Книга И всё-таки я люблю тебя! Том 1 - Елена Харькова

– Ну что ты возле двери стоишь? – сказала Верка уже миролюбиво. – Проходи, садись за стол. Здесь никто не будет тебя особо приглашать. Вовчик, доставай ещё два стакана. Помянем старуху.

Рита прошлёпала по холодному полу и села за стол, с брезгливостью отодвинув от себя грязную тарелку. Верка, заметив это, нахмурилась, но промолчала. Вовчик радостно засуетился. Он обожал пить за компанию, неважно даже по какому поводу. Одному хоть и приходилось выпивать, но было скучно. Вовчик поставил стаканы и разлил в них дешёвую водку.

– Нет-нет, я не пью, – возразила Рита.

– А ты пригуби чисто символически, – посоветовала Верка, – надо же помянуть твою бабку.

Рита подняла стакан.

– Ну, выпьем за… – поднявшись, начал изображать из себя тамаду Вовчик.

– Сядь, – поморщилась Верка. – Ну что, дочь, давай помянем её. Пусть теперь Бог решает, если он там есть, грешна она была или нет. А мы, оставшиеся мучиться в этой поганой жизни, плохого о ней больше не имеем права говорить. Простим её. Пусть покоится она теперь с миром. Царство ей небесное!

– Эх, хорошо сказала, душевно, – прослезился Вовчик и залпом опустошил стакан.

На Риту опять накатилась тоска и отчаяние. Вновь перед ней промелькнули те страшные дни похорон. Она смахнула с щеки слезу. Но, как ни старалась, сдерживаться больше не могла. Слёзы полились из глаз, и Рита закрыла лицо руками. Верка, подобревшая после первого же стакана, придвинулась к дочери, обняла её за плечи и прижалась головой к её голове.

– Поплачь, поплачь, дочка. Авось полегчает. Что я, не понимаю, что ли, как тяжело терять тех, к кому привыкаешь.

Этот, пусть минутный, порыв, пусть даже пьяная ласка опять сблизила мать и дочь. Рита благодаря своей доверчивости и доброте с лёгкостью всегда прощала обиды. Вот и сейчас она готова была всё забыть и всё простить матери. Она тоже обняла Верку, и они вместе заплакали. Вовчик, видя такую картину, тоже пьяненько заскулил.

Риту уложили спать на её старом диванчике. Правда, теперь ей пришлось подогнуть ноги, чтобы уместиться на нём. А Верка с Вовчиком ещё долго продолжали сидеть за столом. Они допили до конца бутылку, и теперь Верка тихо пела тоскливые песни, а Вовчик, подперев рукой голову, боролся со сном.

– А я-то подумала, что Бронтозавриха глупее, чем я ожидала, – произнесла вдруг Верка, обращаясь скорее к самой себе, – что она вместо того, чтобы спрятать девчонку, отправила её ко мне.

Рита, видно от нервных потрясений, проспала очень долго. Сквозь сон она слышала, как зазвенел будильник, как мать собралась и ушла на работу. Но проснулась она только около одиннадцати часов утра. Солнце залило всю комнату ярким светом, обнажая убогость обстановки и грязь. Рита обвела взглядом помещение, брезгливо останавливаясь на толстом слое пыли, покрывающем полупустые полки серванта, на засохших остатках еды под столом, на кособоких, с облупленной краской табуретках. Рита встала, быстро оделась, сходила на кухню и умылась холодной водой. Правда, зубы пока было чистить нечем – щётки и пасты не было, а спрашивать у Вовчика не хотелось. Пришлось просто прополоскать рот. В это время никого из жильцов не было, чему Рита была рада. Вернувшись в комнату, она принялась за уборку.

Вовчик, как и всегда, проспал до часу дня, не реагируя даже на шум, когда Рита двигала стол. Уставшая, но с чувством удовлетворения от хорошо выполненной работы, Рита села на стул и ещё раз оглядела комнату. Убогость обстановки ничем, конечно, не прикроешь, но зато всё теперь сияло чистотой. Теперь можно и позавтракать.

Рита принесла с кухни чайник. Порывшись в тумбочках, она, кроме заварки, остатков сахара и вчерашней головы селёдки, ничего больше не нашла. Еда здесь, как видно, не успевала залёживаться. Всё покупалось в мизерных количествах и съедалось моментально. Что ж, придётся позавтракать пустым чаем. Рита налила две чашки и стала будить Вовчика. Она не знала, как к нему обратиться. Папой его называть – слишком для него жирно, а Вовчиком – слишком пошло.

– Эй, эй, вставайте, – потрясла она его за плечо, – вставайте. Чай уже готов.

Но Вовчик только прохрюкал что-то невразумительное, перевернулся на другой бок и опять засопел.

Рита выпила чай и стала везде искать деньги, чтобы сходить в магазин и купить что-нибудь на обед. Но нашла только двадцать копеек в кармане маминого халата.

«Хоть хлеб куплю, и то ладно. Можно будет с чаем его поесть. А то неизвестно ещё, во сколько мама с работы вернётся».

Рита взяла сумку-авоську и хотела одеться, но с ужасом увидела, что её красивой белоснежной песцовой шубки нет. Рита стала перерывать всю одежду, но нигде свою шубу не нашла. Не было и песцовой шапки. Даже унты пропали. Рита от отчаяния готова была разрыдаться.

«Украли! Всё украли! Дверь после ухода матери осталась открытой, вот кто-то из соседей всё и стащил. В чём же я теперь ходить буду? Мама мне не сможет одежду купить. Ей и на еду-то денег не хватает. Что будет! Представляю, как она расстроится».

Мать вернулась на удивление быстро. Настроение у неё было отличное. Она вошла, улыбаясь, в комнату, поставила на пол два больших пакета и скинула платок. Вовчик удивлённо присвистнул. Верка обрезала свои неухоженные космы и сделала красивую причёску. Стрижка омолодила её на несколько лет. Кроме этого, Верка накрасила губы тёмно-вишнёвой помадой да подкрасила глаза.

– Вот это да! Ай да красотка! – Вовчик подскочил к любовнице. – Девушка, можно с вами познакомиться?

– Да иди ты, – хохотнула она.

Вовчик полез к ней обниматься, а Верка, хихикая, отпихивала его. Рита смущённо отвернулась. Возня у двери продолжалась ещё несколько минут, пока Верка всё-таки напомнила сожителю, что они в комнате не одни. Вовчик недовольно покосился на Риту и перестал тискать любовницу.

Верка прошлёпала в сапогах по вымытому полу и водрузила пакеты на стол.

– А ты, Ритка, чего такая хмурая? Смотри, что я тебе купила.

Рита собралась с духом.

– Мои вещи украли, – угрюмо произнесла она.

– Украли?! Едит твою налево! А что именно украли? – всполошилась Верка.

– Всё пропало: и шуба, и шапка, и унты.

– А, ты про это. Не переживай, твои вещи не украли. Я их продала, – невозмутимо ответила Верка.

Рита удивлённо поглядела на мать.

– Продала?!!

– Ну да. А что, ты собиралась в этих мехах по нашему району шастать? Тебе бы враз по башке настучали да обворовали. Да и нечего шиковать, когда в доме и пожрать-то толком ничего нет.

– Но как ты могла без спросу взять мои вещи и продать?!! – возмутилась девушка.

– Что?! Ты меня и за мать уже не считаешь? Совсем от рук отбилась? – рявкнула Верка.

– Но так нельзя поступать! Это никому не позволено распоряжаться чужими вещами. Это мои вещи, а не твои. Не ты их купила, не тебе и продавать! – в отчаянии кричала Рита.