Книга Черный призрак - Владимир Лосев

— Не удалось пройти?

— Пелена сгустилась так, что не видно ничего, потоптался на месте и вернулся.

— Это не так уж плохо, — Сергей Сергеевич задумался. — А закрыло видимость сразу или прошли немного?

— Дошел до того места, где мне в прошлый раз не хватало воздуха, кажется, даже на пару шагов дальше.

— Хорошо. — Профессор покивал головой сам себе, он вытер слезы и посмотрел на меня уже твердо. — Первую ступень защиты вам удалось пройти. Теперь перед вами проявилась вторая. Кстати, туман и пелена выходят из одного мира. А Настю нигде не видели?

— Ничего не обнаружил, что бы говорило о том, что она там проходила.

— Определенно вам удалось в прошлый раз отключить первую защиту, и моя дочь об этом как-то догадалась и воспользовалась этим.

— Чего она этим добивается?

— Того же, что и все мы, — хочет добыть артефакт. — Сергей Сергеевич успокоился, больше не хватался за сердце и заговорил вполне разумно. — У нее явно имелся какой-то план, что-то пришло ей в голову.

— Погибнет она…

— Не надо повторять, юноша, то, что очевидно, — вздохнул профессор. — Я и так с трудом сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться. Мне плохо, но приходится мыслить ясно. Только так мы сможем ей помочь. Горе — плохой помощник, потому что застилает мозг болью и тоской.

— Давайте мыслить ясно, — согласился я. — Если у нас, конечно, получится. Настя, возможно, в лабиринте, я к ней пройти не могу, потому что пелена застилает путь.

— Не так, — покачал головой Сергей Сергеевич. — Моя дочь в лабиринте — это факт. Пока вас не было, я осмотрел гору, где находится проход в ее мир, он закрыт, девушки в пещере нет, следовательно, она может находиться только там, внизу, так как все остальное мы уже осмотрели. Если верить вам, а я верю, то в начале ее нет, значит, она прошла дальше. Вероятно, ее остановило что-то очень опасное. Вы не можете дойти до нее, потому что не в состоянии найти ее в тумане. Нам нужно что-то, что может сканировать пространство в разных частотах. Что-то вроде радара… Кажется, я знаю, где это взять. — Профессор вскочил. — Подождите меня здесь, юноша, я сбегаю в дом и вернусь.

— Может, лучше мне сходить? Быстрее будет…

— Лучше и быстрее, но вы не знаете, что искать.

— А что?

— Настя из своего мира принесла устройство для исследования тумана, из которого на нас с вами нападали звери. Я не знаю принципа его работы, но с его помощью можно даже через стены дома смотреть, гору пробивает на сотню метров. А вы ждите, вдруг ей удастся выйти.

Сергей Сергеевич убежал, а я лег на камень на краю уступа и стал смотреть вниз; увидеть ничего было нельзя. Тут мне в голову пришла странная мысль. Настя принесла шлем из своего мира. Для чего? Профессор считает, что для исследования тумана, но мне кажется, для того, чтобы рассмотреть лабиринт сверху.

И что из этого получается? Да ничего этот шлем мне не даст, как не дал ей! Не удалось ей ничего рассмотреть, иначе у нее имелась бы карта лабиринта. Значит, можно спускаться вниз и ждать девушку там.

Я поплелся снова к входу в лабиринт. Грустно мне стало. Нет способа спасти Настю. Не думаю, что она смогла преодолеть новое препятствие. Пусть первая защита не работает. Кто-то ее отключил, но есть другие. Стоп!

Профессор сказал, что мне это удалось. Но я ничего не отключал, а просто лежал и умирал, и снились мне при этом разные сны. Точнее, один. Я был на планете разумных черепах. А еще пытался кричать, и, похоже, именно крик мне и помог.

Но если мыслить ясно, как советует профессор, то получается, что первую защиту отключил я сам, и как раз тем, что попытался кричать. И если буду кричать и дальше, то смогу пройти еще пару шагов и спасти Настю.

Глупость это, не ясное мышление, а мысль сумасшедшего.

Правда, я могу это проверить.

Так… может быть, смогу придумать что-то еще? Во сне я мог двигаться по лабиринту. Настя сказала: то, что я видел в своих видениях, — реально существует. Если это так, то в таком состоянии я смогу найти девушку, и никакая пелена мне не помешает, а возможно, и спасу Настю.

Сон — это медленная смерть, так говорил не помню кто. Но спать нельзя, во сне я себя не контролирую.

Попробовать погрузиться в транс? Теоретически я знаю, как это сделать. Нужно лечь, постепенно расслабиться, используя спокойное дыхание, и погрузить себя в легкую дремоту.

Я лег и сразу почувствовал запах сырости, пыли и камня. Дышать было тяжело, не знаю почему — от лабиринта исходило что-то мешающее расслабиться. Ощущение такое, словно лежал рядом с железной дорогой, по которой постоянно шли поезда. Звук прятала белесая пелена, но какие-то неслышные ухом вибрации доходили до тела, заставляя его вздрагивать и напрягаться.

Как ни расслаблял мышцы, они все равно постоянно дергались. А еще где-то рядом находилась жуткая угроза, она пряталась за высокими камнями, поставленными друг на друга.

Не сразу, но постепенно дыхание выровнялось, перед глазами вместо россыпи веселых ярких искорок появилось ровное серое полотно, как экран в кинозале. Никогда такого со мной раньше не было: я замер и, кажется, начал сдерживать дыхание, чтобы не спугнуть то, что у меня получилось. В ответ на сбой ритма все стало расплываться, снова превращаясь в темное пространство, наполненное желтыми искрами.

Я задышал тише и ровнее, прошло, наверно, минут пять, прежде чем снова увидел серый экран, а на нем проявилась Настя — постепенно, рваными несвязанными кусками, сначала рука, потом нога в пыльном комбинезоне, пытающемся изменить свой цвет на еще более серый, потом глаза и отдельно нос.

Я дышал размеренно и спокойно, сдерживая растущий восторг от того, что у меня что-то получилось. Постепенно проявилась фигура, и я увидел ее лежащей на каменистой земле, глядящей вверх пустыми, ничего не выражающими глазами.

Грудь не вздымалась, она не дышала, хотя еще и не умерла, это было видно по ее искаженному лицу — на нем одна гримаса боли сменялась другой. Находилась девушка недалеко от меня, метрах в десяти по прямой линии. Так мне казалось. Ощущение не проверишь, но мне все равно надо во что-то верить. А значит, она там!

Если бы в лабиринте не исчезал любой звук, то, наверное, я смог бы услышать ее стон.

«Хорошо. Молодец! — похвалил я себя. — Ты ее увидел. Только как до нее добраться?»

Вот тогда я сделал очередную глупость — просто встал и, не открывая глаз, пошел вперед. Не знаю, что на меня нашло — вероятнее всего, окончательно свихнулся.

Главным для меня было не потерять ту картинку, которая находилась перед моими глазами, а это оказалось не просто: любое движение заставляло ее покрываться рябью и превращаться в рой маленьких искорок.

Мне раньше приходилось ходить по темной ночной квартире, когда возвращался поздно, а родители уже спали или делали вид, что спят.