Книга Тайны исчезнувших цивилизаций - Александр Варакин

Идея завоевания Персии и решения таким образом многих экономических проблем возникла не только у Исокра-та: она, как сейчас говорится, витала в воздухе. Ею увлекся Филипп, который и сына своего Александра воспитывал в том же духе. Можно сказать более того: вполне вероятно, что идею мирового господства будущему завоевателю именно отец и подсказал. Во всяком случае, зерно было посеяно.

Воспитанием сына Филипп занимался серьезно и тщательно. У мальчика-царевича было несколько высокого качества учителей. Самым первым, с пеленок приучавшим Александра к стойкому перенесению лишений, был родственник матери Леонид. Он даже постель племянника не упускал из внимания — не только на предмет того, чтобы кто-нибудь не припрятал для малыша чего-нибудь "вкусненького", но и чтоб не была она излишне мягкой.

Кроме того, позднее были Лисимах из Акарнании, Ал-кипп, Филиск, Зевксид, Менехм, Полиник. У них научился Александр письму и музыке, математике и поэзии и т. д. С 13 лет будущего царя «воспитывал», как известно, Аристотель.

Дело не в том, что Аристотель и впрямь воспитывал Александра: царевич отправился слушать лекции великого мыслителя в Миезе и три г. провел вместе со своими сверстниками более низкого происхождения, но хорошими приятелями — Леоннатом, Марсием, Гефестионом и Ника-нором. На всю жизнь Александр сохранил теплое и почтительное отношение к Аристотелю, а любовь к поэзии (в особенности к Гомеру) составляла отдельную и, может быть, лучшую статью его души. Увлекался он игрой на лире (!), театром, читал наизусть стихи многих поэтов! Не пример ли это для подражания нынешним президентам и так называемым "главам администрации"?..

В 340 г. (будущему владыке всего 16 лет) Филипп отправился в очередной военный поход, а Пеллу оставил на.

Александра. Юный наследник замечательно справился с управлением государством. Когда взбунтовались мэды, юный воитель захватил их город, выгнал из него жителей, заселил его людьми из других местностей и назвал… Алек-сандрополь! В этом случае он поступил даже не как наместник или «заместитель», но как истинный царь. Кстати, право основания городов было исключительным правом только царя, так что талантливый сынок Филиппа превысил полномочия.

Любой отец только порадовался бы этому обстоятельству. Но то ли время тогда было не совсем похожее на наше, то ли Александр и в других делах проявлял излишнюю инициативу, только основание нового города пришлось отцу, видимо, не очень по душе. Впрочем, до размолвки не дошло, и история покатилась дальше.

Филипп усердно продолжал трудиться над объединением Греции. Дело шло — где туго, где легко. Но самые "крепкие орешки" оставались впереди. Наконец (не будем утомлять читателя греческой терминологией), попутно усовершенствовав кое-что из воинского арсенала (копья всадников, морские суда и т. д.), Филипп дошел до объединения Северной Греции и до войны с Фивами. Александру было 18 лет. Именно он со своими дружинниками истребил значительное число фиванцев в сражении в долине реки Кефис 2 августа 338 г. Истребил не больше и не меньше, как Священную дружину во главе с Феогеном! А фиванцы считались самыми сильными воинами… Только благодаря этому отступавший было Филипп сумел перейти в контрнаступление и создать угрозу окружения союзнических войск (фи-ванцев, афинян и других, не согласных с властью македонянина).

Мудрый политик, Филипп не стал унижать греков, а путем выгодных реальных (и мнимых тоже) предложений и льгот склонил их вступить в союз. В 337 г. до н. э. в Коринфе состоялся общегреческий конгресс (синедрион), провозгласивший всеобщий мир и установивший принципы буду щей федерации. На самом деле это был, конечно, вынужденный шаг, после чего большинство греческих полисов попали под власть провинции, да еще не греческой! Но сам процесс был подан с такой помпой и с такими подоплека-ми, что афиняне через народное собрание предоставили Филиппу и Александру афинское гражданство. Еще бы! Во главе посольства царь отправил Александра!

Уже старый и больной, Исократ все-таки успел напомнить Филиппу о дальнейшей его задаче — идти походом на варваров, дабы общеэллинское единство принесло реальный результат. А Филипп и не отказывался: вскоре панэл-линский союз объявил Персии войну. На греческом побережье Азии, которое давно уже подпало под пяту персидского монарха, высадились греческие войска под командованием Пармениона, Аттала и Аминты. Создавался плацдарм для будущего наступления в глубь Азии. Войска овладели Эфесом и Магнесией.

Перед походом Филипп обратился к Дельфийской пифии, и она выдала ему предсказание (как всегда двусмысленное): "Увенчан лаврами бык, свершается жертвоприношение, есть и тот, кто принесет жертву".

Сам Филипп истолковал предсказание, как весьма положительное. Но историки через самое короткое время стали толковать его в противоположном направлении: пифия предсказала царю скорую смерть. И не просто смерть, а смерть-жертвоприношение! Кому же и чему принесет свою жизнь в жертву Филипп II?..

Тем временем Филипп вдруг объявил о разводе с Олимпиадой, матерью Александра. Уж прав он был или нет, но обвинил царицу в измене. А сам женился на молодой Клеопатре (не путать с жившей триста лет спустя царицей Египта!).

И без того неуютно чувствовавший себя Александр понял, что неуютности значительно прибавилось: во время свадьбы изрядно подпивший дядя Клеопатры Аттал (тот самый, полководец) стал призывать македонцев, чтобы они просили богов дать Македонии законного наследника!

Александр, не сдержавшись (да и трудно сдержаться против такого выпада), закричал:

— А нас ты, гнусная рожа, считаешь незаконнорожденными?!. — и швырнул чашу в Аттала.

Столь же разгоряченный — то ли вином, то ли молодой женой, — Филипп выхватил меч и бросился с мечом на сына. Но царь… споткнулся! И упал.

Александр, когда дело касалось оружия, прекрасно владел собой. Смертельно опасный эпизод привел его в себя. Он взглянул на отца и презрительно сказал:

— И он еще собирается перейти из Европы в Азию, когда свалился, переходя от ложа к ложу!..

Отправив мать, бывшую царицу, в Эпир, на ее законную родину, сам Александр поспешил скрыться в Иллирии: на сей раз опасность для жизни приняла реальные формы.

Если бы он был единственным ребенком! Нет. Юный Александр Македонский недаром произнес: «нас». У Филиппа было несколько детей от разных женщин: сын Филипп Арридей (мать — Филинна), дочь Тетталоника (мать — Ферэя), дочь Киннанна (мать — Авдата), да и Клеопатра вскоре родила ему дочь — Европу! Был еще и Каран — незаконнорожденный сын… Олимпиада родила ему и дочь Клеопатру, родную сестру Александра…

А забегая вперед, скажем, что со смертью Филиппа активизировались и другие претенденты на трон. В особенности Аминта, при котором, в его малолетстве, Филипп был регентом. Аминта приходился Александру двоюродным братом, и его поддерживала значительная часть македонян: ведь он должен был стать царем по закону… История с приходом к единоличной власти Филиппа, кстати, сама полна темнот и неясностей…

Засуетились также сыновья линкестийского царя Аэро-па Аррабай, Геромен и Александр, тезка полководца. А тем временем Александр, будущий царь, отсиживался в Иллирии.