Книга Детектив весеннего настроения - Татьяна Полякова

– Помню, что я говорил, – ворчливо ответил Ковалев. – Разумеется, никуда вы завтра не уедете?

– Я бы и без этой бумажки не уехала.

– Жаль, что мне не достался другой участок, – сказал он совершенно серьезно. И через пять минут ушел.

Я немного постояла под душем и легла в постель, но вместо сна долго размышляла, чем меня так тревожит этот парень? С одной стороны, все в нем вроде бы понятно, с другой… С другой стороны, у меня появилось чувство, будто я не вижу очевидного, а надо бы.

Утром, позавтракав в кафе напротив, я немного побродила по городу, снова предаваясь размышлениям. На умудренную утром голову кое-что из сказанного вчера Ковалевым показалось мне интересным. Допустим, чудовищная смерть Светки – чья-то месть. Вопрос прежний: кому она могла так досадить? Участковый прав, в подобную кровожадность вице-губернатора все-таки не верится. Но что-то Алексей Дмитриевич явно недоговаривал, что, в принципе, тоже объяснимо. Значит, придется разбираться самой.

Для начала я решила навестить Агнессу, раз уж, по словам Валентины Ивановны, она была лучшей Светкиной подругой. Но сначала надо было еще раз заглянуть в Светкину квартиру – вчера после внезапного появления Ковалева списать номер ее телефона я не удосужилась.

Поднимаясь по лестнице, я столкнулась с пожилой дамой в мехах и элегантной шляпке. Улыбнулась, но ответной улыбки не дождалась. Более того – дама шарахнулась от меня, точно столкнулась с привидением. Тут я подумала, что мое образное сравнение не так далеко от истины. Что могла решить женщина, увидев лицо, столь похожее на лицо убитой соседки? Я достала ключи и вставила ключ в замок. Дама обернулась и теперь наблюдала за мной.

– Я буду жить здесь некоторое время, – сказала я. – Ключ мне дала Валентина Ивановна. Вы можете справиться у нее.

Женщина растерянно кивнула, спустилась еще на две ступеньки, но вдруг вернулась.

– Вы ее сестра?

– Дальняя родственница, – ответила я. Соврать было проще, чем объяснить правду.

– Невероятно похожи. Я было подумала… – Она нервно хихикнула. – Не страшно вам жить в этой квартире? – Дама оказалась из разговорчивых.

– Но ведь ее убили не здесь.

– Конечно. Только сама квартира… Вы знаете, чем занималась ваша родственница? – Последние слова она произнесла очень ядовито.

– Чем же она занималась? – улыбнулась я. – Журналистикой?

– Журналистикой… – передразнила дама. – Черной магией! Черти ее по ночам гоняли!

– Не стыдно вам говорить такие глупости? – удивилась я. – Внешне вы производите впечатление разумного человека.

Женщина нахмурилась и поспешила прочь. Однако не успела я оказаться в прихожей, как в дверь позвонили. Я открыла и без особого удивления обнаружила все ту же даму.

– Не думайте, что я на нее наговариваю, – с места в карьер начала она. – Вы не представляете, что здесь творилось.

– Может, вы пройдете? – предложила я.

Она в замешательстве сделала шаг назад. Спросила настороженно:

– Зачем?

– Ну… мы могли бы поговорить.

Ей не понравилось мое предложение, однако я обратила внимание, как жадно она оглядывалась. Разумеется, любопытство победило, и дама вошла в квартиру.

– Прическа у вас другая, и одеваетесь вы… А она одевалась скверно – то вырядится, точно невеста, то бродит, как бомж. – Она окинула меня взглядом с ног до головы. – Не очень-то вы и похожи. Это мне в подъезде показалось… наверное, из-за освещения…

– Хотите чаю? – предложила я, знать не зная, имеется ли здесь чай для заварки.

– Нет уж, спасибо. Господи, какой свинарник! – сказала она с удовлетворением. – Как можно здесь жить?

– Да, придется навести порядок. Вчера приходил ваш участковый…

– Алексей Дмитриевич? – оживилась дама, улыбнулась и даже расправила плечи. Чувствовалось, что к служивому она благоволит.

– Вы его хорошо знаете?

– Приходилось к нему обращаться.

– По поводу стука из этой квартиры? – как можно мягче спросила я, но даме все равно вопрос не понравился.

– И по поводу стуков тоже. Не думайте, что я из тех, кто пишет кляузы на соседей, но… Жить с ней рядом было просто невозможно!

– Гости, застолье допоздна, громкая музыка?

– Если бы… Тут кое-что похуже. – Соседка все-таки прошла в комнату и села на краешек дивана. – Да… примерно так я себе это и представляла.

– Раньше вы здесь никогда не были?

– Конечно, нет. Я пыталась поговорить с ней… в самом начале… Бесполезно. По-моему, она была сумасшедшей, если не хуже.

– Почему вы решили, что она занималась черной магией?

– Зря смеетесь, – нахмурилась дама. – Человек, который ходит по ночам на кладбище… И потом… из ее квартиры пахло серой. Можете сколько угодно потешаться над моими словами, но так оно и было. В милиции тоже ухмылялись, а зря. Может быть, поверь они мне, им бы стало ясно, за что она приняла такую смерть.

– Откуда вы знаете, что она ходила по ночам на кладбище? – спросила я.

– Люди видели. И еще этот странный субъект, что приходил к ней…

– Мужчина?

– Да. Весь в черном. А глаза… Никогда не видела таких глаз. От его взгляда жуть берет.

– О нем в милиции вы тоже рассказали?

– Мне было довольно их насмешек. Они дали понять, что считают меня выжившей из ума.

– Часто к Светлане наведывался этот субъект?

– Я встречала его дважды. Первый раз в конце лета, а второй раз уже в ноябре, незадолго до ее убийства. А после ее смерти приходил еще один тип и всех здесь расспрашивал, чем она занималась, кто к ней наведывался и все прочее.

– Так это, должно быть, из милиции.

– Не смешите. По-вашему, я не отличу милиционера от бандита?

– Он был похож на бандита? – удивилась я.

– Форменный бандит. Кожаное пальто до пола, короткая стрижка и беспрестанно жует.

– Больше не появлялся?

– Я его, по крайней мере, не видела.

– О нем вы тоже в милицию не сообщили?

– Я позвонила Алексею Дмитриевичу. Он человек порядочный, к пенсионерам относится с уважением, молодежи бы поучиться у него.

Соседка вдруг резко встала и направилась к двери.

– Мне пора в поликлинику. Не представляю, как вы здесь будете жить. – Тут она ткнула пальцем в стену, прямо в одну из надписей черным фломастером. – Что здесь написано?

Я невольно вздохнула, но соврать не решилась, у нее могло быть далеко не такое скверное зрение, как она хотела показать.

– «Они умерли ужасной смертью, – прочитала я. – Попав в силки, сплетенные из их собственных криков».