Книга Александр Македонский - Поль Фор

Солдаты македонской фаланги назывались «педзэтайрами» (πεζέταιροι), или «пешими гетайрами», чтобы отличить их от «гетайров», или «товарищей», из аристократической конной гвардии. Арриан шесть раз упоминает в своем «Анабасисе», всякий раз говоря о решающих эпизодах сражений, «астетайров», или «астетеров» (άσθέταιροι, άσθέτεροι), которых издатели старательно переправляют на «педзэтайров». Если только здесь действительно нет ошибки переписчика, мы имеем дело, как и в случае с «астиппами», с территориальными воинскими единицами, обозначаемыми по центральному городу (άστυ) своей области в Верхней Македонии. Например, нам известны «полк Койна из Элимиотиды» или «полк Полиперхонта из Тимфайи». Также и в современной армии подразделения зачастую получают название по тому месту, где были сформированы.

Мы не знаем, ни как производился набор фалангистов, ни как проходило их обучение. Ни один текст не упоминает о том, что здесь имелись инструкторы-сержанты или унтер-офицеры. Самое большее, о чем мы можем догадываться, так это что требовалось по крайней мере шесть месяцев обучения, прежде чем новобранец мог влиться в экспедиционный корпус: именно таким оказался срок, отделивший посылку в Македонию трех вербовщиков в конце 334 года от их возвращения на театр военных действий к Гордию в мае 333 года. Должно быть, стратеги, или военные магистраты, поручали ветеранам, как офицерам, так и солдатам, заниматься подготовкой рекрутов и вручать им, вместе с обмундированием, священное оружие государства. Присутствие в армии правофланговых и пожилых седовласых солдат (как перед Галикарнасом в 334-м или в Парфии в 330 г.), сходство в подготовке персидских солдат, о чем известно по трактатам Ксенофонта, — все это позволяет думать, что в Македонии более опытные обучали более молодых. Стоя лагерем или на марше, рекруты за несколько месяцев обучались по меньшей мере четырем вещам: владеть оружием, идти в атаку шагом или бегом, совершать маневры, перестраиваться. Во всем этом Александру не отводится никакой роли. Самое большее, что он мог, так это подать пример отваги и стойкости, будучи, как и прочие пажи в Миезе или в Пелле, подчинен командам старших: «На плечо!» (άτχαρμον) или «Сомкнуть ряды!», исполняя бесчисленные приказы и прихоти и подвергаясь, в случае оплошности, наказанию розгами.

Македонских пехотинцев поддерживали три батальона более подвижной и проворной легковооруженной пехоты, численностью в тысячу человек каждый. Они назывались «гипаспистами» (ύπασπισταί), или царскими щитоносцами. Вооружение их состояло из одного или двух дротиков (σίγυννοι) и кривого македонского меча копиды. Отобранные лично царем из свободных македонян и обладая безусловной преданностью царю, это были профессиональные солдаты, некоего рода национальная гвардия. Они двигались непосредственно следом за фалангой. Из их числа набиралась агема, или пешая царская гвардия, те, кого называли также телохранителями. После сражения при Иссе (ноябрь 333 г.) царь повелел покрыть поверхность их круглых щитов серебром. С тех пор они звались «аргираспидами» (άργυράσπιδες), то есть «среброщитными».

Греческая, в собственном смысле этого слова, пехота, численность которой во времена Филиппа определялась Коринфским союзом, насчитывала всего 7 тысяч пехотинцев, которые делились на гоплитов с тяжелым вооружением (круглый металлический шлем, панцирь с наплечниками, поножи, копье длиной от 2,4 до 2,7 м, короткий железный меч и круглый металлический щит) и на пелтастов, вооруженных дротиками и легким плетеным щитом (πέλτη), обтянутым кожей. Первые, довольно тяжеловесные, имели малую маневренность. Вторых можно было использовать лишь в рассыпном строю. Никто из них не имел особых оснований помогать македонянам и их царю, в частности, сражаться с греками, находившимися на службе у персидского царя. Также и македонское командование отводило им в сражениях вспомогательную роль и поспешило их уволить, выдав большие премиальные, как только в июле 330 года не стало Дария. То же самое произойдет и с 600 кавалеристами из Афин и других демократических государств, экипированными, как классические гоплиты, и способными, самое большее, на ведение разведки, сдерживание противника, осуществление беспокоящих действий и преследование.

Штаб Александра делал ставку на наемников с Балкан — куда более грубых, агрессивных и привлекаемых двойным, в сравнении с любым городским рабочим, жалованьем. В 334 году из 13 тысяч солдат вспомогательной пехоты 7 тысяч — это трибаллы, одрисы, пеонийцы и иллирийцы. Это разведчики, охотники, метатели дротиков, лучники, привычные лазить по самым крутым горам и часами бежать по любой местности за рейтарами и конной гвардией. Особенно примечательны два подразделения: критские лучники, вооруженные луками с двойным изгибом, которые бьют, как и скифские, приблизительно на 200 метров, и пращники с Родоса (Арриан, II, 7, 8), которые осыпают противника свинцовыми снарядами, чем вынуждают врага закрывать голову, открывая в то же время тело.

Из всех соединений легкой пехоты в наших текстах чаще всего говорится об агриях, или агрианах: например, только в одном «Анабасисе» Арриана они упоминаются 58 раз. Это было враждебное фракийцам племя скотоводов, обитавших в верховьях Стримона и на хребте Витоша. Во всех трудных заданиях, во всех вылазках, во всех погонях они всегда оказывались впереди, чаще всего на правом фланге, который атаковал противника и опрокидывал его. Агриане первыми занимали перевалы и теснины. Это они, вместе с лучниками, взбирались на верхушки «аваран», или твердынь в Бактрии, Согдиане и в верховьях Инда. Их описывают как воинов, вооруженных двумя (или тремя?) простыми дротиками с пирамидальным стальным острием, которые в принципе являются метательным снарядом, дождем осыпающим противника, но столь же хорошо служат для того, чтобы пронзить врага с близкого расстояния. Весной 334 года этих метателей дротиков (άκοντιοταί) в ботинках и меховых плащах с широкими рукавами насчитывалось самое большее 500 человек. В 330 году на поле битвы при Гавгамелах говорится уже о тысяче агриан, они прикрывают левый фланг и часть арьергарда македонян. Наконец, фракийцы и пеонийцы поставили еще 900 кавалеристов, которые присоединились к вспомогательным войскам.

В общем и целом, если сопоставить несколько несовпадающие данные разных источников (Каллисфен, Клитарх, Птолемей и Аристобул), относящиеся к началу весны 334 года, штаб экспедиции располагал 32 тысячами пехотинцев и 5200 кавалеристов. Когда они соединились с оперативным корпусом, который был послан Филиппом для обеспечения плацдарма в Малой Азии двумя годами прежде, в армии насчитывалось 43 тысячи пехотинцев и 6100 кавалеристов, быть может, с 800 конными разведчиками, что дает в итоге, если прибавить сюда отставших, союзников и вспомогательные войска, около 50 тысяч бойцов. На деле же ресурсы, которыми располагал штаб, были куда более значительны, возможно, их следует удвоить, если принять в расчет моряков (37 тысяч человек на 182 военных кораблях, согласно Юстину, XI, 6, 2) и то, что мы называем вспомогательными службами, или частями поддержки.