Книга Храню тебя в сердце моем - Фиона Макинтош

– Продолжай. Что потом?

– Ничего. Мы поговорили об испанке и, вероятно, о погоде. Вот и все. На следующий день все было почти то же самое, за исключением того, что вы были полны решимости выйти и посидеть на холоде, как настоящий мизантроп.

Он подумал о лабиринте в Ларксфелле, который помог ему приблизиться к прошлому.

– Там случайно не было живой изгороди из бирючины?

Она кивнула.

– Она все еще там. Вам нравилось сидеть рядом с ней. Вы могли наблюдать за своей подружкой, малиновкой, и говорили мне, что любите прислушиваться к голосам проходящих мимо людей. Детские, более высокие и громкие голоса было легче различать, утверждали вы.

– У меня была птичка. По имени Энца. Я открыла окно. И ин-флу-Энца, – тихо пропел он, пораженный тем, что память вернулась так легко.

– Неужто вы это запомнили? – удивилась она, глядя на свои карманные часы. Это помогло ему окончательно закрепить Нэнси в памяти. Он вспомнил ее сейчас, недостаточно ясно, чтобы узнать в толпе, но многое в ней было ему знакомо, от игривых жестов до привычного поглядывания на часы. – Боюсь, мне пора, – сказала она.

Песенка продолжала звучать у него в голове, как далекое эхо.

– Нэнси, я могу позвонить вам, если вспомню еще что-то, что мне понадобится уточнить?

– Если вы имеете в виду, не хотела бы я сходить с вами на свидание, то ответ – да!

Оба рассмеялись.

– У меня, возможно, будет всего пара вопросов.

– Конечно, – сказала она, вставая, и он последовал ее примеру. – Была рада узнать, что у вас все хорошо.

– Вы лучше всех, Нэнси, – сказал он и протянул руку. Это показалось ему слишком формальным, и, учитывая, что он знает, что у них есть зрители, Алекс перегнулся через стол и легонько поцеловал ее в щеку, держа ее за руку дольше, чем необходимо. – Спасибо вам, что так хорошо ухаживали за мной.

Она хихикнула и застенчиво огляделась.

– Этого им на несколько смен хватит!

– Ну, я вас провожу. Давайте посмотрим, удастся ли нам заставить их начать сплетничать немедленно.

Ему пришло в голову спросить, не может ли он увидеть свою старую палату и поговорить с сестрой Болтон, но он уже и так отнял у Нэнси много времени и не хотел казаться навязчивым. Всегда можно приехать еще раз.

Вернувшись в машину, он постарался разложить по полочкам все, что узнал, и посмотреть, не удастся ли ему собрать все это обратно вместе в подобие чего-либо осмысленного.

– Куда, сэр?

– «Уайтс Клаб», пожалуйста, Джонси… Сент-Джеймс.

– Хорошо, господин Уинтер. Останетесь там ночевать, сэр?

– Да, – сказал он рассеянно. – Но вам лучше вернуться в Сассекс. Мне не понадобится машина.

Джонс кивнул.

– Вы нашли то, за чем пришли, сэр?

– Не совсем, но думаю, я намного ближе к правде, – признался он, и тут одно из воспоминаний отделилось от остальной кучи информации, которую он сегодня узнал, и начало кричать ему с периферии сознания, пытаясь привлечь его внимание.

Глава 26

Свитунский клуб, который Бенджамин Леви ласково и, возможно, несколько претенциозно называл «Свинский», располагался недалеко от средневековой церкви Святого Свитуна в Лондоне.

В настоящее время он был окутан типичным лондонским туманом, который еще не рассеялся. Иди знала, что застанет здесь человека, которого ищет, за завтраком. Бен всегда обедал здесь, а по средам еще и завтракал, потому что здесь подавали «отличную пикшу» и манную кашу, что, по-видимому, намного лучше, чем «старая добрая овсянка с комками».

Она злилась, даже просто стоя на другой стороне улицы и глядя на это здание – бастион мужского доминирования, которым Бен был совершенно очарован. Но ничто не могло облегчить ее жуткое разочарование и боль от того, что она узнала. Она была уверена, что не знает всех подробностей этой истории, поэтому старалась взять себя в руки, глубоко вдыхая холодный лондонский воздух, чтобы дать Бену шанс все объяснить. Однако у нее и в мыслях не было давать ему ни возможность использовать свои адвокатские навыки, ни время, чтобы подготовить свою защиту.

Иди сделала последний глубокий вдох и пошла через дорогу, намереваясь застать его врасплох.

* * *

Бартоломей Хадсон был консьержем Свитунского клуба с момента его открытия в самом конце прошлого века. Он пережил войну, эпидемию испанки, наступление эпохи джаза, нормирование угля в связи с забастовкой шахтеров и даже немыслимое – принятие в клуб первой женщины. Но он утешал себя тем, что Айви Уильямс можно было простить вторжение на мужскую территорию, ибо она была из семьи отличных адвокатов, сама была блестящим адвокатом, к тому же одной из первых женщин, допущенных в залы суда. Кроме того, ее брат, тоже адвокат и член Свитунского клуба, отдал жизнь за свою страну.

Тем не менее он ни минуты не верил, что это может стать правилом, что женщины захотят посещать клуб регулярно, поэтому встревожился, глядя, как привлекательная женщина направилась к нему через Кэннон-стрит. Он наблюдал за ней несколько минут. Ее было трудно не заметить в этом сливового цвета пальто и меховой шапке среди потока черных костюмов, окружавшего ее. Хадсон предположил, что она просто любуется зданием, но теперь засомневался. Она явно намеревалась войти.

Несмотря на туман, стоял жуткий холод, и в этой туманной дымке темноволосая красавица выглядела еще более эфемерной, все приближаясь и приближаясь к нему и уже находясь всего в нескольких шагах от двери. Он понимал, что было бы невежливо не пустить ее в холл, и бросился к латунной ручке двери, которая благодаря ему всякий день была отполирована до блеска.

– Э… доброе утро, мисс, – сказал он, когда она быстро проскользнула в дверь, впустив за собой холодный воздух с улицы. – Простите. Мне кажется, что вы, вероятно, ошиблись зданием, – сказал он.

– Сомневаюсь, – ответила она и обезоружила его не только чуть хрипловатым голосом, но и улыбкой, которая могла очаровать кого угодно. – Это Свитунский клуб, не так ли?

– Да, все верно, – признал он. – Хм… Мужской клуб, мисс… э?..

– Иден Валентайн, – сказала она, протягивая руку в перчатке из черной замши.

Было бы невежливо не пожать ей руку, но он все больше нервничал из-за ее дерзкого вторжения.

– Бартоломью Хадсон. Я главный консьерж, мисс Валентайн. Вы хотели спросить дорогу?

Она, казалось, не обращала никакого внимания на его попытки отправить ее обратно на холод.

– Да. Благодарю вас, мистер Хадсон. Подскажите, пожалуйста, как пройти в зал, где подают завтрак.

Он растерянно посмотрел на нее.

– Судя по запаху бекона, предполагаю, что это наверху, – добавила она, указывая на покрытую толстым ковром лестницу в центре вестибюля.