Книга Украденное сердце - Властелина Богатова

Марибор вспомнил, как смог тогда, на перепутье, покинуть своё тело и обратиться в дух. Выходит, так оно и было, ему не привиделось.

– Теперь ты знаешь цену этому всему и останешься благоразумным. Я последую за тобой и, если позволишь, стану помогать тебе и дальше. Приду в крепость.

Марибор плотно сжал губы, кивнул. Колдунье он не мог отказать ни в чём и оставался в долге перед ней за спасённую и сохранённую ему жизнь.

Морщинистое лицо Чародуши разгладилось. Заруба, что стоял чуть в стороне, приблизился. Ветер отбрасывал волосы со лба, открывая глубокий шрам, проходящий поперёк брови к виску.

– Если дозволишь, то и я поеду с тобой.

Заруба, сколько помнил его Марибор, всегда был надёжным человеком, которому можно доверять. Он знал ещё Славера, верно, потому и всегда уважительно относился к Марибору. И после того, как правда о Мариборе не покоробила его веры в нём, княжич не мог отказаться – люди ему нужны, особенно теперь, когда предстоит долгая дорога, а рядом будет та, кому нужна безопасность и защита. Марибор согласился, тревожно глядя на ворота. И в сердце вкралось мерзкое и холодное, как жаба, сомнение. Выйдет ли? Или предпочтёт не связываться с изгнанником?

Глава 25. Изгнанник

Зарислава бежала по переходам в свою клеть. Она видела всё, что происходило на княжьем дворе, слышала каждое слово Данияра, ловила любую перемену его голоса, холодела и бледнела – не раздумает ли князь? Не примет ли другого решения? Не передумает? Её охватил страх, когда Марибор смолчал, не отозвавшись никак на его милосердие.

Зарислава знала, что ждало Марибора освобождение. Ещё ранним утром Радмила позвала её к себе в чертог и рассказала обо всём, что будет нынешним днём. О том, что Данияр не станет поднимать шума и позволит княжичу уйти мирно, но навсегда. И Зарислава, вопреки всему, не раздумывая, решила пойти за Марибором. Уж какая сила тянула её, она не знала, но поняла, что не может оставить его. Она пойдёт за ним, а там будь что будет. А потому, переговорив с Наволодом, окончательно убедилась в том. Волхв её поддержал и наказал после схода выйти к дальним воротам детинца.

Зарислава, влетев в дверь, бросилась к сундуку, подхватывая загодя приготовленный дорожный мешок с вещами. Мира, только проснувшаяся, заплетала косу, в удивлении смотрела на травницу.

– Уходишь? – спросила она со своего места.

Зарислава мельком глянула на челядинку, кивнула. Мире, конечно, не было ведомо, что творилось в княжестве, а потому девка спокойно приняла её решение. О том, что вчера случилась стычка с Пребраном, не заговаривала. И хорошо…

Присев на лавку, травница вытащила из-под подушки чура. Бережно положила на ладонь, лихорадочно выискивая внутри себя слова благодарности, или же, наоборот, недовольства, уж не знала она, что и испытывает. Чувства смешались и запутались так, что вовек не разобрать, только одно жгло её сердце – желание вновь быть рядом с Марибором. Идти вперёд, дальше по тропе неизведанного.

Зарислава закрыла глаза и мысленно всем сердцем обратилась к Богине. «Мать всего Сущего, Богиня Слава, ты направь меня на тропу верную, помоги найти смирение. Стрелою меткою унеси тревоги, печаль топкую забери реками. Дедо Велесе, освети мой путь…»

Зарислава глубоко вздохнула. Подумала о том, что случилось с ней за один месяц. А ведь будто вчера она шла вместе с Бойко в Доловск, не зная ни горя, ни бед, радуясь каждой былинке. Ещё недавно казалось, что Пребран улыбался ей беззаботно, а Марибор, напротив, посягал на её свободу, а теперь… Бойко нет, как и Вятшеслава, и перевернулось всё вверх дном. Если бы не отправилась к Радмиле, не покинула бы Ялынь, так бы и не узнала, на что способна! И Бог весть, что ещё хранит в себе её дар. Радоваться ли ему, или же наоборот бояться? Осталась бы в деревне, так и жила бы себе в неведении тихо, мирно. Может, оно и лучше было бы, но теперь пути назад нет. Дивия ей не увидеть, как и волхвы, и всех деревенских.

