Книга Любовник ее высочества - Хейвуд Смит

– Обещаю.

Когда появилась Сюзанна с завтраком на подносе, Энни уже была на ногах. Домоправительница покачала головой и нахмурилась:

– Вашей милости нельзя вставать с постели. А где Мари? Клянусь, этой девчонки никогда не бывает там, где ей положено быть.

– Я послала ее к воротам высматривать доктора.

– Это мог бы сделать и любой из моих ребятишек, – Сюзанна критически вглядывалась в нее. – Мари не следовало бы разрешать вашей милости вставать, а уж тем более оставлять вас без присмотра.

Поглаживая поясницу, Энни проворчала:

– Я едва могу дышать, когда я лежу, сколько бы подушек ни положила для опоры. И сегодня с утра спина особенно беспокоит меня. Когда я хожу, мне хоть немного полегче.

Сюзанна переставила завтрак с подноса на столик у окна, затем пододвинула к нему кресло для своей хозяйки. Когда Энни опустилась в кресло, домоправительница весело заметила:

– Через какие-то три или четыре недели ваша милость сможет сама укладывать младенца спать.

Энни вздохнула.

– Еще три недели. – Она с сомнением посмотрела на суп. Последнее время всякий раз, когда она ела или пила что-нибудь – даже воду, – ребенок отплясывал у нее в животе джигу. Скорей бы. – Никаких сообщений не было? – Энни знала ответ, но не удержалась от вопроса.

Домоправительница насупилась:

– Пока нет. Но вы не беспокойтесь, ваша милость. Доктор скоро будет, и, как только он появится, мы тут же пошлем его к вам.

– А монсеньор герцог собирается на верховую прогулку?

– Нет. Его милость сказал Жаку, что не будет отлучаться из дома, пока не родится ребенок.

В их разговор ворвался голос Филиппа:

– Какие уж тут верховые прогулки! – Энни подняла глаза и увидела мужа, стоящего в дверях. Он широко улыбнулся. – Можно войти?

При взгляде на него ее охватило теплое чувство.

– Конечно. Вы же знаете, что можете не ждать приглашения.

Филипп пересек комнату, повернул стул спинкой к столу напротив нее и сел на него верхом. Он старался казаться беззаботным, но ей-то было видно, как он беспокоится.

– Как вы сегодня себя чувствуете, Энни?

Она любила, когда он ее так называл. Улыбнувшись, она ответила:

– Как обычно, ужасно огромной. – Она поднесла ко рту ложку супа, но выронила ее из-за сильного приступа боли.

Филипп вздрогнул.

– Что случилось?

– Какая я неуклюжая. – Смущенная, Энни промокнула салфеткой пролитый суп. – Ну вот, теперь я испачкала свой халат. У меня остался только один такого огромного размера.

– Черт с ним, с халатом. До конца недели мы сделаем еще три таких. – Он настороженно прищурился. – Но это вовсе не неуклюжесть. Я умею заметить боль.

Энни сжала губы, слезы брызнули у нее из глаз. Она устала, и ей было так плохо. Попытка соблюдать приличия оказалась ей не по силам. Она закрыла глаза и дала волю слезам.

– Это все моя спина. Она болит уже несколько недель, но сегодня ночью я ни на миг не смогла заснуть. – Она открыла глаза и, словно извиняясь, улыбнулась, но слезы продолжали течь. – Я думаю, ребенок стал таким большим, что пытается отодвинуть мои кости, чтобы освободить себе побольше места.

– Бедная Энни. – Филипп встал и помог ей подняться на ноги. – Не плачьте. Вам лучше прилечь, а я разотру.

В который раз за эту неделю, которая прошла со дня их примирения, Энни возблагодарила бога за такого мужа. Филипп утешал ее и заботился о ней – по несколько часов читал ей вслух, гулял по вечерам, когда становилось попрохладнее, играл с ней в шахматы. Он даже выучил ее египетской настольной игре под названием «Камешки» и потом смеялся с ней вместе, когда она уже преуспела в ней настолько, что стала обыгрывать его. С ним было в равной степени уютно и в тишине, и во время бесед; он всегда находился рядом, когда ей было нужно.

А сейчас он был ей очень нужен. Ее грудь сдавил спазм, и, когда слезы перестали течь, она сжалась в его объятиях и позволила повести себя к постели. На полпути она вдруг почувствовала странную слабость, и по ее ногам потекла теплая влага.

Она в ужасе взглянула вниз.

– О боже!

Филипп только глянул и тут же позвал:

– Сюзанна! Скорее сюда!

Сюзанна ворвалась в комнату и сразу все поняла.

– Успокойтесь, ваша милость. Просто отошли воды, вот и все.

– И что это значит?

Ее вымученная улыбка никого не обманула.

– Это значит, что ее милости не придется ждать так долго, как мы думали, чтобы сжать в объятиях своего младенца.

Пощупав живот Энни, она посмотрела на Филиппа.

– Мне следовало бы догадаться о том, что происходит, когда она пожаловалась на спину. Она ведь никогда не жалуется. Я полагаю, что это приближение родов. В ближайшие часы могут начаться схватки.

Энни вцепилась в рубашку Филиппа.

– Но я ведь не могу рожать. Пока еще не могу. Врач еще не приехал.

Филипп погладил жену по руке и успокаивающе заговорил:

– Все будет хорошо. Вот увидишь. Скоро здесь появится доктор. А Сюзанна поможет тебе переодеться в чистую рубашку. Я сейчас отправлюсь в библиотеку и просмотрю нужные медицинские книги. Мне, помнится, что-то доводилось читать о целебном напитке, предназначенном как раз для подобных случаев.

Энни знала, что Филипп просто успокаивает ее, так хотелось верить ему, что она кивнула и выпустила его руку.

– Да. Иди, дорогой. Я останусь с Сюзанной.

Филипп поспешил к двери. Сюзанна легонько похлопала по руке свою госпожу.

– Я только скажу Пьеру, чтобы он вызвал Мари, и тотчас вернусь.

Энни прикрыла глаза рукой, новая вспышка боли пронзила ее тело. Сквозь стиснутые зубы она проговорила:

– Пожалуйста, поспеши, я очень боюсь оставаться одна.

– Я вернусь прежде, чем вы успеете это заметить. Сюзанна выбежала вслед за Филиппом. Она нагнала его уже у лестницы.

– Ваша милость, боюсь, что лекарства госпоже вряд ли помогут. У бедняжки отошли воды, значит, ребенок должен вскоре родиться. Если же не торопить события, ребенок может родиться мертвым.

Филипп в отчаянии схватил голову руками:

– Что же делать? Врач должен был приехать еще несколько дней тому назад! – Он помолчал мгновение и наконец решительно произнес: – Значит, мы должны справиться сами. Кто же нам поможет?!

Сюзанна в сомнении покачала головой.

– Надо послать кого-нибудь за священником.

Его горло перехватило.

– Но я же должен сделать хоть что-нибудь!