Книга Analyste - Андрей М. Мелехов

— Это не тот, что был в морге и который обычно прилетает за инсектицидом, — быстро сказал подоспевший и до смерти напуганный происходящим Детектив. — Видно, тот чем-то занят.

Полковник мысленно понадеялся, что этот другой занят не закладкой термоядерной мины где-нибудь в Северном полушарии.

Хлорофос, так еще и не понявший, с кем он имеет дело, неласково двинул окутанному сеткой и пленкой крылатому существу под дых. Послышался звук, обычно сопутствующий удару ломом по канализационному люку, и спецназовец заплясал, дуя на кулак и мыча от боли.

— Да у мутанта бронежилет! — с удивлением охарактеризовал напарник Хлорофоса ангельскую броню образца начала первого тысячелетия новой эры. Броня, судя по всему, была сделана на совесть.

Третий спецназовец не стал церемониться, а, приблизившись и сняв чудо-шлем, двинул им «мутанту» по зубам.

— Говори, сволочь, пока яйца не оторвали! — зарычал он с привычно изображаемой при проведении «моментов истины» злостью, по-видимому, забыв, что далеко не каждый житель Африки пока смог овладеть «великим и могучим» русским языком.

К удивлению спецназовцев, удовлетворению Полковника и страху уже описавшегося Детектива (впрочем, если бы было чем, он бы описался еще раз!), «сволочь» ответила на чистом русском:

— Не бей, грешник, а то воздастся тебе за муки мои!

Хлорофос, еще укачивающий опухший кулак, с удивлением отметил:

— Однако! Да он из наших! Может, из старообрядцев или белоэмигрантов: больно мудрено выражается!

— По-моему, у нас наметился конструктивный диалог с мутировавшим соотечественником, — подыграл Полковник легенде о русских корнях полузадушенного ангела. — Хлорофос, двинь-ка ему еще раз, чтобы вспомнил, как Родину любить, да грузите его в фургон: вертолет стоит под парами. Да поосторожней с крыльями: это вам не курица, не поломайте их ненароком!

Пока одетые в черное коммандос закидывали тело «мутанта» в машину, Полковник в последний раз окинул взором заливаемую дождем сцену только что произошедших событий. Когда его взгляд упал на статую Христа над входом в собор, он вздрогнул: на мгновение ему показалось, что вместо привычного худого бородатого лица, похожего на лицо употребившего хорошую дозу, ЛСД хиппи, на него смотрит корявая жабья морда. Поймав его взгляд, жаба ухмыльнулась и подмигнула. Полковник поморгал и стер воду с лица: наваждение исчезло.

— Поехали! — твердо скомандовал Полковник, у которого вдруг начали постукивать зубы: то ли от страха, то ли от холодного дождя, то ли от начинающейся малярии. Дело было сделано лишь наполовину, и его головорезам предстояла еще более трудная задача.

Аналитик в очередной раз пришел в себя. Сначала он ощутил запах. Запах напоминал впитавшуюся в ржавый металл бортов вонь рыболовецкого траулера. Интересно, куда он попал на этот раз? В Рай для эскимосов? Первое, что он увидел, когда наконец набрался смелости открыть глаза, была отвратительная змеиная морда с белым иероглифом на лбу, пристально смотрящая ему в лицо желтыми буркалами с черными вертикальными зрачками. Морду, кстати, можно было видеть благодаря мерцающему свету от грубо сделанной гирлянды из электрических лампочек, теряющейся в огромном пространстве воняющей рыбой пещеры.

— А знакомая у вас харя! — просипел наш герой задушенным голосом. — Вы случайно родственника недавно не теряли?

Рептилия издала злобное шипение, а кольца вокруг него сжались еще сильнее. Ребра Аналитика издали явственный треск, и он невольно застонал. Насчет родственников можно было бы и помолчать. Тут только он обратил внимание на то, что его голова зажата в непонятное пока приспособление. Но змеиная морда исчезла, и он увидел перед собой симпатичного блондина своего возраста с коряво сделанными щипцами знакомого фасона в руках. Вспомнив, когда и у кого в голове он видел подобный медицинский инструмент, он все понял, устало закрыл глаза и стал ждать предстоящей трепанации. Интересно, можно ли им сказать что-нибудь настолько обидное, чтобы они сгоряча сразу убили его, избавив от долгих мучений?

— Аа, вы пришли в себя, мой юный друг! — раздался знакомый скрипучий голос библейского пророка. — Очень хорошо! Для наших нужд вы должны быть в полном сознании. Вам будет интересно узнать, что этот праведник с каминными щипцами — не кто иной, как почивший от лучевой болезни жених вашей хорошей знакомой — Мари из Лиона.

Аналитик открыл глаза и еще раз посмотрел на своего палача. Никакого сочувствия в лице блондина он не увидел.

— Жан-Клод, — обратился Египтянин к голубоглазому потомку норманнов, — ваша невеста была в трудную минуту соблазнена этим неудачником. Мужайтесь: после этого она даже отказалась от возможности воссоединиться с вами на Земле! Да, да, и она, и ваша дочь Джеки, которую вы ни разу не видели, теперь могут вернуться в мирскую жизнь. Но вас там, дорогой мой, не будет! И все — благодаря вот этому типу!

«Тип» печально и беспомощно смотрел в ненавидящие пылкие глаза жениха, который пока так ничего и не сказал, а лишь поглаживал грубую поверхность кованого инструмента. Самым же смешным и печальным было то, что «тип» Аналитик прекрасно знал, как себя чувствуют обманутые мужчины, и потому, в другой ситуации, понял бы первого любовника Мари. Вместе с тем сочувствие имело свои границы, так как «измена» сероглазой француженки произошла, во-первых, после смерти красавца-моряка, а во-вторых, после смерти самой невесты.

— И вы уж не взыщите, мой юный друг, — опять обратился бывший жрец к Аналитику, — но всеми любимая мать-одиночка предала не только жениха, но и вас, причем, как это ни прискорбно, дважды.

Аналитик молчал.

— Не верите? — с удовольствием продолжал старый садист. — А я вам даже документик покажу!

И создатель избранной нации и обладатель птичьего носа действительно продемонстрировал «документик»: развернутый пергамент со светящейся подписью по-французски: «грешница Мари из Лиона».

— Как видите, все, что от нее требовалось, — это вернуть вас сюда, к тем, кто по достоинству оценит ваши энергетические возможности. Упрашивать долго не пришлось! Что ж, есть основания полагать, что она с успехом выполнила свою часть сделки.

— Никогда до конца не верил этой девке! — наконец выговорил с очень выраженным французским акцентом бывший жених и специалист по атомным силовым установкам.

Тут у моряка с разбитым сердцем навернулись слезы жалости к самому себе. Из-за спины звездострадальца Жан-Клода появился одетый в облачение еврейского жреца уже знакомый нам израильский техник по обслуживанию бомбы-«ковчега» с авиабазы в пустыне Негев. В его руках был прибор, издалека напоминавший вольтметр. И Аналитик даже догадывался, что именно тот собирался измерять. Резко заломило в висках: то ли змея вспомнила порубанную ангелами родственницу, то ли мозг не хотел превращаться в энергоблок. По лицу прошлась волна потревоженного чем-то затхлого воздуха. Где-то на периферии досягаемости электрических светильников Аналитик увидел изредка мелькающие крылья огромного махаона, уже знакомого по посещению Шеола.