Книга Рождество наступает все раньше - Валери Блок

– Ты мне этого не говорила, – Джастин была шокирована.

– Все это… – Кэрол расплакалась.

Поток людей проходил через комнату, все были одеты как для коктейля. Джин стоял у двери и курил сигару.

Марша Салоника, одна из школьных подруг Кэрол, положила руки на плечи Джастин.

– Да. Я понимаю, это ужасный момент. Но ты с кем-нибудь встречаешься?

– Кое-что только закончилось.

– Ну, ты дай мне знать. – Она погрозила пальцем. – У меня есть для тебя парень. Настоящий победитель. Умница, для моей Тини. – Она вынула из сумочки сигарету и сказала шепотом: – Я слышала, брат не придет?

– Донни придет.

– А жена, она придет?

– Жена придет, – сказала она, усталая до крайности. Эти люди вообще слушают, что несут?

Остальные друзья матери ждали дома. Рода Вайзенблатт взяла ее за запястье в столовой.

– Ты любила бабушку, правда. Твоя мать опечалена, правда. Это очень трудно, я знаю. Моя мать умерла восемь лет назад, это было чудовищно. – Она помолчала, в глазах у нее стояли слезы. Она взяла со стола пирожное. – Как работа?

– Я только что закончила одну сделку на 10,7 миллиарда долларов. Может быть, вы читали об этом в газетах…

– Очень впечатляет! Так ты тогда не была помолвлена, ты просто с кем-то встречалась, да?

Джастин уставилась на нее. Повисла пауза. Рода склонила голову набок в ожидании.

– И твоя мать была от этого кого-то не в восторге?

Джастин не собиралась отвечать на это беспардонное вторжение.

– Так ты сейчас с кем-нибудь встречаешься?

– Не собираюсь больше делать заявлений по этому вопросу на данный момент.

Рода прищурилась. Это конец разговора. Она положила ладонь на щеку Джастин.

– Обожаю твои волосы. Обожаю.

– Неужели им совсем не о чем поговорить? – требовательно спросила она Джина на кухне. – Ваши друзья чудовищно ограничены. – Он утомленно кивнул. Он тоже прятался. – Ну правда, они же пришли выразить соболезнования!

В гостевой комнате на первом этаже были люди. Джастин кое-как втащила себя по лестнице на второй этаж, чтобы лечь в своей старой комнате отдохнуть. Ей было отчаянно неудобно. Она должна быть здесь, уехать домой нельзя. Ей страстно захотелось заняться хоть чем-нибудь, хоть счета разобрать. Если бы здесь был Барри, она бы представляла его всем, и это было бы намного лучше.

Дверь открылась.

– Видишь, она переделала всю комнату, вот – ковер, балдахин, покрывала – а, привет, Джастин. Как дела, малышка? – Это были Конни Тичлер и Пэт Чампион. – Извини, что побеспокоили. Посмотри на балдахин, – прошептала Конни. Пэт посмотрела. Они выскользнули обратно, оставив дверь открытой.

Около одиннадцати, когда все ушли, Джастин и ее мать сидели на кухне, среди фруктов, цветов и коробок с булочками и пирожными.

– Я в жизни не видела столько еды сразу, – сказала Кэрол, закуривая «Парламент».

– Это непристойно, – согласилась Джастин. Они помолчали. Мать курила.

– Так, наверное, приятно вернуться к себе, – заметила Кэрол удовлетворенно. – Со всеми вещами.

– Что ты имеешь в виду?

– У тебя сколько угодно места. И мир и спокойствие.

– Хватит. – Ее это не касается, и незачем ей это обсуждать.

– Я знаю, это тяжело, и еще все это. – Мать взяла ее за руку, пытаясь приободрить. Джастин пришлось сделать над собой усилие, чтобы не вырваться. – Но было бы тяжело в любом случае, и ты же знаешь, что все равно пришлось бы избавиться от него в конце концов.

– Не радуйся так откровенно, Кэрол, – предостерегла Джастин и потянулась за печеньем. А когда сказала следующие слова, то поняла, что это правда: – Я не уверена на сто процентов.

– Я тебя останавливаю? – спросила Кэрол, громко, защищаясь.

Джастин быстро съела печенье. Нет никого, никого на всем белом свете более самоуверенного, лицемерного, придирчивого и всем недовольного, чем ее мать. Но в конце концов – больница, медсестры, организация похорон, Донни – Кэрол сейчас сама не своя.

Нет, дело именно в этом: она именно такая, какая есть.

– Потеря работы все-таки должна перевесить… другие вещи, – продолжала Кэрол, со значением глядя Джастин в глаза, а потом опустила взгляд на стол. Потому что говорила о сексе.

По мнению матери, она не может принять решения, так как ослеплена тем, что мужчина с ней спит. Когда Джастин разорвала помолвку с Робом Принсипом, Кэрол сказала чопорно:

– Тебе, наверное, было очень тяжело принять такое решение.

Ибо она считала, что Джастин думает: или секс с Робом, или вообще никакого секса. Кэрол и в самом деле верит, что Джастин была близка только с теми мужчинами, которых она ей представляет. Если бы Кэрол только знала, с каким количеством мужчин Джастин переспала в действительности, возможно, она перестала бы давать ей советы.

И все-таки: Никки, или Дэннис, или кто угодно – вот на что похоже теперь ее будущее. Так что Кэрол в чем-то права. Так и есть – либо Барри, либо никого. По крайней мере, надолго.

Кэрол резко сменила тему.

– Его Величество, управляющий партнер, прибывает на церемонию поминовения, – просипела она в бешенстве. – «Похоронное бюро в Вестчестере», – она изобразила раздраженный, снисходительный тон Донни. – «Да», – отвечаю я. «Кладбище в Куинсе», – говорит он. Гениальный у меня братец.

Джастин смотрела, как ее мать меряет комнату шагами в своих золотых шлепанцах.

– Так мы должны были устроить все в «Озон-парк»? Как будто Мириам… какой-то… какой-то… мафиози? – Она ходила широкими шагами, вне себя от ярости. – Он говорит: «Вы должны были устроить это на Манхэттене». Как будто из Манхэттена потом не надо ехать.

– В любом случае уже поздно, – сказала Джастин. – Все уже организовано. Она дома. – Она подумала о легком исхудавшем теле, которое разлагается сейчас в гробу в «Бродс», и ей пришлось отвернуться. – Что ты завтра наденешь?

Деловой обед

В среду, ровно в полдень, Барри пришел пообедать с Берни Штайпеллом, не пытаясь заранее продумать разговор. Он был просто самим собой, Барри Кантором, который ищет работу. Это заносчивость? Берни видел его в деле. Он сел за стол, и эти пять пустых месяцев тяжким грузом лежали на его плечах. Вчера вечером его отец, Айра Кантор, предложил ему денег в долг. Ниже опускаться было уже некуда, оставалось идти вверх.

И вот он, снова в костюме, на деловом обеде. Жизнь движется вперед. Берни говорил ему, что всегда с удовольствием с ним работал, что он – хулиган, глоток свежего воздуха, блестящий стратег, свободный человек. Но Барри должен понять, что денег маловато, агентство маленькое, что ему придется изменить свои взгляды на обслуживание клиента и научиться пресмыкаться.