Книга Соблазнение строптивой - Шарлин Рэддон

Коляска ехала дальше, через вершину, холма и затем вниз, к ложбине, которую сделал зеленой и пышной ручеек, с веселым журчанием пробегавший посередине. Дорога свернула влево. Они пробрались сквозь благоухающие леса, где росли энгельмановы ели и дугласовы пихты,[98]пересекли поросший ивами ручей и поехали дальше, через заросли падуболистного дуба и кусты смородины с тяжелыми переспевшими плодами.

Веселое щебетание гаичек,[99]прерываемое хриплыми криками ворон и стеллеровых соек,[100]аккомпанировало грохоту колес. Дженна вертелась на мягком кожаном сиденье, пытаясь разглядеть птичек. Это было легче, чем стараться предугадать, что произойдет, когда они доберутся до места назначения.

Бренч не отрывал глаз от дороги, то и дело цокая, когда кобыла пыталась замедлить шаг. Дженна наблюдала, как его большие руки расслабленно и уверенно держат поводья. Тыльные стороны кистей Бренча были испещрены толстыми голубыми венами и узором шрамов. Эти руки могли быть нежными и одновременно властными. Когда Дженна представила, как руки Бренча ласкают ее, глубоко внутри вспыхнуло желание и стало теплыми волнами расходиться по телу. Это было так давно. Слишком давно.

Почему? Зачем они позволили нелепым мелочам стать на их пути друг к другу?

Нет, одернула себя Дженна. Ее страх позволить мужчине распоряжаться ее сердцем – совсем не мелочь. Она по-прежнему боялась. Однако тот факт, что отец оставил их с матерью не по своей воле, вынудил Дженну переосмыслить отношение к браку. Она считала мать слабой женщиной, сломленной опустошающей потерей человека, которого любила больше всего на свете. Теперь Дженна понимала, что Ада не уходила от нестерпимой реальности, а просто решила во что бы то ни стало не терять надежду.

Веру. Из-под опущенных ресниц Дженна бросила взгляд на сидящего рядом мужчину. Недостаток веры в него мог стоить ей его любви. Молодая женщина закрыла глаза и мысленно попросила у Бога дать ей шанс все исправить.

– Это здесь.

Голос Бренча вывел Дженну из задумчивости. Она широко раскрыла глаза.

Впереди заросшая извилистая дорожка поднималась на пологий бугор, где возвышался обветшалый остов величественного здания, казавшегося великаном на темно-зеленом фоне елей и пихт. У подножья холма тек ручей, берега которого являли собой буйство цветущих кустарников, наполнявших благоуханием вечерний воздух.

– Что это за место? – спросила Дженна.

Бренч не спешил с ответом. Кобыла ускорила шаг, будто почувствовала, что впереди ждет ведро с кормом. Коляску подбрасывало и качало на каменистой дорожке, едва различимой в траве и цветах. Когда они подъехали ближе к недостроенному зданию, Дженна сама ответила на свой вопрос, удивленная и одновременно смущенная:

– Это дом. Особняк.

Бренч остановил экипаж перед высокими ступеньками из красного песчаника, ведущими на широкую веранду, которая тянулась вдоль всего фасада здания и боковых стен. Весь фундамент тоже был сделан из красного песчаника. В северовосточном углу была возведена башенка, обращенная окнами на ручей.

– Кто его владелец?

– Пока никто. Человек по имени Коннер Бредфорд начал строить его для своей жены. Он пообещал ей соорудить особняк, достойный королевы, когда отправился на поиски золота. У него были грандиозные планы, но им не суждено было осуществиться.

Бренч спрыгнул на землю и подошел к Дженне, чтобы помочь ей спуститься. Он не стал рассказывать молодой женщине о трагическом завершении истории Бредфорда, чтобы не омрачать блеск собственных планов. Когда Макколи поставил Дженну на ноги, в его зеленых глазах были загадка и, несомненно, приглашение.

Дженна едва дыша подняла на него взгляд, с надеждой ожидая поцелуя. Однако Бренч лишь поклонился и указал на ступеньки.

– Ужин подан, – сказал он, таинственно улыбаясь.

Поддерживаемая под локоть Бренчем, Дженна аккуратно подобрала юбки и поднялась на веранду, осматривая посеревшие балки и гадая, где были бы двери, если бы строительство завершилось.

– Сюда.

Бренч сопроводил ее внутрь.

Из центра холла на второй этаж поднималась широкая лестница из неотшлифованного дерева. Два абсолютно одинаковых камина смотрели друг на друга с противоположных стен холла, а их дымоходы из красного кирпича, казалось, символизировали бренность человеческой жизни. В очаге того камина, что был ближе к ручью, весело потрескивало пламя. Дженна удивилась, как можно было не заметить дым и приятный запах сгоравших сосновых дров, когда они с Бренчем подъезжали к особняку.

Рядом с камином стоял маленький стол, накрытый белой льняной скатертью. Он был сервирован на две персоны фарфором, столовыми приборами, льняными салфетками и хрустальными бокалами. На каждой тарелке лежало по розе. Медвежья шкура из комнаты Бренча в гостинице закрывала пол между столом и очагом. Свечи разных размеров и во всевозможных подсвечниках были расставлены по обе стороны камина. Пляшущие язычки пламени мерцали над охапками роз, окружавших свечи и наполнявших ночной воздух сладким ароматом.

– Ах, Бренч, это прекрасно!

Дженна повернулась и заметила, как Макколи коротко махнул кому-то, очень похожему на Пэдди, и тот скрылся в сгущавшейся тьме.

– Тебе нравится? – спросил он, возвращая свое внимание Дженне, когда топот копыт растаял в ночи.

– Да, – усмехнулась она. – Только твой весьма знакомый с виду помощник забыл еду.

– Она в коляске, но сначала… – Он достал из кармана коробок спичек, зажег сальную свечу, что стояла в серебряном подсвечнике на столе, потом отодвинул стул. – Присядь, пожалуйста, я принесу ужин.

Несколько минут спустя стол был уставлен восхитительно пахнущими яствами. Дженна подняла крышку и жадно вдохнула запах молодого картофеля, пропитанного сливочным маслом и посыпанного свежей зеленью петрушки. На других блюдах оказалось тушеное мясо молодого барашка, спаржа под лимонным соусом, салат из артишоков, которые, как знала Дженна, Маура заготовила прошлым летом, сдобные булочки, воздушные, как кроны осины, и ароматные пирожные, украшенные сахарной глазурью. Бренч взял откупоренную бутылку вина и наполнил бокалы.

– Начнем ужинать? – сказал он.

Вопросительно подняв бровь, Дженна провела рукой по своему шикарному платью, указала на огонь в камине, стол и великолепную еду.

– Что все это значит?