Книга Эффект искажения - Диана Удовиченко

Адепты почтительно кивнули. Этот вопрос Паоло мог бы и не задавать. Каждый, кто был допущен к ученичеству, изучал трактат главы клана. Все эти мужчины и девушки знали каждое слово из книги наизусть.

– С историей семьи делла Торре вы тоже знакомы, – проговорил граф. – Ваши наставники научили вас всему, что должен знать стрикс. Поэтому сегодня по сложившейся традиции мне нужно провести с вами время до обращения: познакомиться ближе, побеседовать, ответить на ваши вопросы, убедиться в последний раз, что у вас все в порядке с психикой. Раньше такие разговоры назывались часом посвящения в таинство и обставлялись как торжественная церемония – с ритуалами, речами, клятвами и особыми костюмами. Но за последние сто лет человечество стало прагматичным и, пожалуй, немного скучноватым. Так что теперь я назову наше мероприятие собеседованием, или лекцией. Начнем, пожалуй, с вопросов. Можете спрашивать все, что вас интересует. И вот еще что…

Паоло нажал на кнопку в подлокотнике кресла. В зал вошли официанты с подносами и принялись расставлять перед адептами блюда с легкими закусками, бутылки с винами и вазы с фруктами. Самому графу поднесли высокий бокал, полный крови.

– Советую в последний раз перекусить, так сказать, по-человечески, – произнес Паоло, пригубив из бокала. – Это не дань сентиментальности. Просто переход к другой сущности тяжелее происходит у тех, кто голоден. Но постарайтесь не переедать: переполненный желудок тоже затрудняет обращение.

Адептам явно было не до еды, но они послушно принялись жевать.

– Итак, я слушаю. – Паоло изобразил на лице крайнюю заинтересованность.

Ученики переглядывались, но каждый стеснялся быть первым. Наконец решилась хрупкая голубоглазая блондинка:

– Судя по вашим записям, Павел Федорович, после отъезда из Италии вы ни в одной стране не задерживались более ста лет. Почему же так надолго остались в России?

– Эта страна – истинная родина для нашего племени, – улыбнулся граф. – Она хаотична, она разрушает сама себя, и это деструктивное начало не способна надолго преодолеть ни одна власть. Да что я вам рассказываю… – Паоло красноречивым жестом указал на окно. – Вы сами все видите.

– Я историк, – проговорил худощавый, аккуратно подстриженный мужчина лет тридцати. – Меня всегда интересовала личность Петра Первого. Среди ученых до сих пор нет единого мнения ни о нем, ни о его реформах. Оценки диаметрально противоположные. А ведь вы очевидец. Не могу не спросить… Какой он был?

– Я воздержусь от выводов, – ответил Паоло. – Лучше расскажу, как жилось при нем стриксам. – Вампир поднес к губам бокал, сделал глубокий вдох, наслаждаясь ароматом, медленно отпил. – Начало нашей жизни в России ознаменовалось большой кровью – стрелецкой казнью. С тех пор кровь так и лилась рекой. Реформы, устранение неугодных, казни, пытки… Великая Северная война – двадцать лет! А строительство Петербурга? Вы представляете, сколько там пролилось крови, сколько людей полегло в болотах? Мне особенно дорог этот город, потому что его энергетика благотворна для тех, кто служит Хозяину.

– Значит, с точки зрения людей, Петр Первый был чудовищем? – уточнил историк.

– Меня не интересует точка зрения людей, – отмахнулся Паоло. – Кто такие эти абстрактные люди? Петр тоже был человеком. И превратил отсталую страну в великую империю. Да, залив ее кровью. Но я ведь уже говорил о хаотическом начале. Все глобальные перемены в России происходят ценой большой крови. Именно это мне и нравится, – усмехнулся граф. – Здесь всегда что-то меняется, а значит, всегда льется кровь.

– Ну типа я хотела спросить, как там с бессмертием, – сказала рыжеволосая красавица в платье с огромным декольте. – Люди же начинают замечать, что вы не стареете. Почему-то моя наставница мне об этом не рассказывала.

– В темном Средневековье с этим было проще, конечно, – признался Паоло. – Достаточно было переехать в другой город и поселиться там под другим именем. В век высоких технологий и паспортного режима приходится действовать тоньше. Примерно раз в двадцать лет каждый стрикс либо по старинке уезжает в другой город, либо умирает. Можно и то и другое.

– Как это? – Рыжая с преувеличенным удивлением округлила глаза и глубоко вздохнула. Грудь в декольте пришла в волнение.

– Очень просто. Вот вам сколько лет?

– Двадцать восемь, – отчего-то смутилась красотка.

– Если вы до сорока восьми не изменитесь, останетесь такой же молодой и очаровательной, окружающие спишут это на тщательный уход за собой, пластические операции и хорошую наследственность. Мужчины будут восхищаться, женщины – отчаянно завидовать, шептаться за спиной, пытаться подражать. Но серьезных подозрений не возникнет. А вот если вы останетесь прелестной девушкой, когда все ваши сверстницы начнут умирать от старости, то это вызовет вопросы, не правда ли? Поэтому у нас существует правило: через двадцать лет вы должны либо уехать в другой город и поменять документы либо разыграть собственные похороны и поменять лицо.

– Как это? – снова спросила девушка.

«Больше не буду обращать женщин за одну только красоту», – мысленно пообещал себе Паоло и терпеливо пояснил:

– Вы инсценируете смерть. Это нетрудно. Достаточно несколько дней не подпитывать себя кровью, и ваше сердцебиение замедлится настолько, что ни один врач его не услышит.

– А вскрытие? – воскликнул кто-то.

– «Болезнь» организуется заранее, – сказал граф. – Конечно, «больного» курируют наши врачи: из стриксов, либо из адептов, либо просто купленные. И даже если вдруг… такое вряд ли возможно, но рассмотрим гипотетически. Даже если вдруг вам сделают вскрытие и вытащат все внутренности – что это изменит? Мы способны к регенерации. Вас ведь никто не будет резать серебряным скальпелем. Остальное ерунда. Так вот, устраиваются похороны. Могила, гроб – все как положено…

Рыжая передернула плечами.

– Зачем вы так нервничаете? – усмехнулся Паоло. – Согласно фильмам и книгам, мы вообще должны ежедневно спать в гробах. А тут, подумаешь, раз в двадцать лет потерпеть. В общем, вас закапывают, вы отдыхаете пару дней под землей, а потом выходите оттуда и становитесь новым человеком. В буквальном смысле слова. Новые документы и пластика лица. Пластическая хирургия будто создана специально для стриксов. Наши способности к регенерации позволяют изменяться до неузнаваемости в несколько дней. Но повторяю: если не хотите таких испытаний, можете просто поменять документы и переехать в другой город или даже страну. Я вот поменял огромное количество фамилий. Правда, имя и отчество всегда оставлял одни и те же. Глава клана имеет право на постоянство. А вот мои подданные как только не звались.

Пластическая хирургия действительно стала находкой для бессмертных. Руджеро, много веков изучавший медицину и ставший непревзойденным хирургом, решил специализироваться в новой для него области. Он даже ездил стажироваться в Америку, а вернувшись, открыл во Владивостоке клинику. Сначала, набивая руку, колдун оперировал только стриксов, которых невозможно было ни убить, ни изуродовать. Но в последнее время Руджеро уже брался изменять внешность обычных людей, причем всегда удачно, и зарабатывал на этом огромные деньги.