Книга Страна призраков - Колин Генри Уилсон

Вспомнилась хрустальная сфера в пещере троллей. Старый тролль научил, как восстанавливать контакт. Для этого надо наладить связь с одним из членов их семьи и, разделив внимание, дать его уму сообщиться с кристаллом.

Найл воссоздал образ жены тролля, представив, что она находится в комнате жилища. Однако ощущения связи не возникало. Тут до Найла дошло, что сейчас, должно быть, середина дня и все заняты своими делами по хозяйству, в том числе и она. Точно так же бессмысленно пытаться в это время дня установить контакт с матерью.

Тогда он попробовал выйти на связь со старым троллем, но так же безрезультатно — все равно что стучаться в дверь, когда никого нет дома.

Уже решив прекратить это бесполезное занятие, он попробовал напоследок вообразить тролльчонка, что постарше. У Найла к нему была естественная симпатия: дети есть дети. Вопреки ожиданию, это сработало, и он вдруг ощутил ребенка так четко, будто тот находился где-то недалеко. Более того, тролльчонок тоже осознал присутствие Найла. Он играл в деревянные кубики и в данный момент неподвижно сидел в размышлении.

Прежде чем внимание ребенка отвлеклось, Найл сделал то, чему учил его дед: отделил часть ментального потока тролльчонка и направил на кристалл. Мгновенно ощутилось электрическое покалывание. Еще секунда, и энергия Найла слилась с энергией кристалла, поместив его в центр паутины, откуда передавались волны силы.

Вместе с тем приток энергии вызвал и мучительную боль. Найл уже свыкся с синяками и ссадинами, но этот ток подействовал как соль на раны. С присвистом втянув сквозь зубы воздух, он не смог сдержать стон. Одновременно Найл ощутил, как его ум прощупывается кем-то, находящимся за пределами камеры.

Немного погодя дверь отворилась и в каземат вошел горбун.

— В чем дело? — спросил он.

Найл промолчал. Тюремщик, подойдя к койке, впился в Найла взглядом. Так ничего и не поняв, он хмыкнул и удалился.

Похоже, попытки вновь связаться с кристаллом придется отложить до мало-мальского восстановления сил.

Главное, что он все-таки может приобщаться к энергии кристалла. Это придавало оптимизма. Найл, приободренный, наконец-то смог расслабиться и заснул.

Разбудил его лязг засова. На этот раз в каземат зашел не горбун-тюремщик, а темноволосая девушка в простецком синем платье служанки. Скошенный подбородок выдавал в ней все то же «пещерное» происхождение, а округлые глаза создавали впечатление некой напуганной невинности. В общем, то же, что и у Каты: подпорченная смазливость.

Робко улыбнувшись, она телепатически спросила:

«Не желаешь поесть?»

Найл, опустив с койки ноги, освободил место под поднос. На еду он смотрел с подозрением: черствый ломоть хлеба, пластик сыра, половина яблока и кружка воды. Очень хотелось пить. Подняв кружку, он осторожно понюхал.

«Что-нибудь не так?» — поинтересовалась девушка.

«В прошлый раз меня стошнило», — состроил гримасу Найл.

Та взяла у него кружку и, отпив, протянула обратно. По счастью, вода действительно оказалась без маслянистого привкуса.

«Как тебя звать?» — спросил Найл.

«Умайя. А тебя?»

«Найл».

Она оглядела ссадины у него на левой скуле.

«Кто это сделал?»

«Не знаю. Кто-то сшиб меня с ног».

Одной царапины девушка легонько коснулась пальцем; Найл болезненно сощурился.

Увы, после этого Умайя ушла, заперев за собой дверь. Но почему-то думалось, что она вернется.

Найл отхлебнул воды, переборов соблазн опустошить всю кружку. Съел и хлебную корку, и яблоко, и сыр — до сытости далеко, но все же не так голодно.

Умайя возвратилась с белым ящичком, который она поставила на поднос. В ящичке оказались бинты, склянки с мазями и белая трубка со щеточкой на конце. Она также принесла теплую влажную ткань, которой бережно прочистила ссадину. Кончики пальцев у девушки были прохладны, а когда она наклонилась близко, от ее синего платья пахнуло чистотой, как будто оно недавно было выстирано и выглажено. Найл обратил внимание, какие изящные у Умайи руки.

Досуха промокнув ссадину носовым платком, она что-то проделала с трубкой, и та тихонько загудела. Трубку Умайя подставила к лицу Найла, и он, ощутив электрическое покалывание, зажмурился. Девушка улыбчиво покачала головой. Приглядевшись, Найл уяснил, что у нее нет языка.

Вкрадчивым движением она легонько прижала голову Найла к своему платью и опять применила щетку, которая колола уже не так сильно. Чувствуя виском нежное тепло оголенной руки, Найл расслабился в точности так, как если бы сейчас его ублажала собственная прислужница во дворце; телесный контакт приносил несказанное удовольствие. С очередной сменой позы он ощутил, что грудь девушки под платьем обнажена.

«Для чего это?» — поинтересовался он.

«Для лечения и разжижения крови».

Последнее озадачивало, однако расслабленность помешала Найлу пуститься в расспросы.

Через несколько минут Умайя занялась другой стороной лица — в частности, синяком от удара, сбившего Найла с ног. Вначале ток причинял боль, но затем стал действовать успокаивающе. Перед внутренним взором как будто вставали колышущиеся на ветру деревья, вызывая в памяти полузабытые образы. Наконец девушка с улыбкой отняла от себя его голову. О чудо: ее прикосновение к поврежденному участку не вызвало никакого дискомфорта.

«Что это?» — указал Найл на трубку.

«Фрейс», — ответила Умайя, полагая, что он с этим понятием знаком.

«Что-что?»

«Ты не знаешь? — удивилась уже она. — Это сила, исходящая из земли».

Теперь понятно, что это напоминает: силу кристалла, помещенного троллем в посох. Очевидно, Маг изыскал некий способ улавливания и сохранения силы Земли — подобно тому, как батарея сохраняет электричество. Да, надо согласиться: карвасид действительно превосходный изобретатель.

Затем Умайя наложила какую-то зеленую мазь, отчего ссадины перестали жечь и жарко пульсировать.

Убрав снадобья обратно в ящичек, она защелкнула крышку и, помедлив, спросила:

«Почему ты здесь, в темнице?»

«А ты не знаешь?» — выразил удивление Найл.

«Нет. Мой отец всего лишь тюремщик. Ему ничего не докладывают».

«Я здесь потому, что отказался повиноваться карвасиду».

«Отказался повиноваться? — Девушка будто поперхнулась. — Но почему?»

«Потому что он приказал мне поступить против моей воли».

Она была так потрясена, что даже не дерзнула расспрашивать, а, подхватив поднос, поспешила к двери. Но, уже открыв ее, все-таки остановилась и дежурным тоном спросила: