Книга Тень шпаги - Сергей Раткевич

— Все? — тихо переспросил принц.

— Все, кроме графа Лэриса, — ответил король. — Рядом с ним взорвалось орудие. Каким — то чудом его не разнесло на клочки, он остался жив, но потерял сознание. Когда он пришел в себя, никого из его роты уже не было в живых. Граф Лэрис был ранен столько раз, что лишь исключительное искусство моего личного лекаря спасло ему жизнь. Но это случилось потом. Сильно потом. А тогда… Вирдис занимал отвоеванную высоту, а граф Лэрис брел к нашим позициям. Каким чудом его никто не заметил, одни Боги знают. Впрочем, чудес в тот день было предостаточно. Они словно из дырявого мешка просыпались. Так что он дошел. Дошел и предстал перед моим братом и мной. Мы все еще спорили. Я считал, что это последняя возможность вырвать победу, а его величество Транерт — что это последний шанс увести войска. Я был всего лишь принц, а он — король. Мне не удавалось его переспорить. И тут явился граф Лэрис. Он уже не владел высотой и в еще меньшей степени владел собой, но, вероятно, все еще чувствовал себя королем. А за спиной у него была мертвая рота. Рота, которой пообещали, что ее поддержат. Рота, которая умерла, надеясь на помощь. Умерла зря. Он сказал моему брату то, на что не осмелился я…

Голос короля Илгена предательски дрогнул, и его величество замолчал.

— Что же он сказал? — почти шепотом осведомился принц Ильтар.

— Он назвал его трусом, недостойным памяти предков.

Принц потрясение прикрыл рот ладонью.

— Он пришел оттуда… оттуда, где кровь и смерть… где изорванные на части тела… он сам был кровью, смертью и изорванными телами… а мы стояли на холме, в безопасности… он пришел и, посмотрев в глаза своему королю, назвал его трусом. Он так это сказал… тогда я возненавидел его за это!

— Разве… он был не прав?

— Я долго ненавидел графа Лэриса, ведь он отнял у меня любимого брата, — ответил король.

— Отнял? — переспросил принц. — Разве дядюшка не погиб, возглавляя атаку?

— Именно так он и погиб. Возглавляя атаку. Атаку, в которую его послал граф Лэрис. Король… Его настолько оскорбило и разгневало то, что сказал граф Лэрис, что он, себя не помня, бросился в бой. В ту самую знаменитую атаку. Она — то и привела к победе. Правый фланг врага все еще был смят, и наш резерв, воодушевленный мужеством своего короля, разнес в клочья и его, и центр. Вот тут и впрямь все так, как в истории. Король Транерт верхом на гнедом жеребце, и все такое.

Вот только историкам неведомо, что слагаемыми победы были трусость и гнев. А потом… какой — то умирающий вирдисский пехотинец застрелил его величество Транерта из ружья. Так я перестал быть принцем и окончательно возненавидел графа Лэриса. Я решил казнить его. Нет, сначала мне хотелось его просто убить. Задушить голыми руками. Видят Боги, если бы он хотел жить, я бы так и сделал! Но граф Лэрис не хотел жить. Он хотел умереть. Умереть, чтобы соединиться со своими… со своей проклятой погибшей ротой. Я не собирался оказывать этому мерзавцу такой услуги. Раз он хотел умереть, значит, должен был жить. Должен был хотеть жить.

Я решил, что казню его не раньше, чем он захочет… Все оказалось не так. И мне до сих пор стыдно за себя того. Я стыжусь своих чувств, своих мыслей… это из — за меня король Эттон избежал тогда плена. Если бы я приказал продолжать преследование, вместо того чтобы предаваться горю и гневу… Но я продолжал убиваться по погибшему брату и обвинять графа Лэриса во всех смертных грехах. Не знаю, что бы я натворил, если бы не генерал Кланден. Он пришел в себя и вправил мне мозги. Если бы он очнулся раньше, я не успел бы наделать столько глупостей, но он и впрямь был серьезно ранен…

Король вздохнул.

— Что ж, мы и впрямь победили, хоть и очень дорогой ценой. И нужно было что — то со всем этим делать. Как — то объяснить, почему мы заплатили столь высокую цену. А правду… правду говорить было нельзя. Нельзя было допустить, чтобы люди узнали, как все было на самом деле. Что великий герой король Транерт, погибший в сражении за свою землю, — малодушный трус. Он уже стал на тот момент символом, знаменем… а знамя должно оставаться чистым. Любой ценой. Ложь, знаешь ли, не всегда является предательством. Иногда предательством является правда. Я думал, как же быть со всем этим, и тут у меня созрел план. Отвратительный, мерзкий, бесчестный… Я поделился им с генералом, и он пришел в ужас. А потом согласился, потому что другого выхода все равно не было. Мы могли обвинить короля Транерта… или графа Лэриса.

— Или еще кого — нибудь, — буркнул принц.

— Верно. Но граф Лэрис показался самой удобной жертвой. Кое — кто видел, как он ссорился с королем. Слухи все равно просочились бы. А так все решалось одним махом. Кроме того, его можно было обвинить в гибели его роты.

— Неужели все поверили?

— Не все. С теми, кто не поверил, побеседовала секретная служба. Они умеют быть убедительными, если надо.

— И вы просто вот так взяли и обвинили его?! — возмущенно вскричал принц.

— Не «просто вот так», — покачал головой король. — Я пришел к нему. И договорился.

— Договорился? О чем ты мог с ним договариваться?!

— О том, что мы обвиним его и приговорим к смертной казни, а он сбежит, признавая тем самым эти обвинения.

— Неужели он согласился?! С такой мерзостью?!

— Не сразу. Далеко не сразу. Мне пришлось долго упрашивать.

— Понять не могу, почему он вообще согласился?

— Потому что я был прав, — ответил король. — Или, по — твоему, я должен был объявить воинам, что они сражались и умирали за короля — труса?! Опозорить, перемазать грязью всю их отвагу и доблесть? Отнять у них самоотверженность и честь? Отнять у них победу?!

Комнату затопило молчание.

— Граф Лэрис понял это, — наконец нарушил тишину его величество. — Он сбежал и стал сержантом Вергеном.

И вновь тишина. Молчит король, заново переживая прошлое. Вновь утопая в безнадежности и несправедливости единственно возможного решения.

Единственного? А ты не ошибся, король?

«Ошибся, конечно. Можно было без этого обойтись. Просто… я еще не знал, как правильно. Никто не сказал мне этого. От меня потребовалось решить, и я решил… как смог».

— Впрочем, это не самое интересное во всей этой паршивой истории, — продолжил его величество. — Куда интереснее другое. Как я вообще уговорил графа Лэриса жить. Если ты помнишь, ему совершенно этого не хотелось.

— Мне бы тоже, наверное…

— Я попросил его… если опять случится война, встать рядом со мной. У моего левого плеча. И если ему только покажется, что я трушу или просто принимаю неверное решение… приказать мне. И я поступлю так, как он прикажет.

— Именно за этим он сюда и явился?

— Именно за этим.

— И… если он прикажет?

— Исполню все в точности и не прекословя.