Книга Тайна девичьего камня - Майкл Мортимер

Ида взяла апельсиновый лимонад и открыла его. Ей уже стало немного интересней.

— Что? Линней действительно думал, что можно скрестить животных с камнями?

— Не знаю, верил ли он в это или просто пытался повторить то, что, по его предположению, породило Девичий камень, создать нечто достаточно похожее. Пожалуй, больше всего он хотел проверить гипотезу. Дело в том, что он попросил Соландера спрятать целый ряд маленьких образцов минералов в поголовье моллюсков здесь, в северной Финляндии, по крайней мере в двух местах. Одно такое место, рядом с Рануаярви, было, вероятно, разорено еще в середине девятнадцатого века. А о втором месте никто не знал больше двухсот лет — поскольку оригинал письма Соландера был утрачен. Но теперь у нас есть то, чего не было ни у кого другого. Полное письмо, с помощью Лобова. Ты не слушала, когда я читал? Река Оунасйоки, на расстоянии ровно в полчетвертины и триста локтей вверх по течению от лагеря с болотными соснами, на которых явно были какие-то надписи… Во всяком случае очень точное описание. Совершенно невероятно, что письмо сохранилось, что Лобову удалось его добыть!

Ида попыталась собраться с мыслями.

— Ты хочешь сказать, что мы достанем деньги, если найдем жемчужины в старых моллюсках?

Лассе понизил голос.

— Все время считалось, что Соландер заложил в моллюски маленькие образцы минералов. Но это еще не все. Смотри сюда.

Он перевернул письмо и стал читать:

«Тот набор предметов, которые ты мне прислал для описанной цели, произвел большое впечатление на всех и каждого в нашей компании. Эти предметы представляются нечто большим, чем изысканные драгоценности, которыми они фактически являются, поскольку мы в основном видели ель, сосну и жалкие сухие торфяники с однообразными вариациями. Отдельный и полный Божьего гнева предмет, который Вы, знатный Архиятр, поручили мне уничтожить, внушил мне также большое уважение, хотя и смешанное со страхом, потому что пасти извивающихся змей слишком ясно свидетельствуют о том, чьи святые силы сильно превосходят наши отравленные и на поверхности кажущиеся…

Лассе пристально посмотрел на нее.

— Слышишь? Он пишет фантастические вещи!

— Ничего не понимаю, — отозвалась Ида.

Лассе понизил голос.

— Я сам точно не знаю, что он имеет в виду. Но вряд ли в первом абзаце он имеет в виду образцы минералов. Маленькие предметы, из металла. Изысканные драгоценности? Может быть, — на его лице быстро мелькнула легкая улыбка, — может быть, это какие-то украшения?

— А!

— Я только предполагаю. Но почему Соландер так написал?

Несколько секунд они молчали.

— А остальное, — продолжал Лассе. — Полные гнева Божия предметы, змеиные пасти и все такое. Это крайне интересно.

— Насчет гнева Божия, — заметила Ида, — Лобов говорил что-то такое на Нобелевском банкете.

— Вот как? Что он сказал? Точно?

Ида попыталась вспомнить.

— Нет, не помню. Только то, что это имеет значение.

Лассе задумался.

— Я не так начитан, как Альма. Если бы мы смогли с ней связаться!

Он выругался и опять зачитал отрывок из письма.

— Изысканные драгоценности… Гм, если мы начнем с этого. Изысканные драгоценности. Что это может быть? Предположим, украшения?

Ида пожала плечами.

— Да, давай предположим, — продолжил Лассе. — Может быть, речь идет об украшениях и в таком случае о… русских украшениях?

— Почему о русских?

— Потому, что Линней всего лишь за несколько недель до отъезда Соландера в Финляндию получил большой почетный дар из России от Екатерины Великой. На самом деле она послала Линнею в основном русские семена и луковицы, но тем не менее. Этого нельзя исключить. И потом другое, предмет, имеющий отношение к гневу Божию, к змеиной пасти. Это могло быть что-то крайне значительное. Я даже боюсь себе представить.

Он напряженно думал, пока Ида не прервала его размышления.

— Но я все равно не понимаю. Почему эти маленькие металлические предметы или что-то в этом роде должны были сохраниться до сегодняшнего дня?

— А почему нет? — ответил Лассе. — Европейские жемчужницы живут несколько сотен лет. Если Соландер поместил предметы во второй половине восемнадцатого века, большинство животных могут быть еще живы. Оунасйоки не так уж далеко отсюда, я собирался просить Микколу заехать туда по дороге в Рованиеми, дороги там петляют и сами выводят к реке. Она находится к северо-западу от Рованиеми, а потом можно поехать другой дорогой на юг, обратно в Рованиеми. Если мы уговорим Микколу отвезти нас туда, мы попробуем найти этот особый предмет. А если мы к тому же найдем пару украшений или другие ценности в моллюсках, то сможем довольно долго жить на это и, надеюсь, ехать дальше и еще долго скрываться от полиции. Нам ведь надо попытаться добраться до Альмы в Москву.

— Давай попытаемся ей позвонить. Мы могли бы попросить у Микколы мобильник.

Лассе задумался.

— Да, надо позвонить как можно быстрее. Но не с его мобильника. Я ему до конца не доверяю. Может быть, позвоним из Рованиеми, если купим финскую симку.

Они кивнули.

— Но как у тебя хватает смелости считать, что мы получим деньги, если проверим моллюски?

— Конечно, гарантии, что в моллюсках находятся украшения, нет. Там может быть все что угодно. А может быть, все моллюски исчезли. Но если моя теория верна, если это действительно русские украшения, — опять забормотал он, — можешь представить себе их сегодняшнюю стоимость. Украшения восемнадцатого века, весь русский антиквариат сегодня как никогда в цене. Ты только подумай: сколько выложит за такое украшение богатый новый русский олигарх, чтобы произвести впечатление на свою маленькую Анюшу на даче?

Он слегка рассмеялся, а потом продолжил:

— По крайней мере это единственный способ раздобыть деньги, который мне пришел в голову. У тебя есть идея получше?

Ида задумалась и достала зеленую свинцовую шкатулку.

— Несколько миллионов евро хватит? — спросила она.

Лассе замолчал, сжал челюсти и пристально посмотрел на нее.

— Что бы мы ни делали, — медленно сказал он, — ты должна понять, Ида. Чтобы мы ни делали, мы не можем ни показать, ни продать этот камень ни одному человеку на свете, пока мы живы. Иначе нам конец. Понимаешь?

61

Микаель проснулся в одежде.

Рядом в большой двуспальной кровати валетом лежал Поль, тоже в одежде, и храпел.

Который час?

Микаель встал с постели и посмотрел на свой мобильный телефон. Почти половина одиннадцатого.

Половина одиннадцатого дня!