Книга Жестокая жара - Ричард Касл

Мобильный давал достаточно света, но, включив его, Никки услышала позади, на платформе, какие-то голоса. Она быстро погасила фонарик, прижалась к стене и прислушалась в надежде, что добрые самаритяне не станут рисковать жизнью и лезть спасать ее.

Никки почувствовала на шее дуновение ветерка и подняла голову, решив, что наверху находится вентиляционное отверстие, но над ней был черный потолок. Затем она сообразила, что кожи коснулся не воздушный поток, а чей-то мех. Она подняла руку и смахнула со стены крысу размером с ладонь. Невидимое животное с глухим стуком шлепнулось на пол и побежало прочь, стуча коготками. Никки отошла от стены, снова включила фонарик и поспешила в сторону старой платформы.

Хит старалась двигаться как можно быстрее; она перепрыгивала через лужи, перешагивала через шпалы, которые казались выше обычного, потому что желоб между рельсами на этом участке пути был глубже. Впереди показался слабый свет; Никки решила, что подошла к Призрачной станции и что, вероятно, там горит несколько лампочек. Но затем, к ее ужасу, свет стал ярче, и она поняла, что он быстро приближается; земля под ногами задрожала. Тьму вдалеке прорезал луч прожектора, и рельсы перед Никки засверкали. Она оказалась в самой жуткой ситуации, какую только можно себе представить: посередине тоннеля между станциями, на пути приближающегося поезда.

Она уже приготовилась перепрыгнуть через контактный рельс на параллельные пути, но в этот момент за спиной у нее появился второй поезд и понесся вперед, на юг. Никки не знала, далеко ли до платформы, но ей казалось, что она не успеет вернуться. И она побежала навстречу поезду, перескакивая через шпалы, словно на учебной полосе препятствий в тренировочном лагере. Свет прожектора стал ярче. Далекий рокот превратился в оглушительный грохот. В лицо Никки ударил порыв ветра.

В свете огромного фонаря Никки заметила слева Призрачную станцию. Но сумеет ли она добежать до платформы раньше поезда?

Пока мысли ее были заняты этими расчетами, она зацепилась носком туфли за шпалу и потеряла равновесие. Хит надеялась лишь на то, что желоб между путями окажется достаточно глубоким, и проезжающий поезд не заденет ее.

Но выяснять это на собственном опыте Никки не пришлось. Она удержалась на ногах и, хватая ртом воздух, продолжила бежать к платформе. Однако та оказалась слишком высокой, и запрыгнуть на нее не получилось. Поезд был совсем рядом, и в тоннеле стало светло, как днем. В последний момент Никки заметила металлическую служебную лестницу, спрятанную в нише. Она бросилась к ней и схватилась за перекладину.

Хит перекатилась на платформу как раз в то мгновение, когда мимо с ревом пронесся поезд, обдав ее волной горячего воздуха и производя такой оглушительный шум, какого ей не приходилось слышать за всю жизнь, проведенную в Нью-Йорке. Но Никки повезло — она осталась жива.

Поезд уехал, ветер и грохот стихли. Заскрежетали тормоза, и состав остановился на станции, которую только что покинула Никки. Она перекатилась на спину и села, чтобы отдышаться. Сильно болело колено, которым она задела лестницу. Хит ощупала коленную чашечку; кость осталась цела, но кожа была содрана. Включив фонарик, Никки взглянула на ногу и поискала на брюках кровь, но ничего не обнаружила. Только пятно бурой пыли, точно такое же, как на одежде Николь Бернарден.

Хит поднялась на ноги. Поводила по сторонам фонариком; перед ней открылась картина резких контрастов. Она разглядывала отделку и оборудование начала прошлого века, оставленные в полной неприкосновенности после закрытия. Здесь были будка кассира в стиле ар-деко, старинная машина для измельчения использованных билетов, светильники для электрических лампочек вместо флуоресцентных, ряды лепных украшений на потолке, спускавшаяся с улицы лестница с узорчатыми железными перилами, железная створка с завитушками, которую сотрудник станции поднимал, чтобы дать дорогу выходившим из поездов пассажирам. И вмонтированная в стену терракотовая плита с рельефными цифрами «91» — название станции. Но романтическое впечатление от путешествия в прошлое портили грязь и мерзость запустения.

Практически все поверхности на станции — кафельные стены, перила, колонны — были покрыты граффити. Пол усеивали банки из-под лимонада, разбитые винные и пивные бутылки; груды их высились по углам, на полуразрушенных бетонных ступенях красовался пластиковый кулер. Двери в туалеты были сняты и вынесены. Никки не рискнула заглядывать внутрь, но заметила и почувствовала достаточно, чтобы представить себе, что творится в кабинках.

Она решила, что это дело рук «людей-кротов». Нью-йоркские городские легенды рассказывали о целых сообществах с собственной субкультурой, обитающих в заброшенных тоннелях, полновластных хозяевах подземного «царства». На самом деле сюда забредали лишь любители расписывать стены граффити да бездомные, которым не хотелось ночевать под открытым небом. Когда Никки училась в начальной школе, по телевизору показывали сериал «Красавица и чудовище» — о человеке с лицом льва, живущем под землей, но Никки не могла бы представить доброго, симпатичного Винсента с банкой краски и бутылкой крепленого вина.

За спиной послышался какой-то шум, и Никки, резко обернувшись, выключила фонарик. На станции царила почти полная темнота; лишь сквозь решетку, которую они недавно рассматривали с Руком, просачивался слабый свет уличных фонарей. Никки решила, что это приближается очередной поезд. Состав пронесся на юг по путям, находившимся с противоположной стороны платформы. Подождав, пока он проедет, Хит снова включила фонарик. Она не хотела, чтобы ее кто-нибудь увидел на станции и сообщил сотрудникам. У нее было дело.

Никки начала по старинке — она поискала следы. Пол покрывал толстый слой сажи и пыли, и она решила, что, если Николь Бернарден действительно побывала здесь незадолго до смерти, она найдет ее следы. Присев на корточки, Хит посветила телефоном на пол. Медленно, терпеливо она водила мобильником на высоте нескольких сантиметров от пола, высматривая какие-нибудь отметины или отпечаток туфли, который мог бы привести ее к тайнику. Проблема заключалась в том, что на платформе топталось столько «кротов», что здесь остались тысячи следов. Хит прошлась вдоль станции еще раз, согнувшись в три погибели, в поисках небольших женских следов, но ничего не нашла.

Затем Никки осмотрела будку кассира — это заняло всего несколько секунд. Будку давным-давно ободрали, выпотрошили и забросали мусором. Как она и ожидала, ни в одном из туалетов не оказалось подходящих мест для тайника. Кулер, стоявший на ступеньках, был пуст, измельчитель билетов — тоже; сорванная дверца валялась рядом на полу. Никки осмотрела даже нижнюю сторону вентиляционной решетки, подумав, что, возможно, именно ее имела в виду Николь. Но ничего не обнаружила.

Никки не в силах была смириться с неудачей; она постаралась подавить раздражение и задумалась. И снова поставила себя на место матери, задав себе вопрос: если бы Синтии Хит предстояло забрать вещь из тайника, неужели Николь ожидала, что та будет ползать по полу в поисках следов?

Нет.

Тогда что? Как Николь дала бы ей знать, куда смотреть?