Книга Культурный герой - Юлия Зонис

— Здесь, — сказал Жор-Эль, — находится погребальная камера фараона. А вот эти отверстия ведут в два узких прохода — человек протиснется вряд ли, но ты, сынок, та еще змея. Как-нибудь просочишься. Это Врата Неба, через которые дух и душа фараона должны были вылететь и отправиться прямиком в обитель богов. Конечно, ничего такого не произошло, и ведут эти проходы отнюдь не в божью обитель. Левый из них открывается в родовые пути самки шакала, и туда тебе точно не надо, зато правый, вот этот… — Он вновь проследил пальцем почти стершиеся линии: — Этот ведет в Миры, Утратившие свой Шанс.

— И мне надо туда? — саркастически уточнил Кир.

— Именно туда тебе и надо. Потому что это единственный способ отсюда выбраться.

— Что же ты сам им не воспользовался?

Жор-Эль развел руками:

— Увы. Способ этот подходит только для живых. Миры, Утратившие свой Шанс, бесконечны по определению, как бесконечно число упущенных возможностей. Есть только один выход оттуда — принять верное решение. А покойник не может принять верного решения, потому что оно всегда изменяет мир, — мы же неизменны и ни на что не влияем.

Жор-Эль впихнул свиток в неохотно принявшие бумагу пальцы Кира.

— Ступай, сынок. В моем подкопе через сорок шагов должно быть отверстие, ведущее в глубь пирамиды. Выберись отсюда и найди беглого ангела. Заставь его умереть — и мы станем свободны.

— А если он не захочет умирать?

— Тогда отыщи того, кто триста миллионов лет назад отправился на его поиски. У Охотника белые крылья и лицо ребенка-убийцы. Ты узнаешь его легко.

Кир вздрогнул. Жор-Эль внимательно на него посмотрел.

— Почему ты так боишься смерти, мой мальчик?

— Я не твой мальчик. И я не боюсь смерти. Я боюсь пустоты.

Он поднял светильник с пола и подошел к распахнутому зеву туннеля. Огонек на кончике фитиля задрожал. Старик сокрушенно вздохнул. Он подсадил Кира, и тот подтянулся и легко забрался в туннель. Когда черные своды сомкнулись вокруг юноши, он спросил у темноты:

— На Земле смерть представляют скелетом с косой. А как она выглядит на Криптоне?

И темнота ответила голосом Жор-Эля:

— Смерть — это путевой обходчик с большим гаечным ключом в руке.

После долгого и утомительного путешествия по коридорам гробницы Кир понял, что окончательно заблудился. Светильник едва мигал. Кир сел у стены и расправил на коленях карту. Карта, несомненно, помогла бы ему, если бы он представлял, где находится. Юный криптонянин вслух проклял своего безумного родителя и вслух же пожалел, что матушка его не согрешила с лабрадором или, на худой конец, с чихуахуа. Кир как раз собирался перейти на дедовское колено своей нечестивой и зря только красный свет коптившей родни, когда его прервала тоскливая мелодия. Мелодия доносилась справа.

— Стоит ли идти в направлении зловещей мелодии, когда находишься в гробнице? — риторически вопросил Кир у подмигивающего мрака.

Мрак ответил еще более заунывными гармониями. Кир пожал плечами, спрятал светильник под полой куртки и заскользил к источнику шума.

Источник шума находился в центре большого зала. Под потолком зала смутно виднелись два отверстия, из которых сочился красноватый свет. В этом свете Кир различил змеящуюся по стенам резьбу и ступени, ведущие к здоровенному саркофагу. На крышке саркофага сидело существо. В общем и целом существо можно принять за мумию, однако не у всякой мумии есть три пары рук, в двух из которых зажаты острые на вид серпы. В третьей паре рук странная мумия держала блок-флейту, из которой и выдувала унылые звуки. Плечи мумии венчала керамическая шакалья башка.

Хотя Кир был уверен, что вошел совершенно бесшумно, что слился с тенями узкого коридора, башка мумии дернулась и черные блестящие глаза уставились прямо на юношу. Флейту от губ тварь отняла и обнажила немалых размеров клыки.

— Кто нарушает покой Царя Царей? — прорычал анубис.

— Меня зовут Лоханкин Васисуалий Петрович, — вежливо представился Кир.

Еще в те времена, когда они с Джентльменом вдвоем черпали ложками суп из динозавров, а первобытное зло было ужасным на вид, но невинным внутри, Джентльмен предупреждал воспитанника: «Никогда не говори своего настоящего имени незнакомцам». Кир эту нехитрую мудрость запомнил, сожалея лишь о том, что сам не догадался применить ее при встрече с Джентльменом.

— Ты врешь, — заметила тварь, — но это неважно, потому что я сейчас вырву душу из твоего дрожащего тела.

— Я бы на вашем месте, почтенный, для начала удостоверился, есть ли в моем дрожащем теле душа, — ответил Кир. — Вполне возможно, что душу свою я храню в ларце на вершине могучего дуба, в зайце, утке и яйце.

Тварь озадаченно моргнула.

— Че-то я не понял. Так в зайце, яйце или дубе? Или все-таки в утке?

— Это несущественно, — сказал Кир. — Важно, что душа моя не здесь.

Тварь почесала глаз флейтой и разочарованно протянула:

— Ну что ж, тогда придется удовольствоваться не столь вкусным, но тоже вполне съедобным телом. — И спрыгнул, гад, с крышки саркофага. Кир попятился.

— А не полагается ли тебе для начала задать мне какую-нибудь загадку, к примеру, о том, что ходит утром на четырех ногах, днем на двух и вечером на трех?

— И что же это?

— Здесь вопросы задаю я.

Тварь замотала башкой:

— Погоди. Че-то ты меня совсем запутал, братишка. У меня ясное задание: охранять гробницу. Кто придет, вырвать душу и пожрать, потому что вор. Ты — вор?

— Я — археолог, бескорыстно вкалывающий на службе науки. А что, в гробнице есть что-нибудь ценное?

— Абсолютно ничего. Только мой труп.

— Так ты и есть Царь Царей?

— Ну да.

— И поставлен здесь, чтобы охранять собственное мертвое тело?

— Именно так.

— А на кой оно тебе нужно?

Тварь заскребла керамический череп когтями. Потом нерешительно посмотрела на Кира:

— А знаешь, ни на кой.

— Тогда почему бы тебе не покинуть это унылое место и не отправиться туда, где много света, женщин и вина? Уверен, с твоим обаянием у тебя отбоя от поклонниц не будет.

Тварь недоверчиво, а затем радостно и облегченно улыбнулась. Зрелище было пугающим.

— Братишка, так ты это… Ты Освободитель, предсказанный мне милления назад! Ура! Свободу попугаям! Проси чего хочешь! — И обнял Кира на радостях, зараза, — у того только ребра затрещали. Кир подумал, а не попросить ли у Царя Царей разжать объятия, однако все же выпутался сам. Оправил помятую и прожженную светильником куртку и сказал:

— Мне нужна кое-какая информация. Ты ведь не криптонянин?

— Ха, — усмехнулся Царь Царей, — когда меня уложили в этот саркофаг, а весь пол погребального покоя укрыт был мумиями моих верных слуг, коней и жен — от которых сейчас не осталось и пыли, — и о планете-то такой не слышали. Криптон тогда еще был сгустком пыли, вращающимся вокруг безымянного светила.