Книга Белорусские коллаборационисты. Сотрудничество с оккупантами на территории Белоруссии. 1941-1945 - Олег Романько

Создание белорусских добровольческих формирований в составе германских вооруженных сил можно условно назвать вторым этапом белорусского военного коллаборационизма. Его основными отличиями от первого этапа – создания белорусских сил по охране правопорядка – были следующие моменты. Во-первых, организация этих частей только за редким исключением проходила на территории Белоруссии. Главным образом они создавались за ее пределами: в Германии, Польше, Франции. Во-вторых, инициатором создания этих формирований выступали разные инстанции, а именно: абвер, ОКВ, ОКХ, ОКЛ и Главное управление войск СС. И наконец, в-третьих, хронологически их создание относится к периоду после июля 1944 года. Все эти нюансы можно объяснить тем, что до указанной даты монополия на создание коллаборационистских формирований находилась в руках полицейских инстанций. Они, в свою очередь, организовывали только такие части, которые были необходимы для несения охранной службы вдали от фронта. Единственным исключением из этого правила являются 1-й штурмовой взвод и 13-й батальон при СД, однако, как было показано, они создавались в особых условиях.

Участие в процессе организации белорусских коллаборационистских формирований такого количества немецких инстанций обусловило то, что и создавались они для разных целей, а именно: как специальные части, вспомогательные подразделения и боевые соединения. То есть формирования для выполнения определенных чисто военных функций без политико-пропагандистской нагрузки. Однако, и это нельзя не отметить, белорусские националисты, которые оказались в эмиграции, продолжили и здесь попытки создать белорусские национальные части или белорусифицировать уже имеющиеся. Причем если коллаборационисты не оставляли надежды создать ядро национальной армии, что в условиях скорого поражения Германии было явной утопией, то антинацисты подошли к этому делу более рационально. Формирования, прежде всего специального назначения, были нужны им для организации партизанской борьбы на родине. Создать повстанческое движение по примеру ОУН-УПА им не удалось, однако причина этого кроется не в уровне подготовки и боеспособности специальных частей, а в общей ситуации в послевоенной Белоруссии.

Трудно оценить боеспособность белорусских коллаборационистских формирований как единого целого в составе германских вооруженных сил. Это можно сделать только по их отдельным компонентам. В целом она была довольно высокой у специальных частей, средней у вспомогательных и крайне низкой у белорусских добровольцев в войсках СС. О причинах таких колебаний боеспособности было сказано выше, здесь же можно подчеркнуть следующее. Части, в основу комплектования которых был положен не просто принцип добровольности, а добровольности, основанной на идейности, имели более высокий боевой дух и дисциплину, чем набранные принудительно или созданные путем механического объединения разных подразделений. В результате даже вспомогательные части люфтваффе, организованные из подростков, воевали гораздо лучше, чем боевые подразделения 30-й дивизии войск СС, состоявшие из обстрелянного и опытного персонала. И здесь не было ничего удивительного. Многие «помощники люфтваффе» являлись членами СБМ – одной из самых влиятельных в идейном плане белорусских коллаборационистских организаций. В 30-й же дивизии пропаганда каких-либо национальных идей была вообще запрещена, и в результате личный состав этого соединения, состоявший на две трети из белорусов, был совершенно чужд идеям белорусского национализма.

Послесловие

Военный коллаборационизм советских граждан, несомненно, имел много общего с похожими явлениями, которые происходили в оккупированной нацистами Европе. Одновременно следует отметить то, что в идейно-политическом плане советский коллаборационизм был, по сути, продолжением событий Гражданской войны 1918 – 1920 годов в новых условиях. Эти условия складывались под воздействием негативных сторон общественно-политического развития предвоенного СССР (репрессии, коллективизация, национально-религиозные притеснения). В конечном итоге все это привело к тому, что немецкое военно-политическое руководство смогло привлечь на свою сторону почти 1,5 млн так называемых «восточных» добровольцев, или три четверти всех военных коллаборационистов.

Процесс создания и использования белорусских добровольческих формирований проходил в рамках военно-политического коллаборационизма советских граждан с руководством нацистской Германии. Разумеется, они приобрели общие черты и логику развития, присущие другим «восточным» частям. Однако, несмотря на это, белорусские формирования имели ряд особенностей, которые отличали их от прочих формирований, созданных из представителей других народов СССР. И в первую очередь эти особенности были связаны с причинами и условиями белорусского военно-политического коллаборационизма.

Можно сказать, что за период с 1941 по 1945 год в германских вооруженных силах прошло службу около 50 тысяч добровольцев-белорусов. Примерно это равняется:

• 3,3 – 3,8 процента от общей численности добровольцев из числа граждан СССР, которая за период с 1941 по 1945 год составила 1,3 – 1,5 млн человек;

• 2,5 процента от общей численности личного состава иностранных добровольческих формирований, которая за период с 1940 по 1945 год составила около 2 млн человек;

• и 0,3 процента от общей численности германских вооруженных сил, которая за период с 1939 по 1945 год составила около 17 млн человек[693].

Приведенные цифры не являются абсолютными, так как в случае с «восточными» формированиями не всегда можно учесть их боевые и небоевые потери, организационные перемещения личного состава, его этническую принадлежность и другие факторы. Главной причиной этого является то, что набор добровольцев не всегда проходил по линии ОКВ, ОКХ, Главного управления СС и т. п., то есть централизованно. Как известно, создание большинства подобных формирований, а также прием добровольцев на службу в немецкие части осуществлялись по инициативе полевых командиров германских силовых структур и поэтому далеко не всегда находили отражение в документах органов главного командования.

В данном исследовании имеются в виду добровольцы, которые проходили эту службу организованно в составе формирований, укомплектованных этническими белорусами либо целиком, либо с небольшим вкраплением представителей других национальных групп (немцев, русских, украинцев или поляков). В истории белорусского военного коллаборационизма к таким формированиям, где этнический фактор являлся определяющим, относятся:

• 1-й Белорусский штурмовой взвод – 52 человека;

• Корпус белорусской самообороны, в 20 батальонах которого проходило службу около 15 тысяч человек;

• Белорусская вспомогательная полиция порядка, или Schuma, в 12 батальонах и более мелких подразделениях которой проходило службу около 20 тысяч человек;

• Белорусский батальон железнодорожной охраны – около 1 тысячи человек;

• 13-й Белорусский полицейский батальон при СД – около 1 тысячи человек;