Книга Сверхдержава - Андрей Плеханов

— Так точно! — гаркнули Салем с Крюгером. Видно было, что руки у них чесались от нетерпения побыстрее заполучить заветные излучатели.

— Берите излучатели. И наверх.

* * *

Они пролезли наверх друг за другом по вертикальной железной лестнице. И очутились в совершенно темной и глухой кладовке.

«Руками-ногами без нужды не двигать, — услышал Краев четкий голос в своем левом наушнике. — Уроните какое-нибудь ведро — грохоту не оберемся. Не разговаривать. Фонари не включать».

Дверь бесшумно отворилась, бросив в темноту полоску света, показавшуюся с отвычки ослепительной. Голова того, кто шел через проходную, просунулась внутрь и тут же исчезла.

«Сейчас будете выползать по одному. По-пластунски! Прижимайтесь к полу. Голову и прочие части тела не поднимать выше сорока сантиметров. Все, что выше, будет засечено датчиком и аккуратно отрезано лучом…»

Один, другой, третий… Краев полз четвертым. Полз и думал о том, сколько сантиметров он представляет собой в толщину. Никогда не интересовался этим раньше. Сантиметров тридцать-тридцать пять навскидку. Значит, пять сантиметров допуска есть. Немного. Лучше уж носом в пыль. Жить-то как хочется… Потянуло его на приключения, козла старого… Чиркнет вот сейчас по оттопыренной заднице острым лучиком — и прощай, любимый окорок…

«Неплохо. Сейчас лежим и внимательно смотрим, что делает первый из Пудовых. Запоминаем».

Голос из левого наушника. И полная тишина вокруг. Интересно, как это инструктор умудряется говорить так, что его слышно только в наушнике?

Пять человек лежало на полу в продолговатом помещении — два метра шириной, шесть метров длиной. Здесь не было никаких предметов мебели, не было аппаратуры, не было даже телекамер. Только ослепительно яркий свет бил с потолка и ровные продольные щели шли по белым стенам через каждые полметра. Краев вспомнил «комнату для расстрелов» в подземелье Агрегата. Там были круглые дырки в стенах, здесь — щели. Там были расплющенные пули на полу, тут предполагались тонкие пучки лазерных лучей. Неизвестно, что было хуже. Краеву не хотелось попробовать на собственной шкуре ни того ни другого.

«Пудов номер один» прошел вдоль коридора ровным, спокойным шагом и остановился перед массивной никелированной дверью с надписью «41z». Приложил левую руку пальцами и ладонью к прямоугольнику, обведенному тонкой красной линией. Правую руку с прикрепленной к ней сикалкой отвел перпендикулярно в сторону.

«Один, два, три, четыре…»

Синтезированный механический голос раздался в правом наушнике, и Краев вздрогнул от неожиданности. Голос считал до двадцати размеренно, как метроном. А Пудов трижды произнес слово «пойнт» — после девяти, одиннадцати и семнадцати.

«Имя?» — после некоторого молчания спросил автомат, очевидно удовлетворившись выполненными действиями испытуемого. «Пудов. Валерий. Вениаминович». — «Группа допуска?» — «Три дэ бис». — «Смена?» — «Первая». — «Пароль?» — «Трепанация». — «Предыдущий, пароль?» — «Хрен моржовый».

Опять тишина. Краев уже начал думать, что что-то не так, когда механический голос произнес: «Допуск разрешен». Дверь поползла в сторону, тонко запищал зуммер, замигала красная лампочка где-то сбоку. «Пудов» подождал, когда дверь откроется полностью, нажал большую черную кнопку, находящуюся прямо под лампочкой, и быстро скользнул в проем. Дверь бесшумно рванулась назад и захлопнулась, чудом не отдавив ему пятку. В эту же секунду «Пудов номер два» поднялся на ноги с пола и пошел вперед ровным шагом.

«Сброс! — четко проговорил автомат. — Повторите процедуру опознания».

