Книга Сумерки героя - Дэвид Геммел

Тана вышла на солнце и развязала ленту, которой стягивала свои длинные светлые волосы. Стряхнула с волос пыль, подошла к колодцу, вытянула наверх ведро, поставила его на каменный обод, напилась и ополоснула лицо.

— Мама, всадники! — крикнул Гил.

Тана обернулась на север и увидела цепочку конных, едущих вниз по склону. Сначала она приняла их за солдат, но потом разглядела тяжелые доспехи и поняла, что они не из дренайского гарнизона.

Она вернулась к дому и стала ждать на крыльце.

Передовой всадник, на высоком гнедом коне, натянул поводья. Он был длиннолицый, с глубоко посаженными глазами. Тане, которая обычно относилась к людям с симпатией, он почему-то сразу не понравился. Она взглянула на других. Небритые, в грязной одежде. Рядом с предводителем ехал человек с лицом надира, широкоскулый и раскосый. Никто из них не промолвил ни слова.

— Если хотите напоить коней, вам лучше проехать к ручью, — сказала Тана. — Он вон там, за деревьями.

— Мы не воду ищем. — Длиннолицый уставился на Тану горящим взглядом. И она ощутила одновременно гнев и страх. — Хороша селянка. Люблю баб с большими титьками. Вот тебя, пожалуй, нам и надо.

— Ступайте-ка отсюда. Муж с друзьями скоро вернутся. Нечего вам тут делать.

— Нигде-то нам не рады. Ну так как — по-хорошему или по-плохому? Скажу сразу: последней бабе, которой хотелось по-плохому, я выпустил кишки.

Тана стояла не шевелясь. Одна из двойняшек раскричалась, требуя еды. Маленький Геллан подошел к матери.

— Что им нужно, мама?

— Убей-ка мальца! — бросил надиру длиннолицый.

В этот миг, откуда ни возьмись, налетел холодный ветер. Кони заплясали, и всадники с трудом успокоили их. Повернув голову, Тана увидела еще одного конного. Она не слышала, как он подъехал. Вся банда смотрела теперь на него.

— Откуда он, черт возьми, взялся? — воскликнул кто-то.

— Из-за дома, откуда же еще, — ответил длиннолицый.

Тане показалось, что новоприбывший ей чем-то знаком. Он был уже стар, зарос седой щетиной и вид имел усталый. Под глазами залегли темные круги. Он послал коня вперед, и Тана заметила, что в левой руке у него маленький черный арбалет

— Чего тебе здесь надо? — спросил длиннолицый.

— Я тебя знаю, — ответил тот. — Всех вас знаю. Услышав его голос Тана вздрогнула, сама не зная почему. Всадник между тем подъехал к длиннолицему.

— Ты Бедрин по прозвищу Скрытник. Человек ты пропащий, и тебе я ничего говорить не стану. — Всадник поднял арбалет, и длиннолицый свалился с седла со стрелой во лбу. — Что до вас, прочих, то некоторые еще могут исправиться.

Надир вытащил меч, но вторая стрела вонзилась ему в горло. Он тоже выпал из седла, а его конь умчался в сторону. Всадник заговорил снова — ровно и бесстрастно, как будто речь шла о погоде. Оставшиеся семнадцать всадников застыли на месте, как будто этот серолицый человек зачаровал их.

— Туда Китиану и дорога, — молвил он, небрежно перезаряжая арбалет. — Он жил только для того, чтобы мучить других. А вот ты, Манеас, — указал он на высокого плечистого парня, — о другом думаешь. В Готире, в деревне Девять Дубов, у тебя осталась девушка. Ты хотел на ней жениться, но отец отдал ее другому, а ты уехал прочь с разбитым сердцем. Может быть, тебе полезно будет узнать, что муж ее утонет нынешним летом? Если ты вернешься к ней, она родит тебе двух сыновей и дочь.

— Откуда ты знаешь? — спросил парень. — Колдун ты, что ли?

— Можешь считать меня пророком, ибо я знаю, что есть и что будет. Я видел будущее и знаю. Если ты сейчас убьешь эту женщину и ее детей, Манеас, ты все-таки поедешь домой, и женишься на Леандре, и она родит тебе троих детей, как я и сказал. Но однажды ночью тебя разыщет муж этой женщины. Он будет искать тебя девять лет, но найдет. Он уведет тебя в лес, выколет тебе глаза, пригвоздит тебя колом к земле и разведет у тебя на животе костер.

С лица парня схлынули все краски.

Всадник указал на тощего мужчину средних лет.

— Ты, Патрис, что бы ни произошло здесь сегодня, бросишь эту шайку и отправишься в Гульготир, чтобы осуществить мечту своего детства. Ты заведешь свое дело, станешь ювелиром и будешь изготовлять украшения для вельмож, невиданной красоты кольца и броши. Талант, который ты всегда в себе знал, расцветет пышным цветом, и ты найдешь в Гульготире счастье, богатство и славу. Но если эта женщина умрет, тебя разыщет ее муж. Он отрубит тебе руки, и тебя найдут насаженным на острый кол.

Незнакомец умолк. Никто не нарушил тишины, и он заговорил снова:

— Самый счастливый из вас проживет девятнадцать лет, но эти годы будут наполнены ужасом, ибо он услышит, как гибнут его товарищи, один за другим. Годами он будет вглядываться в лица чужих людей, гадая, не этот ли пришел убить его. И однажды убийца придет. Я сказал вам правду, а теперь выбирайте. Уедете — будете жить, останетесь — испытаете все муки приговоренных.

Какое-то мгновение никто не двигался. Потом молодой Манеас повернул коня и поскакал обратно на север. Остальные поодиночке потянулись за ним, на месте остался только один, сутулый и смуглокожий.

— А со мной что будет, пророк? Есть для меня где-нибудь счастье?

— Есть, Лодриан, есть. Поезжай в Лентрию. Там в одной деревне тебе придется поработать. Одна молодая вдова попросит починить ей крышу, и твоя жизнь переменится.

— Ну, спасибо. А ты, хозяйка, прости, что нагнали на тебя страху. — И Лодриан отправился вслед за остальными.

Всадник медленно слез с коня, бросил на землю арбалет, сделал несколько шагов к Гилу и упал на колени. Тана бросилась к нему и обхватила рукой за плечи.

— Вы больны, сударь. Позвольте вам помочь.

Она осторожно опустила его наземь, и он лег. Отцветающие весенние цветы закачались вокруг его головы. Он взглянул Тане в глаза.

— Я вас знаю, сударь?

— Нет. Мы... никогда не встречались. Но когда-то я знал женщину, похожую на вас.

— Мой муж скоро вернется и поможет мне уложить вас в постель. Мы пошлем за лекарем.

— Я не доживу до его возвращения, — слабеющим голосом сказал он.

Тана взяла его руку и поцеловала.

— Вы спасли нас, — со слезами сказала она. — Мы просто должны вам как-то помочь!

Послышался цокот копыт, и она в страхе оглянулась, но это был Дакейрас. Он соскочил с седла.

— Что у вас тут стряслось?

Тана рассказала ему обо всем.

— Они бы нас всех убили, я знаю. Он спас нам жизнь, Дак. Мне все кажется, будто я его где-то видела. Ты его не узнаешь?

Дакейрас опустился на колени у мертвого тела.

— Да, лицо знакомое. Может, он в солдатах служил.