимой.

Голод и крадущаяся по пятам смерть от холода быстрее, чем все нотации и морали, сделали упрямого Аллфина шелковым и послушным. Он уже не чурался красноглазого дэй’о, а еще через два дня, оказалось, что ближе приятелей в целом мире не найдется. Во всяком случае, Хелит на Мэева племянника нарадоваться не могла. Рыжий малолетка оказался и выносливым, и упорным, и даже добрым. По-своему, конечно.