Книга Билоны - Кин Джаферд

Волнение оказалось напрасным. Вкрапленный БОГОМ в космическую оболочку Земли сколок невселенского пространства-времени, попав в который зло и добро оголяли себя до состояния чистых разумов, никак не реагировал на одновременно проявившуюся тревогу Дьявола и ЕГО ВОЛИ. Вроде бы, можно было успокоиться, если бы не услышанное ими эхо голоса, отразившегося от каждого из измерений, в которых по-прежнему размеренно вращалось поле нейтральности.

Эхо не было слуховой галлюцинацией. Но Дьявола и ЕГО ВОЛЮ поразило, что оно имитировало не голос Создателя, обмануться в котором было невозможно: когда-то раз услышанный, он запомнился им навсегда. Это был голос СЫНА БОГА, ничем не отличимый от голоса Небесного ОТЦА, кроме тембра, не состарившегося в нем времени. Этот голос не менее хватко удерживался памятью, стоящих друг против друга на поле БОГА, хранителей истин добра и зла. Именно им Спаситель, покидая Землю, произнес напоследок для зла и добра: «Я ухожу, чтобы навечно остаться с Вами!» В этих словах ОН раскрыл, как выглядит истина уверенности, недостижимая для разума творений БОГА.

Голос был без слов. Он доносился непонятно откуда, потому что даже два величайших разума Вселенной не могли определить, где у поля нейтральности начинаются и заканчиваются глубина, длина, ширина и высота. Казалось, что оно и голос Спасителя — одно и то же.

Слиться с пространством-временем, к которому постоянно стремилось будущее Вселенной, мог только БОГ, единосущный Создателю. Голос дал ясно понять ЕГО ВОЛЕ и Дьяволу, что Спаситель властвует над полем нейтральности на тех же правах Божественной сущности, как и его ОТЕЦ. Докатившиеся до участников встречи первые волны эха, не оставили у них сомнений: САМ с СЫНОМ совместно контролируют их разговор. Только вот направлять его в этот раз будет не Творец НАЧАЛА ВСЕГО, а тот, кого при этом еще не было, но кто, явившись миру, уже знал, как и для чего оно было организовано.

Свободно пройдясь по разуму первого ангела и гения зла, голос взбудоражил в каждом из них память о роковых для человечества днях суда и расправы над Спасителем. Он внятно напоминал, сколь живуча эта память и у СЫНА БОГА. Но одновременно он делал явный намек, что БОГИ готовы не обращать внимания на шалости пришлого разума в месте, где подобные проказы недопустимы. Это было свойственное БОГУ ОТЦУ и БОГУ СЫНУ прощение. Оно пришло авансом и могло вступить в силу, если более серьезный разговор зла и добра о необходимости пролитой Спасителем крови, уже тысячу лет обжигающей разум Вселенной, начнется незамедлительно.

Дьявол, само собой разумеется, в прощении БОГОВ не нуждался, хотя и не видел резона открыто отказываться от него. В планы изгоя не входило провоцирование исчезновения поля нейтральности. Перспектива остаться сразу одному со своей ненавистью в пространстве реального бытия против ЕГО ВОЛИ и, вновь прикрывающим ему спину Крестом, хозяина антимира не вдохновляла. Заранее не просчитанных подвигов Дьявол совершать никогда не стремился. Он прибыл на место встречи с сатрапом БОГА в уверенности, что победа зла над добром в человеческой душе стала несомненной не только для него, но и для самого человечества. С ней же, украшенной нимбом ее признания первым ангелом БОГА, ему виделось славное возвращение в антимир.

К переходам в дом зла уже давно начали подтягиваться, закаленные проявленным бесстрашием и прошитые шрамами жестокой тысячелетней борьбы с добром, «готовые на все». Все они жили надеждой на получение достойных наград за созданный ими на Земле схрон билонных человеческих душ. Век за веком этот схрон пополнялся в нарастающей прогрессии. Количество втиснутых в него людей-билонов быстро приближалось к неисчерпаемому. Награждать соратников было за что. Но оставался вопрос: «Чем и в каком объеме?»

