Книга Три - Сара Лотц

Мы хотим быть вместе навсегда и собираемся уйти туда, где они не смогут причинить нам боль.

Жаль, что я не смог встретиться с каждым из вас. У меня бы не хватило мужества покинуть свою комнату без вашего поощрения и поддержки.

Прощайте.

Ваш друг Риу (также известный как Человек-ORZ).

ИМЯ: АНОНИМ 23

ORZ?????

ИМЯ: АНОНИМ 288

ORZ!!! Возвращайся, приятель.

ИМЯ: АНОНИМ 90

Он ушел.

ИМЯ: АНОНИМ 111

Сетяне, это очень плохо. Все это прозвучало как предсмертная записка самоубийцы.

ИМЯ: АНОНИМ 23

ORZ никогда бы не сделал ничего такого… Или сделал бы?

ИМЯ: АНОНИМ 57890

Если бы ORZ и Принцесса не были в ту ночь вместе, морпех мог бы застрелить и ее.

ИМЯ: АНОНИМ 896

ORZ спас ей жизнь.

ИМЯ: АНОНИМ 235

Да. И если 111 прав, то теперь они собираются вместе убить себя. Пакт самоубийц.

ИМЯ: АНОНИМ 7689

Нет никаких доказательств того, что они собираются это сделать.

ИМЯ: АНОНИМ 111

Эти долбаные американцы… За всем этим стоят они. Они убили Хиро и разбили счастье ORZ. Им нельзя этого спускать.

ИМЯ: АНОНИМ 23

Согласен. ORZ один из нас. Они должны заплатить.

ИМЯ: АНОНИМ 111

Сетяне, может быть, впервые в жизни пришло время сделать что-то стоящее.

Мелани Моран согласилась побеседовать со мной в скайпе в середине июля, вскоре после похорон Джессики Крэддок.

Я во всем виню себя. Джефф говорит, что я не должна, но иногда я просто ничего не могу с этим поделать.

— Тебе и своих проблем было предостаточно, детка, — повторяет он. — Да и что ты тогда могла сделать?

Но, оглядываясь теперь назад — задним числом это всегда проще! — я не могу отделаться от чувства, что должна была увидеть: к этому идет. Пол уже некоторое время вел себя настолько странно, что даже Келвин и все остальные насторожились. Он пропустил последние три собрания «277 — все вместе», а за пару недель до того, как это случилось, перестал просить нас с Джеффом забрать Джесс из школы или посидеть с ней, пока его нет. Честно говоря, мы почувствовали облегчение. У нас и своих дел хватало, нужно было присматривать за собственными внуками, особенно после того, как Гейвин стал рано уходить на экзамены в полицию. А Пол действительно норовил перетаскивать одеяло на себя, старался все время быть в центре внимания. Он мог быть таким нуждающимся, самовлюбленным. Но даже несмотря на это, я должна была сделать больше. Должна была не расслабляться и приглядывать за ним.

Я слышала, как его социальный работник давал интервью на радио, пытался все объяснить. Мол, неудивительно, что Пол всех одурачил, ведь он был актером, зарабатывал себе на жизнь тем, что играл роли разных людей. Но это всего лишь оправдания. А фактически социальные службы не выполняли свою работу. Облажались, короче. Как и тот психолог. Как любит повторять мой Джефф, Пол все-таки был не настолько хорошим актером.

Когда мы только запустили «277 — все вместе», некоторые из наших — немногие, нужно сказать, — считали, что, поскольку Пол был единственным, у кого в той катастрофе выжил кто-то из родственников, ему следовало бы вести себя скромнее, отойти на второй план и больше давать говорить другим. Мы с Джеффом были с этим не согласны. Пол ведь потерял брата, верно? И племянницу, и невестку. В первый раз, когда Пол привел на собрание Джесс, большинству наших было тяжело смотреть на нее. А как относиться к чудо-ребенку? Потому что она была чудо. И не только в том смысле, какой вкладывают в это слово фундаменталисты. Вы, должно быть, слышали, что сказал отец Джереми: «Это называется создавать христианству дурную репутацию».

Мы порядочное количество раз оставались дома с Джесс, пока Пол уходил делать то, что должен был делать. Очаровательная маленькая девочка, такая жизнерадостная. Я испытала облегчение, когда Пол решил снова отдать ее в школу. Вернуть в колею нормальной жизни. Начальная школа, куда Джесс ходила, похоже, была местом, где она могла получить хорошую поддержку. Они там даже провели очаровательную поминальную службу по Полли. Думаю, в определенном смысле Полу было даже тяжелее, чем нам. У него был член семьи, который остался жив, но это было постоянным напоминанием о том, что другие погибли, понимаете?

Вы можете решить, что я отвлекаюсь и перескакиваю. Но единственными людьми, с которыми я подробно говорила об этом, были Джефф и отец Джереми. Моя Лорейн сказала бы, что это называется полным засиранием мозгов. Уж она-то умела подобрать правильное, точное словцо. Вся в меня.

Не обращайте внимания, слезы у меня теперь всегда очень близко. Я знаю, что люди считают меня грубой, жесткой старой стервой, так оно и есть, но это достает. Все эти несчастья, эти смерти… Все это лишнее. Джесс не нужно было умирать, и Лорейн не нужно было умирать.

В тот день я отключила телефон. Всего на несколько часов. Приближался день рождения Лорейн, и я была в подавленном состоянии. Чтобы привести себя в порядок, решила подольше полежать в ванне. Когда я снова включила сотовый, то увидела голосовое сообщение от Пола. Он извинялся, что держался отчужденно в последнее время, сказал, что ему многое нужно было сделать и о многом подумать в эти несколько дней. Голос его звучал блекло. Безжизненно. Потом уже я сообразила, что еще тогда должна была почувствовать плохое. Он спросил, не могла бы я приехать, чтобы поговорить. Сказал, что будет весь день дома.

Я попробовала перезвонить ему, но звонок переадресовывался на автоответчик. Мне меньше всего хотелось сейчас ехать к Полу, но я чувствовала себя виноватой, что не позвонила ему, чтобы узнать, почему он в последнее время не ходил на собрания «277 — все вместе». Джефф был у Гейвина, присматривал за малышами, так что я поехала к нему одна.

Добравшись туда, я позвонила в дверь, но мне никто не ответил. Я попробовала еще раз, но потом увидела, что передняя дверь чуть приоткрыта. Я понимала, что здесь что-то не так, но все равно зашла внутрь.

Я нашла ее в кухне. Она, раскинув руки, лежала на полу возле холодильника. Все вокруг было красным. Красные брызги на стенах, на холодильнике, на других белых поверхностях. Сначала я не хотела верить, что это кровь. Но этот запах… Об этом они не говорят во всех этих шоу. В криминальных шоу, я имею в виду. О том, как дурно может пахнуть кровь. Я сразу же поняла, что она мертва. На улице было жарко, и вокруг уже вились несколько больших трупных мух, которые ползали по ее лицу и телу. Те места… о боже… те места, куда он бил ножом… это были глубокие раны, порой до кости. Под ней разлилась лужа крови. Глаза ее были открыты и смотрели вверх, и в них тоже было полно крови.

Меня стошнило. Сразу же. Прямо на одежду. Я начала молиться. Ноги были такие тяжелые, будто на каждой болталось по бетонному блоку. Я решила, что сюда, должно быть, ворвался сумасшедший и напал на нее. Вытащив свой телефон, я позвонила на 999. До сих пор не понимаю, как в том состоянии мне удалось что-то им объяснить.