Книга Хозяин форта. Возвращение викинга - Джеймс Л. Нельсон

Но это был не бой. Ирландцы не оказывали организованного сопротивления. Охватившая их паника была подобна камню, который катится с горы. С каждой секундой тот движется все быстрее, и затем его уже не остановить. То же касалось и жажды крови. Торгрим понимал, что не смог бы остановить своих людей, даже если бы захотел.

Торгрим поспешил за ними по деревянному настилу. Он мельком видел Харальда, когда нарушился строй ирландцев. Парень размахивал мечом и щитом с уверенностью и решимостью бывалого воина — он им быстро становился. Торгрим потерял его из виду в толчее, но не боялся за него: он знал, что сын жив, а самое страшное сражение закончилось.

Они спешили. Торгрим почувствовал, что стал уставать, ноги подкашивались, едва затянувшиеся на груди раны саднили, из пореза, оставленного топором Лоркана, продолжала сочиться кровь, текла по руке и капала с кончиков пальцев. Он тяжело дышал.

Отступающие ирландцы бросились вверх по настилу, туда, где по обе стороны от него стояли низкие, плохо оштукатуренные дома городка Вик-Ло, с вытоптанными грязными дворами, окруженными плетнями, которые ирландцы разломали во время панического бегства. За ними с криками неслись обезумевшие норманны.

Толпа уже давно обогнала Торгрима, когда он краем глаза заметил конец деревянного тротуара и высокие деревянные ворота в стене. С одной стороны от них стоял дом Гримарра, с другой — дом Фасти сына Магни. Ирландцы покинули эти жилища. Их изнутри прижали к стене, окружающей Вик-Ло. Кто-то повернул и сейчас сражался до последнего, кто-то лез через стену. Норманны ударами своих длинных копий сгоняли ирландцев в одно место. В воздухе пахло кровью. Слышались только вопли и крики, и больше Торгрим не мог этого выносить.

Ворота в земляном валу Вик-Ло, которые распахнули ирландцы, все еще были открыты, и люди Лоркана стали к ним протискиваться мимо викингов, борясь за свою жизнь. Взлетали и падали вниз мечи и топоры викингов, но уже не с тем энтузиазмом, не с той беспечностью и неистовством. Они устали. Утолили свою жажду крови. Одержали победу.

Ворота так и оставались открытыми, когда последний ирландец пробился через толпу, прочь из форта, и побежал в холмы. Кто-то из викингов бросился в погоню, но всех хватило только на десяток метров. Их боевое безумие угасало, а земля за стенами Вик-Ло была незнакомой и пугающей. Они много лет провели в уединении этого форта, в окружении народа, который желал, чтобы они исчезли или умерли, в окружении неизвестных потусторонних созданий, населяющих эту незнакомую землю, поэтому никто из них не хотел выходить слишком далеко за ворота.

Торгрим остановился, вонзил кончик Железного Зуба в землю. Он уже отбросил раздробленный и бесполезный щит, и раненая рука, державшая его ранее, повисла плетью. Он видел, что вся рука покрыта липкой кровью, но чувствовал, что кровотечение прекратилось, поэтому решил, что ничего страшного не случилось.

— Торгрим!

Он оглянулся: к нему приближался Берси. Его лицо и руки тоже были в крови, куда-то подевался шлем, в кольчуге зияла огромна прореха. Он прихрамывал. У него был вид человека, который недавно принял бой.

Берси протянул руку, Торгрим пожал ее, потом положил руку Берси на плечо.

— Молодец, Берси! Отлично все рассчитал.

Берси покачал головой.

— Нет, Ночной Волк. Ничего я не рассчитывал, — признался он, и Торгрим услышал в его голосе злость и сожаление. — Я не мог заставить своих воинов идти в бой. Сначала. Многие хотели, чтобы Лоркан перебил как можно больше твоих людей, всех вас, норвежцев, а потом вступили бы мы. Это… Это очень плохо.