Окончательное решение вопроса зависело от результатов встречи Дьявола с первым ангелом БОГА. Завершись она триумфом зла, и тогда соратники незамедлительно удостоятся от него — хозяина антимира — стольких человеческих душ, сколько будет необходимо каждому, чтобы восполнить отсутствие своей, когда-то отнятой ЕГО ВОЛЕЙ, души. Они получат души билонов не во временное пользование, как было заведено в антимире до прихода на землю События, а навсегда, в безвозвратное владение. Это, несомненно, будет суррогат, но разве его нельзя объявить возрожденной душой соратников, публично согласившись считать ее, их окончательно сформировавшейся сущностью. «Не только можно, но и нужно!» — решил Дьявол.

Другие виды наград соратникам гений зла не рассматривал. Он не дал разбрестись по разуму мыслям, что будет, если на поле нейтральности триумф зла над добром не состоится. Ожидать от них чего-либо более значимого, чем совет поделиться с «готовыми на все» своей сущностью, было неразумно. Такой шаг предусматривался Дьяволом еще до начала восстания против БОГА. Вынудить пойти на него могли только крайние обстоятельства, упоминать о которых разуму до особого распоряжения запретила гордыня великого изгоя. Однако случись ей отдать такое распоряжение, Дьявол без дальнейших раздумий выдал бы награду соратникам частью своей сущности, то есть, извлеченной из тайника долей собственной души. Более совершенный путь поворота разума соратников на новую попытку истребления добра, оказавшегося не побежденным в душе человечества, гений зла не находил. Путь был запредельно рискованным. Распыленная по «готовым на все» часть души Дьявола, теряла силу монолита его мощи и индивидуальности. Вне разума Дьявола она была не способна защитить себя от добра БОГА, Спасителя и ЕГО ВОЛИ. Хозяева реального бытия Вселенной получали возможность использовать ее для изменения судьбы хозяина мира зла.

У Дьявола был способ защиты от притязаний соратников на, в общем-то, заслуженные награды. Неожиданный, надежный, не зависящий от того, чем закончится диалог добра и зла на поле нейтральности БОГА. Он лишал армию «готовых на все» права оспорить скаредность хозяина и мгновенно выхолащивал из их разума неудовольствие принятым им решением. Прибегнув к нему, гений зла сохранял в неприкосновенности, пока всецело принадлежащие ему запасы билонов, и, одновременно, избегал необходимости подставлять свою душу и судьбу под прямой удар САМОГО.

Способ основывался на обвинении соратников в невыполнении приказа хозяина антимира. Он не перечеркивал заслуги «готовых на все». Достаточность их подвигов на Земле Дьяволом признавалась. Но сколь бы они ни были многочисленными и выдающимися по наградной шкале мира зла, им не предназначалось перекрыть обвинение, которое держал в запасе Дьявол. Причина была самая, что ни на есть, веская: очевидность обвинения великого изгоя доказательства не требовала. Ни один из соратников не оказался в состоянии его оспорить. Виноват был каждый и все, вместе взятые. Отнять душу у Спасителя, как было приказано гением зла, соратники так и не смогли. Душа СЫНА БОГА покинула Землю как душа всего человечества, оставшись недосягаемой для зла. Это означало, что сколько бы душ билонов ни оказалось в схроне антимира, Дьявол не мог всецело отнести их к достоянию истины зла.

Усугубила вину соратников и уверенность царя мира зла, что часть души, каждого из добытых ими билонов, наверняка, была унесена с собой в Дом Бога Спасителем. В каком состоянии она вернется вместе с НИМ, а если так решит САМ — без НЕГО, на Землю, составляет тайну реального бытия. Как ее умеют хранить в Доме Бога, Дьявол знал не хуже его обитателей. Знал он также, что она раскроется в самый неподходящий для антимира момент: когда не соратников, а билонов он бросит перекрывать человечеству путь в вечное царство БОГА.