Книга Сундук истории. Секреты денег и человеческих пороков - Анатолий Вассерман

В мирное время офицера повышают в звании через несколько лет службы, давая время освоиться с новыми задачами и способами их решения. Теперь же сотни тысяч командиров перескочили через ступень, а то и две, за пару лет. Понятно, их мысль оставалась в плену шаблонов и приёмов, усвоенных ранее.

Дмитрий Григорьевич Павлов лихо командовал республиканской танковой бригадой в испанской гражданской войне. За это возглавил автобронетанковое управление Рабоче-Крестьянской Красной Армии, где тоже оказался неплох. Да и в финской войне действовал куда лучше большинства. Так что командовать Белорусским военным округом его поставили не без оснований. Но когда округ в одночасье стал Западным фронтом, Павлов начисто утратил управление. Не только из-за того, что проводную связь рвали диверсанты и осколки, а использование радиосвязи ограничивал тогдашний устав — во избежание прицельного огня по командным пунктам, выявленным радиопеленгацией. Главная ошибка Павлова — постоянные разъезды по армиям, а то и дивизиям. Он пытался управлять на привычном, уже освоенном, уровне, ибо задач фронтового масштаба и методов их решения не чувствовал.[232]В измене его обвинили зря,[233]но смертную казнь он несомненно заслужил хотя бы тем, что согласился перейти на уровень, явно не соответствующий его возможностям, и не отдал управление более подходящим людям.

Впрочем, у Павлова были основания самолично управлять дивизиями. Ведь их возглавляли, как правило, тоже недавние выдвиженцы с приличным опытом командования разве что батальоном. Может быть, потому и было в армии к концу 1930-х столько пьяниц, что они понимали нехватку своих возможностей?

К концу 1941-го года наши командиры постепенно усвоили тактические приёмы остановки немецких глубоких прорывов и вытеснения немцев со статических позиций. Добить окружённых немцев впервые удалось к концу 1942-го под Сталинградом. А уже в 1944-м планирование ударов шло по всему фронту от моря до моря: советское командование изучило тонкости мышления на высшем стратегическом уровне.

Экономические битвы не столь явно кровопролитны. Но тоже идут на самых разных уровнях — от тактики размещения дополнительной кассы в магазине до стратегии выбора принципиально новых направлений развития целых отраслей, а то и общих рынков десятков стран. Понятно, на каждом уровне нужны свои типовые рецепты, свои навыки мышления.

Хороший менеджер, как правило, здраво оценивает масштаб, в котором может эффективно работать. И зачастую, доведя фирму или подразделение до предела своей компетентности, переходит на новое место, уступая своё кресло специалисту большего размаха. Даже если дело — его собственное.

Стивен Пол Джобс ушёл из основанной им Apple, когда размах и разнообразие проектов превысили его управленческие возможности. Когда рыночная доля фирмы вновь сократилась до посильного ему предела, он вернулся — и первым делом свёл число моделей до 4–6 вместо прежних десятков. Да и ключевое направление работы теперь одно — дизайн ради комфорта. Зато на этом пути Джобсу, похоже, нет равных: никто из моих знакомых, опробовавших яблочную продукцию, не хочет переключаться на иную.[234]Сооснователь же Apple Стефен Гэри Возняк не вернулся до сих пор: нашёл себя в затеях покомпактнее. Вот достойная позиция ответственного руководителя!

Человек — это звучит дорого[235](*)

Вторую мировую часто называют Войной Моторов. Но моторы, как известно, не рождаются и не лечатся без посторонней помощи. Результаты войны в значительной степени зависели от работников, создающих технику на заводах и ремонтирующих её в полевых условиях.

По части ремонта наибольшие чудеса творили немцы. Ставка на традиционно высокое мастерство создала службу, сопоставимую по возможностям с крупными заводами. Даже система учёта потерь техники строилась исходя из того, что танк остаётся на балансе, пока цела хотя бы табличка с заводским номером: остальное к ней прикрутят и приварят в мастерской.[236]

Советские рабочие обладали в среднем куда меньшим опытом. Соответственнно и ремонтные службы в строевых частях у нас были заметно слабее. Если самолёты — сравнительно немногочисленные — по возможности ещё чинились на аэродромах, то танк, чьи повреждения не мог устранить сам экипаж при помощи простейшего оборудования (так, козловой кран для извлечения мотора крепился прямо к опорам на самой броне), отправлялся в тыл на ремонтный завод либо вовсе списывался и заменялся новым, с конвейера.

Зато у нас было несравненно лучше отлажено серийное производство. Ибо его рассчитывали прежде всего на неопытных рабочих.