Мира не мешала, спокойно поднялась, подвязывая платье поясом, теперь у неё много дел. Радмила будет вить своё гнёздышко, забот у неё ныне невпроворот.

– Что это у тебя там?

Зарислава сжала дедко, но Мира указала вниз. Травница опустила глаза. На полу лежал сложенный вдвое лист бумаги. Странно, откуда?

Она подобрала его, развернула. На желтоватой, твёрдой, как береста, бумаге была начертана вязь. Зарислава быстро сложила лист, бледнея. Руки мгновенно похолодели, а сердце бешено заколотилось.

– Что с тобой? – подступила было челядинка, но Зарислава отпрянула.

– Всё хорошо.

Ведать вязь её учила волхва, потому сразу прочла короткое послание. Бумага в руке словно жгла пальцы, будто она держала в руке ладонь Пребрана. Зарислава подступила к тлеющей на полке лучине и, не думая более, поднесла к язычку пламени лист. Сухая бумага быстро занялась огнём, но каждое слово будто не желало сгорать, и Зарислава терпеливо наблюдала, как медленно тлеет письмо.

«Верни… мне… моё… сердце…» – наконец, огонь поглотил последний кусочек.

Пламя обожгло пальцы Зариславы, вынуждая выронить пепел на железную чашу.

Знать, когда она была на княжьем дворе, Пребран был здесь и, верно, пока спала Мира, проник в клеть, оставив весточку под подушкой.

Сердце Зариславы всё ещё болезненно трепыхалось. Дыхание её похолодело. Ледяное смятение заполнило душу. А ведь она только-только начала о нём забывать.

– У нас был кто-то? – спросила Зарислава невпопад у Миры, ощущая сильное волнение и тревогу.

Челядинка покачала головой.

– Нет.

– Хорошо.

Зарислава глянула в окно, в бескрайнее синее небо. Нужно поторопиться. Пусть всё прошлое и скверное останется здесь. С этими мыслями она вместе с челядинкой вышла из клети, и, спустившись с лестницы, девицы разошлись – Мира к Радмиле, а Зарислава в другую сторону. С Радмилой она попрощалась ещё утром, а потому шагала быстро и решительно к выходу. Выйдя на улицу, под козырёк крыльца, травница спустилась с порога и побежала к воротам. Благо на её пути никто не встретился из стражников и слуг, и она легко и незамеченная никем добралась до дальних ворот. А как оказалась за ними, так и приросла к земле.

На широкой дороге сгрудился небольшой отряд. Взгляд Зариславы выделил среди всадников одного. Марибор, переговариваясь с Зарубой, приметив девичью фигурку, повернул голову. Он щурился на ветер, пронизывая Зариславу жгучим взглядом. Травница робко пошла, медленно переступая ногами. С каждым шагом сердце её проваливалось в пропасть от страха и всеобъемлющего волнения.

Лошади всадников нетерпеливо били землю копытами. Кмети же, заметив травницу, приосанились, готовясь отправиться в путь. Зарислава не ожидала увидеть Зарубу, однако была рада, что тысяцкий не оставил Марибора.

Приблизившись к приготовленной для неё лошади, не осмеливаясь поглядеть на княжича, травница погладила животное по мягкой шерсти, пропустила через пальцы густую гриву. Тень накрыла её, и Зарислава, кожей чувствуя его, чуть повернула голову. Когда ладони его опустились на её талию, задержался, погладив её по животу. От этого жеста по коже Зариславы разлилась дрожь, и всё внутри опустилось, будто небо обрушилось на неё разом, что даже колени подогнулись. Марибор сжал её крепче и подсадил в седло, верно, позабыв, о своей болячке.