Книга Дама червей - Джанет Линфорд

Мэтью вжался в дверной проем дома, но калека, поравнявшись с ним, остановился.

– Рад встрече, брат, – тихо произнес он.

Мэтью узнал голос Джонатана и выругал себя за то, что сразу не догадался. Они обнялись в тени дома.

– Поверить не могу. – Джонатан бросил костыль, чтобы похлопать Мэтью по спине. – Младший братишка пришел мне на помощь! В детстве все было наоборот. – Даже в темноте Мэтью заметил блеск в глазах брата. – Мне сообщили про дом, где держат Кэрью, но я нюхом чую ловушку, – продолжал Джонатан. – Как я и подозревал, они собрали десяток голодающих, которые набросятся на меня, как только я появлюсь. Нам нужно разработать план.

– Главная часть нашего плана в том, что осада снята, – сказал Мэтью. – Наваррец прямо сейчас отводит войска. – Он вытащил сверток с едой, приготовленный Кори, и протянул брату.

– Наваррец снимает осаду? Прекрасно! – Джонатан откусил большой кусок сыра и стал жевать, то и дело отпивая большими глотками воду из кувшина, а Мэтью рассказывал ему, как дела у Маргарет.

– Если твоя рана еще не зажила, – предложил он, – я сам могу пойти за Кэрью, а ты оставайся здесь.

– Нет, я уж доведу это дело до конца. – Лицо Джонатана стало мрачным. – А с тобой кто-то есть?

Мэтью указал рукой себе за спину.

– Двое с лошадьми там, в конце улицы.

– Отлично. – Джонатан сбросил с себя лохмотья, оставшись в обычной одежде. – Ты принес хлеб?

Мэтью вытащил и показал большой мешок, который он принес с собой.

– Давай пустим его в дело.

* * *

Парижане еще не скоро должны были узнать о снятии осады. Несмотря на это, Джонатан сделал Мэтью знак следовать за ним и смело пошел к воротам.

– Доставка хлеба! – негромко сказал он по-французски воину, охранявшему их изнутри, и ворота распахнулись без всяких вопросов.

Братья вошли, вручив пахнущий свежим хлебом мешок стражнику. С радостным воплем он уткнулся лицом в мешок.

Почувствовав ни с чем не сравнимый запах еды, со стены ринулась группа людей, и за мешок началась драка. Голод так обострил их обоняние, что запах хлеба действовал на них сильнее любого возбуждающего средства.

Забытые всеми, Джонатан и Мэтью быстро двинулись сквозь лабиринт улиц, заполненных нечистотами. Спотыкаясь в очередной раз о какую-то отвратительно пахнущую кучу, Мэтью почувствовал дурноту.

– Какого черта… – начал было он, но замолк, внезапно рассмотрев, что перед ним разлагающийся труп. – Ужасно! – прошептал он, с болью думая о том, как дешево ценится здесь человеческая жизнь. – Слава богу, что король снимает осаду!

– Да, – согласился Джонатан, беря его за руку и ведя дальше. – Давай, пойдем. Если ты остановишься, на тебя могут напасть. Видишь?

Мэтью ускорил шаги, заметив изможденные лица людей, наблюдающих за ними из окон и дверей, в их голодных глазах горело безумие.

– Боже спаси их! – прошептал он, потрясенный.

– Да, они всей душой желают, чтобы Наваррец победил и освободил их от власти фанатиков-монахов, превративших горожан в заложников, – сказал Джонатан.

– Так они действительно этого хотят? – переспросил Мэтью, когда они остановились в месте, где вонючая узкая улочка пересекалась с более широкой и чистой.

– Люди любят его, – просто ответил Джонатан. – Ты думаешь, как я выжил? Сторонники Наваррца укрывали меня, а я старался подкормить их. – Он указал на дом дальше по улице. – Кэрью вон там. Они ждут, что мы войдем через заднюю дверь, так что воспользуемся парадным входом. Это хотя бы будет неожиданно.

Мэтью осмотрел красивый двухэтажный домик, стоящий между двумя такими же.

– А как мы избавимся от голодных наемников, поджидающих нас?

– Я сам с ними разберусь. – Джонатан стремительно вошел в дом и полминуты спустя вернулся с мальчишкой на руках. Мальчик, хотя и был худеньким, не выглядел истощенным. Открыв заспанные глаза, он доверчиво посмотрел на Джонатана и широко улыбнулся.

– Бонжур, Эль Маджико. Что ты сегодня мне принес?

– Бонжур, Даниэль. Извини за то, что грубовато тебя разбудил, но я принес тебе хлеба, – ответил Джонатан по-французски.

Мальчик мрачно помотрел на него.

– Это ведь не хлеб мадам Монпасье?

– Нет, это не то, что герцогиня Монпасье, сестра герцога Майенна, привозит с кладбища, – заверил его Джонатан, а Мэтью поморщился при мысли о хлебе, сделанном из выкопанных костей. – Все, что тебе придется делать, когда ты его съешь, это пробежать по улице, крича кое-какие слова. – Джонатан объяснил, что он хочет от мальчика.

– А это правда, месье? – спросил ребенок с некоторым сомнением в голосе.

– Будет правдой через час или около того. – Джонатан протянул мальчику горбушку хлеба, видимо, припасенного от своего завтрака.

Ребенок проглотил хлеб, затем встал и побежал по улице.

– Осада снята! – закричал он неожиданно звонким голосом. – К воротам доставили еду! Я только что съел прекрасный кусок хлеба. Спешите! Долгожданная еда прибыла!

Мэтью, спрятавшись в тени, с жалостью следил, как люди в ночных рубашках выбегали из домов и бросались бежать по улице. Они увидели нескольких женщин, но мужчин было намного больше, потому что Генрих еще раньше позволил женщинам и детям покинуть город. Мужчины в развевающихся рубашках бежали по улице в сопровождении слуг. Один нес большой горшок, как будто надеясь наполнить его едой. Другие, явно задержавшиеся, чтобы успеть одеться, бежали следом за первой волной, но зато вдвое быстрее, чтобы нагнать их и не упустить свое.

Дом, на который указал Джонатан, не был исключением. При первых же криках мальчишки дверь распахнулась, и группа оборванцев рванула на улицу вслед за всеми. Вскоре звук возбужденных голосов затих вдали.

– Теперь достаточно светло, чтобы посмотреть, как обстоит дело, – прошептал Джонатан. – И мы уравняли шансы. Нас двое против Тренчарда.

* * *

Сердце Мэтью сжалось, когда они с братом ворвались в дом и увидели Кэрью, привязанного к стулу, со связанными руками и кляпом во рту. Он послал сыну обнадеживающую улыбку, затем обернулся, чтобы встретить врага.

– Итак, Джордж Тренчард, мы опять встретились. – Джонатан взял кинжал в левую руку, в правой была шпага.

Тренчард, тоже со шпагой в руке, издевательски улыбнулся. В свете первых лучей солнца угрожающе сверкнул испанский клинок.

– Я и не ожидал, что ты помнишь меня, Кавендиш. В то время тебе было пятнадцать. А твой братец вообще пачкал штанишки.

– Ты вредил Англии слишком долго, – ответил Мэтью, не обращая внимания на издевку. – Но это время кончилось. – Он взмахнул шпагой в сторону темноволосого Франсуа, стоявшего рядом со зловещим выражением на лице.