Книга Изумрудный шторм - Уильям Дитрих

– Вы просто святой! – восклицал Ворона.

– Давайте за работу, спасайте свои и наши задницы! – прикрикнул я на них. – Скалы уже близко.

Рев прибоя становился все громче. Я развернулся и собрался было подняться на палубу.

Но ведь я обещал Мартелю фатальную встречу с Дессалином, верно? Неожиданно мне стало ясно, что последнее, чего хотел этот мерзавец, так это успешного завершения нашего плавания. И для него и его подручных единственным способом получить вожделенные сокровища было прикончить всех нас. Но, увы, я слишком поздно это понял. Они заранее, с отчаянием обреченных, спланировали этот ход.

И я получил удар по затылку сзади.

Я упал, перед глазами у меня все поплыло, и ключ от кандалов выпал из моих пальцев. Кто-то тут же подхватил его, и я услышал металлический скрежет: наши пленники освобождали друг друга. Я перекатился на спину и попробовал выстрелить, но пистоль намок, и раздалось лишь бесполезное щелканье. Один из раненых набросился на меня, метнув мне прямо в голову топор. Я каким-то чудом увернулся. Оружие застряло в деревянном полу, и это дало мне время выхватить нож и вонзить его ублюдку прямо под ребра. Кажется, это был Канюк. Он тихо охнул и упал замертво.

От тошнотворной, выматывающей душу качки мне казалось, что все происходит страшно медленно. Другие члены банды не обращали на меня внимания: они дружно устремились к сундукам с сокровищами, отперли их и стали набивать карманы.

Но где же Мартель?.. Я выдернул топор из доски, не выпуская из другой руки окровавленный нож.

Француз уползал в противоположном направлении, куда-то к корме. К одной его щиколотке по-прежнему была прикована цепь, которая волоклась за ним, извиваясь, точно хвост ящерицы. Хочет где-то спрятаться?

Но нет, он схватил топор. И я с ужасом осознал, что он собирается делать.

– Леон, прекрати! – закричал я во весь голос.

Он обернулся. Глаза его сверкали, а губы кривились в усмешке.

– Милосердие – это глупость, – заявил он в ответ.

– Если потопишь корабль, мы все умрем!

– А я так и так умру. Но я не хочу умирать медленной и мучительной смертью на радость гаитянским бунтовщикам. Прощай, Итан Гейдж! Попробую попытать счастья в море.

И он заполз в отсек, где находились кабели рулевого управления, ведущие от штурвала.

– Нет! – крикнул я. – Там впереди мель и… – Не договорив, я бросился за ним следом.

Возможно, у моего противника был план создать на корабле страшный хаос, чтобы его люди смогли завладеть судном.

Но, скорее всего, он просто хотел забрать всех нас с собой на тот свет.

– Я не позволю тебе погубить мою семью! – завопил я.

– Ты уже убил их, предав меня! – крикнул он в ответ. – Ты убил их, позволив своей жене стрелять в меня. В меня, Мартеля, твою единственную надежду!

Я метнул в него нож, но враг находился слишком далеко, среди всех этих веревок, кабелей и канатов от штурвала, так что лезвие, не причинив ему вреда, отскочило от деревянного столба. Тогда я схватился за топор, но было уже поздно. Мартель, кривясь от боли, взмахнул своим топориком и перерубил один из рулевых кабелей.

– За Бонапарта! – воскликнул он.

Веревка, и без того натянутая туго, как струна арфы, натянулась еще больше от непрестанной качки. Она лопнула с таким звуком, точно щелкнули бичом, отлетела в сторону Леона и хлестнула его со страшной силой. Его отбросило точно игрушку – был даже слышен треск ребер – и буквально размазало о стенку, вдоль которой повисли оборванные и бесполезные теперь веревки и кабели. Мартель поднял глаза вверх, туда, где находились мои жена и сын.

Судно тотчас потеряло управление. Корабль завертело, закрутило, и все попадали с криками, понимая, что все кончено.

Мы уже не могли контролировать передвижение судна в волнах, и теперь вырвавшаяся на свободу мортира должна была окончательно погубить кеч.

– Увидимся в аду, Гейдж! – заорал Леон.

Я ухватился за трап и начал подниматься на палубу, чтобы предупредить людей. Ураган достиг небывалой силы. Джубаля и его помощников, стоявших прямо передо мной, почти не было видно: они норовили уцепиться хоть за что-то. Каждая волна, что обрушивалась на палубу, уносила с собой куски деревянной обшивки. Мортира бешено раскачивалась, едва держась на своем основании. Вместо того чтобы избавиться от нее, мы лишь усугубили положение – орудие весом в тонну было готово сокрушить всех и вся. Судно, окончательно выйдя из-под контроля, резко накренилось на один борт. Капитан Бриан, вцепившийся в штурвал, смотрел на меня с нескрываемым ужасом.

– Что вы наделали?!

– Не я, Мартель, – простонал я, а потом крикнул: – Джубаль! Не надо высвобождать мортиру! Отойди от нее! Сюда!

Мой друг расслышал только свое имя. Он держался за линь, привязанный к мачте, приложив одну руку к уху.

И тут корабль стал заваливаться на бок. Мы опускались в воду. Перед нами поднялась чудовищная волна высотой с кафедральный собор, и поскольку мы находились где-то на окраине циклона, блеклое солнце осветило своими лучами бушующее море. И на секунду этот водяной вал озарился и засиял изумрудным блеском.

А затем он обрушился на нас вместе с пеной, словно лавина, сходящая с горы. Джубаль успел ухватиться за мачту. Я метнулся к люку.

Волна ударила.

Мы покатились в разные стороны – мачты теперь находились параллельно воде, а свет померк. Мы оказались под водой, точнее – среди облаков пены и тонн морской воды, которая придавливала наше судно, гнала его вниз, ко дну.

Даже находясь под водой, я услышал страшный треск – это мортира окончательно освободилась от оков. Она сорвалась с палубы и рухнула в море, после чего камнем пошла ко дну. На месте, где она была закреплена, остались лишь выщербленные куски дерева.

Вода тотчас хлынула в образовавшееся отверстие и затопила корпус корабля. Орудие на своем пути смело крепления грот-мачты, и лини, удерживающие ее, оторвались и стали извиваться, подобно змеям.

Оснастка судна была полностью разрушена, и все надежды как-то управлять кораблем рухнули. Нескольких людей Джубаля и французских моряков утянуло на дно вместе с мортирой, поскольку они были привязаны веревками.

Но каким-то чудом освободившемуся от балласта «Мон-Пеле» удалось обрести равновесие, и мы вынырнули на поверхность. А затем послышался треск, словно в лесу упало подрубленное дерево, и грот-мачта обрушилась. Удар боковой волны – и мачту вместе с моим чернокожим другом унесло прочь, как щепку.

Я обернулся, чтобы взглянуть на штурвал. Он тоже исчез. И вместе с ним – Бриан.

Потеря мортиры возымела эффект, противоположный тому, на который мы рассчитывали. Корабль еще глубже зарылся носом в воду, и его бесцельно понесло по волнам, как обломок дерева. Палуба накренилась еще сильнее, судно начало тонуть.