Второй из усачей уже стоял у двери — одна рука на прямоугольнике, другая отставлена в сторону.

«Один, два, три, четыре»…

Все шло без малейшей запинки.

«Ребятки, все поняли? — живая речь в левом наушнике. — Следующий идет Крюгер. Дальше — Николай, потом Салем. Последний — я. Главное — два момента. Первый — прыгать в дверь сразу, как только нажмете „Сброс“. Иначе так хрястнет, что мало не покажется. Второй момент — следующему вставать, когда моргает красная лампочка. В это время отключаются лазерные датчики. Вот и все. Удачи вам».

Николай почему-то начисто избавился от волнения. Второй самозванец уже шмыгнул в дверь, и Крюгер стоял на его месте и голосом Пудова произносил то, что положено. Процедура допуска была достаточно сложной, имела несколько степеней защиты, но те, кто разрабатывал операцию, учли все, что нужно было учесть. И ничего лишнего. Вероятно, при допуске идентифицировалась физиономия техника, его голос и отпечатки пальцев. Все это у Краева сейчас точно соответствовало требуемому образцу. Глупо было думать, что этот аппарат вдруг станет измерять рост человека или, к примеру, идентифицировать сетчатку его глаза. Впрочем, если бы это требовалось — подогнали бы и это. Как? Это уже технические вопросы.

И только когда Краев прошмыгнул в дверь, тупо лязгнувшую у самой его задницы, он почувствовал, как его трясет. Один из усачей тут же схватил его за лацканы форменной куртки и прислонил к стене в положенном месте, рядом с Крюгером.

«Стойте тут, — тихий голос в левом наушнике. — Ради Бога, не разговаривайте — у вас нет переговорных устройств. И не двигайтесь лишнего. Вы хотели присутствовать? Присутствуйте. Смотрите. И не мешайте».

Через две минуты уже все шестеро двойников находились на складе. Трое стояли у стены и наблюдали. Другие трое — те, кто знал, что делать, — надели на головы защитные шлемы из прозрачного пластика и теперь шныряли по складу, занимались поисками. Краев слышал их переговоры, но сам сказать ничего не мог.

«Какой термос?» — «Понятия не имею». — «А чего заранее не узнал?» — «Так мне и сказали…» — «Методом тыка?» — «Шутишь? На себе, что ли, пробовать будешь?» — «Там метка должна стоять — „антиСЭМ-13“». — «Ты точно знаешь название штамма?» — «Точняк!» — «Нет тут никаких меток вообще. Все термосы одинаковые, черт бы их побрал!» — «Дурень! Ты что, не видишь, что я делаю?!» — «А… Так бы сразу и сказал!..»

Обрывки не слишком понятного разговора в левом ухе Краева. Однако, сопоставляя то, что он слышал, и то, что делали эти трое, Краев начинал разбираться в ситуации. «Термосами» назывались высокие металлические цилиндры-контейнеры с крышками сложной конфигурации. На складе находилось больше трех десятков термосов, каждый из них был высотой около метра и весил, наверное, не одну сотню килограммов. Стояли термосы на полу тремя рядами и соединялись трубками и кабелями в сложную конструкцию. Мониторы на стеллаже у стены показывали десятки функций — контролировали, как чувствуют себя культуры вирусов, и поддерживали их существование. Триллионы микроскопических живых существ спали в этих цилиндрах, погруженные в жидкий азот, в состоянии глубокой заморозки.

«Интересно, видят ли вирусы сны? — подумал Краев. — Мечтают ли они скорее вырваться на свободу, на свежий воздух, чтобы заразить человека, внедриться в его хромосомы и обрести таким образом руки, ноги, тело и даже разум?» Вирус СЭМ не был разумен сам по себе, но, входя в человека, он становился частью его сознания. По мнению Краева, не самой лучшей его частью. Он превращал свободного человека в послушного раба. Лишал его права выбора.