— Ты убедил их. Повел их бой.

Берси пожал плечами.

— Был там один, который громче всех кричал, чтобы мы держались подальше от сражения. Его я убил. Пронзил собственным мечом. А потом просто бросился в бой. Понятия не имел, последовали ли за мной остальные. Но они все-таки последовали за мной.

— Вот и отлично, — похвалил его Торгрим. Он подолом туники вытер кровь со своего меча. — Так и поступает вождь. Он ведет за собой.

— Я знал, что могу повести в бой, — ответил Берси. — Просто не был уверен, что остальные за мной пойдут.

Собеседники окинули взглядом ужасное зрелище перед ними. У стены лежали кучи мертвых тел, а живые собирали с них оружие, кольчуги, нарукавники, броши, все ценности. Некоторые раненые могли обработать себе раны самостоятельно, за другими ухаживали товарищи по оружию. Кто-то кричал, метался в агонии или лежал тихо, пока из него по капле уходила жизнь.

— Все кончено, — сказал Берси. — Бой окончен.

От этих слов Торгрим отпрянул. Можно только представить, как смеялся бы на его месте Орнольф. Старик напомнил бы Берси, что боги никогда не устают подшучивать над людьми.

И тут он услышал звон стали.

Тот доносился от реки, оттуда, где начинался деревянный настил, по которому они пришли. Это был звук сражения — бились двое, меч ударялся о меч, а глухой стук, с которым меч врезается в щит, ни с чем не спутаешь, но пока они не видели, кто это дерется.

— Что происходит? — удивился Берси. — Кто это может быть?

— Не знаю, — ответил Торгрим, и не покривил душой: он понятия об этом не имел, но неожиданно его затошнило от страха.

Он зачехлил Железный Зуб и побежал на звук сражения, назад к тому месту, где он и его люди стояли стеной щитов против ирландцев. У него болело все тело, и каждый шаг отдавался смертельной болью, он хромал, но продолжал мчаться к реке, а подгонял его страх.

Он отдавал себе отчет, что бежит не один: за ним, без сомнения, несся Берси, и остальных тоже привлек звук битвы, но он не стал поворачиваться и смотреть, кто за ним последовал, потому что его волновало исключительно то, что происходило впереди. Небольшой пригорок скрывал из виду дальний конец деревянного тротуара и реку, но когда Торгрим вошел на этот пригорок, он увидел сражающихся мужчин — всего в пятидесяти метрах. Они ходили кругами друг возле друга среди гор мертвых тел, усеивавших землю. Великан Гримарр. И Харальд.

Торгрим остановился, чтобы разглядеть, что происходит, а затем поспешил вперед. Он пытался наблюдать за битвой, пока с трудом преодолевал расстояние до сражающихся, ему хотелось кричать, но он не был уверен, что стоит это делать, потому что боялся отвлечь Харальда в тот момент, когда его жизнь зависит от того, насколько он сосредоточен на движениях Гримарра, на его мече и щите. Харальд отступал вправо, ходил по кругу, а Гримарр следовал за ним, но оба старались, чтобы другой не достал до него клинком.

Харальд был напряжен, он держал меч наизготовку и немного припадал к земле. Гримарр стоял более прямо, легко держа меч сбоку. Казалось, что его не очень-то интересует Харальд, точнее, меньше всего его волновал исход этой битвы.

Торгрим был в двадцати метрах от дерущихся, когда Харальд пошел в наступление, быстро шагнул вперед, отвлекая Гримарра взмахом щита, а потом бросился на датчанина, высоко подняв меч и целясь в горло. Гримарр не обратил внимания на щит, просвистевший рядом с ним, и отбил лезвие меча Харальда. Он только немного повернул запястье, но сила удара лишила Харальда равновесия. Харальд споткнулся, развел руки в стороны, и между его грудью и острием меча Гримарра не осталось ничего, кроме воздуха.