Книга Закон ответного удара - Сергей Самаров

Быковский ушел, и больные в палате слышали, что он приказывает не впускать в палату никого, кроме врачей и медсестер, но и тех не оставлять в одиночестве – тоже присматривать. Одновременно не забывать про окно. Хоть и третий этаж, но все-таки… Приказывает проинструктировать смену, которая прибудет через два часа, и дежурить в том же графике вплоть до прибытия офицеров спецназа.

Игорь проснулся уже днем, около двенадцати, когда совершался врачебный обход. Специально ради него в обходе принял участие и главный врач госпиталя, и еще куча врачей пришла посмотреть на виновника переполоха, какого медицинское учреждение еще не знало. Вяло ответив на вопросы, Игорь хотел уже опять лечь, когда увидел за дверью людей в боевых десантных комбинезонах с автоматами в руках. Сохно с Макаровым зашли, как только медицинские светила удалились. Вспомнилось, что Быковский обещал прислать для дежурства отдельную мобильную группу.

– А нас, – пробасил Толик, широко улыбаясь, – дядя Вася напугал, говорит, командира вашего тракторами переезжали и уголовников на него с целой зоны натравили… Здравия желаю, товарищи офицеры, – поприветствовал он остальных больных.

– Каких еще уголовников? – улыбнулся Согрин, но тут же смутно вспомнил, что ночью шла речь о каком-то уголовнике.

– Ты же еще не знаешь… – сказал Слава. – Мужика, которого к тебе послали, специально для этого кто-то со строгой зоны вытащил. Он там уже четвертый срок мотал. Только кто – неизвестно. Письменный приказ не нашли. Так же, как и начальника зоны. Ночью пришла за ним машина, сказали, ЧП на службе. И пропал без следа…

– Теперь уже не найдут… – тихо констатировал Игорь.

– Почему так думаешь? Может, он в бега подался, когда понял, чем дело пахнет…

– Трупы свидетелей не бегают. Это пора бы и понять. Пойдемте в коридор… – предложил Игорь.

– Нет-нет… – быстро отреагировал подполковник, кровать которого стояла у двери. – Мы выйдем, вы побеседуйте здесь. Тебе, капитан, лучше пока не вставать.

Игорь сел, хотя сегодняшний день давался ему уже легче, чем вчерашний. Голова по крайней мере уже могла слегка думать.

Больные вышли.

– Есть какие-то новости? – спросил Слава.

– Есть. И не слишком приятные.

– Ну-ну… Слушаем.

– В Ханое я устно докладывал об операции генералу Лифшицу. Потом Лифшиц начал свое служебное расследование. Вызывал для допроса пилотов вертолета, на котором Лис летал. Те парни, что Краснова вывозили. Нормальные, вообще-то, ребята. А после допроса их вертолет в воздухе взорвался.

– Ни себе хрена… – присвистнули в унисон оба лейтенанта. – А дальше?

– Потом через окно в кабинете с чердака дома советских специалистов был застрелен из винтовки с оптикой сам Лифшиц.

– Вот это да! Дела! – удивился Сохно.

– Одновренно были застрелены несколько вьетнамцев из контрразведки и из ихних спецслужб, кто с майором Лисовским и с Таном работали. Теперь моя очередь.

Слава без разговоров подошел к окну и посмотрел на противоположную сторону улицы, где стоял жилой пятиэтажный дом.

– Ну-ка, Толя, быстро… – Он взялся за одну спинку кровати Игоря, Сохно взялся за вторую спинку, и они передвинули кровать в сторону, чтобы из окна ее не было видно. – Там, напротив, – Слава кивнул в сторону шумевшей транспортом улицы, – чердачное окно открыто. Держи… – он сунул в руку командиру тяжелую пятнадцатизарядную «девяносто вторую» «беретту» – утаенный трофей.

– Внизу наши парни. Сейчас парочку подошлем, – сказал перед дверью Сохно.

У Согрина загорелись глаза. Он передернул затвор пистолета, досылая патрон в патронник, поставил оружие на предохранитель и встал. Но больная голова и головокружение не дали ему возможности пойти за лейтенантами, хотя желание такое появилось. Но они и без него свое дело хорошо знают, не впервой – справятся.

Вернулись больные.

– Куда пост убежал так стремительно? – поинтересовался подполковник. – Бросили, выходит, боевое дежурство. В магазин и по одному можно бегать.

Подполковник был весел, непринужденно шутил.

– К окну никто не подходите пока, – спокойно сказал Игорь.

– А что такое? – подполковник шутливый тон не потерял. Но он как раз и направлялся к окну, где у него между рамами – персональный эргономичный холодильник – лежала авоська с продуктами.

– В доме напротив возможен снайпер.

И Игорь впервые узнал, что такое телепортация. Пожилой и грузный, с солидным брюшком подполковник не отошел и даже не отскочил от окна, он просто за сотую долю секунды телепортировался и оказался уже в углу своей кровати, подальше от опасного места.

Макаров вернулся один через сорок минут.

– Как там? – спросил не Игорь, а подполковник, по-прежнему прячущийся в угол кровати.

– Нормально, – хмуро ответил Слава. – Внизу дядя Вася, – добавил, уже обращаясь к Игорю. – Он нам обрисовал ситуацию. Сейчас с главврачом договаривается. Если и не договорится даже, собирайся. Спрашивать больше никого не будем. Ну их всех на хрен! Сейчас подгонят БТР, чтобы аварии какой по дороге не случилось. Наш самолет на аэродроме. Мы на нем прилетели. Своим же бортом и назад полетим. Пилотам уже позвонили, чтобы никого не подпускали к машине близко.

– Был? – спросил Игорь.

Макаров коротко кивнул.

– Так был все-таки снайпер? – взволнованно, почти с визгом спросил подполковник, и живот его неестественным образом пропал оттого, должно быть, что бравый вояка набрал в грудь воздух, а выпустить его забыл.

– Сплыл уже, – сказал Слава. – Он сейчас с Сохно беседует. Бурят какой-то. Пока говорит, что охотник, из тайги приехал в город, а ночевать негде, вот и забрался на чердак. А там в марте жарко, потому окно и открыл. И бинокль на подоконник положил, чтобы за медсестрами понаблюдать, как переодеваются.

Подполковник тут же расплылся, как проколотый мяч – воздух из него полностью вышел.

Игорю собираться долго не было нужды. Нож из-под подушки в карман к Макарову, пистолет за поясом, документы и бумажник в кармане.

– Пошли.

Как всегда бывало в трудные и опасные минуты, он силой воли переборол болезнь и стал снова боеспособным офицером спецназа. Боль и головокружение внезапно прошли, словно никогда их не было, а походка сделалась упругой и уверенной.

* * *

Оторопевшие, телеграфными столбами стояли они не шевелясь перед распахнутой дверью номера, не решаясь переступить порог, хотя только сегодня сами пришли к выводу, что Шурик Афанасьев, возможно, жив.

– И долго я буду ждать, командир? – спросил Шурик, улыбаясь, почти радуясь произведенному эффекту.

– Инфаркта моего добиваешься? – Согрин первым пришел в себя. Он расплылся в улыбке, шагнул вперед и обнял Кордебалета. За ним ввалились туда и Макаров с Сохно, сцепившись в единую кучу, чуть не раздавив товарища в своих мощных объятиях.