Книга Спасая Амели - Кэти Гольке
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шлик откинулся на спинку стула, погрузившись в размышления. Он оказался слишком доверчивым. Искал не там и не то, либо этот сладкоречивый американец умышленно навел его на ложный след. Ну, во второй раз он на эту удочку не попадется!
Июль 1940 года
57
Теплым июльским днем после уроков курат Бауэр остановил Рейчел в вестибюле школы. Она как раз собиралась уходить. Из рукава сутаны курат вынул маленький пакетик и положил его в корзинку, с которой Рейчел ходила на рынок.
– Шоколадка, подарок от друга.
– Здесь был Джейсон?
– Nein, – покачал головой курат, – но я видел его в Мюнхене. – Он улыбнулся. – Хороший парень этот ваш молодой человек.
– У него все благополучно? – Рейчел чувствовала, как внутри у нее поднимается теплая волна.
Курат утвердительно кивнул.
– Правда, он уверяет, будто совсем разбит из-за того, что каждую ночь ему приходится сидеть с берлинцами в бомбоубежищах, ожидая, когда английские самолеты закончат бомбардировку. К тому же его раздражает цензура. Говорит, что в новостях нет ни слова правды, да и нет ни одной доброй новости, которая заслуживала бы упоминания.
Рейчел улыбнулась. Все это очень похоже на Джейсона.
– У его друга Бонхёффера большие неприятности с гестапо, – сообщил курат, посерьезнев. – Насколько я понял, Исповедальная церковь предоставила пастору официальный отпуск «для написания богословского труда». Герр Янг дал понять, что Бонхёффер будет находиться в районе Мюнхена и Этталя.
– Этталя? Там же бенедиктинский монастырь, совсем рядом с поселком.
– Ja. Думаю, что его друг Йозеф Мюллер организовал приглашение от монастырского руководства. Там хорошо работается, пишется. Я молюсь о том, чтобы пастор Бонхёффер обрел там мир и покой, хотя, боюсь, мира в наши дни нет нигде. А вот опасностей хватает. Все больше иностранных корреспондентов перебираются в Англию и Америку.
– А Джейсон? Он тоже?..
– Он сейчас является как бы курьером для тех, кто в этом нуждается. Даже не знаю, сколько времени он будет… Времена трудные, фрейлейн, ни в чем нельзя быть уверенным, особенно последователям Иисуса. Вы должны быть внутренне готовы ко всему. Понимаете, о чем я говорю?
У Рейчел тревожно екнуло сердце, но она, собрав всю свою храбрость, кивнула в ответ на вопрос курата.
– Еще одно. – Он увлек девушку в тень. – Если меня заберут…
– Не нужно так говорить!
– Если меня заберут, – повторил Бауэр с печальной улыбкой, – вы непременно должны передать герру Янгу, чтобы он не привозил газет. Иначе они смогут выследить всю нашу подпольную сеть. Это будет грозить смертью для Янга и разоблачением для тех, кого мы пытаемся спасти.
– Но как же мы без вас? А продукты, паспорта? Как же?..
– Бог обеспечит вас всем необходимым. Он укажет вам истинный путь. Незаменимых среди нас нет.
Рейчел трудно было в это поверить. Она хотела еще о многом расспросить Бауэра, но в дальнем конце вестибюля послышался стук кованых сапог – это патруль гитлерюгенда обходил территорию. Курат пожал ей руку и удалился.
* * *
Как только Рейчел добралась до дома, она загнала в укромный уголок Ривку и Амели, а Лию увлекла на чердак и рассказала ей все, что узнала от курата Бауэра.
– Этого я и боялась. Вчера вечером я поняла, что затевается что-то плохое. Мы с Фридрихом как раз выходили из церкви, когда рядом с нами остановился большой черный автомобиль. Я ясно видела на заднем сиденье Максимилиана. А ведь я его уже столько времени не встречала! Он бегал от меня, как от чумы – с того самого дня, когда…
– Но что ему может быть известно?
– Да он же почти год патрулировал в школе, вокруг церкви. Что-то увидел, что-то подслушал.
– Курат Бауэр умный человек, – покачала головой Рейчел. – Не сомневаюсь, что он всегда осторожен.
– Конечно, так и есть. Но он ведь очень многим помогает. Так легко об этом догадаться. Достаточно, чтобы кто-то сболтнул неосторожное слово, мельком увидел документ, паспорт. Где-то могли не закрыть дверь вовремя. – Лия в отчаянии потерла виски.
– Перестань! Нельзя так думать. Надо выработать план. Что мы станем делать, если?..
Кто-то громко постучал в дверь черного хода. Лия схватила Рейчел за руку.
– Пойду я. Притворюсь тобой, – твердо сказала Рейчел. – А ты сиди здесь и постарайся взять себя в руки.
– Не надо! – оттолкнула сестру Лия. – Спрячься подальше. Бабушка пришлет к тебе Ривку и Амели. А я открою дверь.
Времени на пререкания не было, и Рейчел сделала, что ей велела сестра. Она ползком добралась до потайной двери на лестницу и тут услышала, как Лия открывает дверь черного хода. Ривка тут же пробралась через раздвижную стенку шкафа. Но где же Амели?
* * *
Лия отворила дверь, ведущую на бабушкину кухню, и увидела мальчика, который отчаянно колотил кулачками.
– Генрих! В чем дело? Что случилось?
– Я вернулся в церковь… Я забыл там пакет с завтраком!
– Очень хорошо. Уверена, что он и сейчас там лежит. Ты смотрел на пианино?
Мальчик отстранился и схватил Лию за руки.
– Послушайте же! Они его забрали! Пришли и забрали курата Бауэра! Его увели в наручниках! Я все видел сам!
Лия почувствовала, как у нее окаменело лицо, а в коленках появилась предательская слабость.
– Кто забрал?
– Гестаповцы. Наверное, это люди из гестапо, у них же черный автомобиль!
Рядом с Лией оказалась бабушка. Она присела на корточки, чтобы легче было говорить с мальчиком.
– Ты узнал кого-нибудь из них?
Перепуганный Генрих только кивнул головой. Глаза его заблестели, он готов был расплакаться.
– Там был Максимилиан, Максимилиан Гризер. Он грубо обращался с куратом. Я-то думал, он ему поможет. Я упрашивал Максимилиана помочь, объяснить всем, что курат Бауэр – добрый человек, что произошла какая-то ошибка, а он молча стоял и смотрел на то, что происходит. Потом засмеялся и оттолкнул меня. – По лицу Генриха покатились крупные слезы. – Я не мог им помешать. Пытался, но ничего не смог сделать!
Лия обняла мальчика.
– Конечно, не мог. Как ты мог справиться с ними один? Однако ты правильно поступил, что пришел и рассказал об этом мне. Мы должны молиться о курате Бауэре. Ты прав: он добрый, очень добрый человек. Он многим помогает…
Но Генрих уже не слушал ее. Он застыл, как статуя, не сводя глаз с кого-то за спиной Лии.
– Кто это?
Лия и бабушка одновременно обернулись.
Там стояла Амели, одной рукой обнимая свою тряпичную куклу, а большой палец другой засунув в рот.
