Книга Звездная сеть - Вадим Проскурин

– Делай, что должно свершиться, что суждено, – процитировал я какого-то древнего философа.

– Ты понял! – просияла Эзерлей. – Теперь я могу покинуть тебя с легким сердцем. Ты можешь мне звонить, только, пожалуйста, не делай этого, пока боль от разлуки не уснет окончательно.

9

Где я беру свою боль? Я бегу, но она остается со мной, Отвори мою душу и вырви кишки– Пусть раскроется рана, раздвинет тиски И пусть боль ненавидит меня. Ты удержишь меня, пока боль не уснет. И проклятие крутит мой путь, Я не вижу, где надо свернуть, Отвори мою душу, но берегись: То, что встретит тебя, неспособно любить, И пусть грязь пятнает меня,

Ты отмоешь меня, насколько возможно.

Почему же твой выбор пал на меня? Не хочу быть с тобой, не могу без тебя. Я открою себя, и когда ты придешь, Мы сольемся и в камне останется нож

Но страх сотрясает меня.

И зло формирует меня.

Так держи же меня, пока боль не уснет.

10

Очень трудно расставаться с близким человеком, даже если ты понимаешь, что не любишь его. Хотя любишь или не любишь – вопрос философский, все упирается в определение любви, которого нет, и нельзя говорить, что ты любишь, можно говорить, что ты думаешь, что любишь, а это совсем разные вещи. В понятии любви есть две стороны. Наслаждение от близости, наслаждение от обладания, наслаждение от того, что ты кому-то нужен, – это все внутри. Но еще есть то, что вовне, – гордость, что ты обладаешь прекрасной женщиной, ощущение собственной полноценности и значимости. Когда женщина уходит, с внутренней составляющей разобраться несложно, достаточно понять, что нельзя сохранить то, что было, что, даже если она вернется, все будет по-другому. Сложнее с тем, что вовне. Габов спросит меня, куда делась моя инопланетная подруга, и что я скажу? Она ушла, потому что поняла, что я ее не люблю? Я могу так сказать, но я буду чувствовать себя полным ничтожеством, потому что от настоящих мужчин женщины не уходят. И поэтому я скажу, что она ушла непонятно почему, чужих вообще трудно понять, Габов важно покивает, разговор перейдет на другую тему, и мы больше никогда не будем вспоминать об Эзерлей. Но я буду знать, что я солгал, чтобы избежать унижения, и осознание этого унижает само по себе.

Самое противное то, что я понимаю, что все мои душевные страдания порождены глупыми комплексами, простительными слюнявому подростку, но не взрослому мужчине с устойчивой психикой. Я могу заставить себя отбросить эти комплексы, Вудсток научил меня управлять эмоциями. Но я не стану этого делать. Я не могу это объяснить, но мне кажется, что если я возьму ластик, подаренный Вудстоком, и начну стирать со своей души эмоции, я потеряю какую-то важную частицу себя, в какой-то степени перестану быть человеком. Человек – не только разум, способный решать неразрешимые задачи, и не только двуногая говорящая крыса, способная преодолеть любой инстинкт, который ей мешает. Нельзя убрать из души все, что делает тебя слабее, и при этом остаться человеком. Может, слабость яхров, нопстеров и эрпов и состоит в том, что они слишком далеко зашли в улучшении собственной души?

Что-то со мной происходит. Если вдуматься, было бы странно, если бы после всех этих приключений я совсем не изменился. Преодолевая испытания, человек развивается и становится сильнее, и когда тяжелые времена остаются позади, о них приятно вспомнить и погордиться тем, как ловко ты все преодолел!…

Но ближе к делу. Эзерлей ушла, и я могу полностью сосредоточиться на решении своих проблем. «Могу – значит должен», – сказал какой-то философ. Что ж, приступим. Я позвонил Габову.

– Это снова Андрей, – сказал я. – Продолжаем разговор.

– Что у тебя там случилось? – поинтересовался мой собеседник. – Ты так резко прервал разговор…

– Ничего существенного. Что с нашим доморощенным хакером?

– Пока ничего. Ждем-с.

– Чего?

– Активности. Как только он снова выползет в Сеть, мы его сцапаем. Единственный человек, который зарегистрирован в Сети, но отсутствует в наших списках – такую цель трудно пропустить.

– А если он не активизируется? – поинтересовался я. – Ты, помнится, говорил, что он залег на дно.

– Никуда не денется, – уверил Габов. – Во-первых, хакер считает, что наш узел до сих пор не восстановлен. Мы себя больше не показываем, регистрация сетевых контактов для абонентов незаметна. Опытный специалист нашу деятельность засечет, но я надеюсь, что он не опытный.

– Эта надежда на чем-то основана?

– Атака была очень примитивная, скорее всего, первая проба сил. Она сработала только потому, что для наших ребят узел тоже был первой самостоятельной работой.

– Схватка дилетантов?

– Вроде того. После атак, подобных той, которую он провел, узел иногда рушится, особенно если атака проведена криво. Потом его восстанавливают, но это занимает какое-то время. Поскольку мы его как бы не восстановили и восстанавливать не собираемся, этот тип должен подумать, что мы отказались от идеи создания узла на Земле. Кое-кто полагает, что хакер атаковал потому, что испугался, что перестал быть единственным абонентом на Земле. Если бы узел продолжал работать, мы бы его быстро обнаружили.

– А теперь?

– И теперь обнаружим, только он этого еще не знает.

– Хорошо, – сказал я, – я все понял. Мы ждем, когда он обратится к Сети и проявит себя. А что потом? И что буду делать лично я? Зачем я вам вообще нужен? Я ведь на Земле даже появиться не могу.

– Появиться ты можешь, – возразил Габов, – и даже должен. В нашем списке первоочередных задач вторым номером стоит выявление тех уродов, которые пытаются тебя замочить. Ты нам нужен не в Убежище, а на Земле.

– Почему?

– Потому что, когда надо будет провести силовую акцию, я бы хотел тебя видеть на Земле, а не там, где до тебя не дозвонишься.

– А с чего ты взял, что я хочу участвовать в силовых акциях? – спросил я.

– Почему бы и нет? Ты всю жизнь занимался промышленным шпионажем, являешься неплохим специалистом. Почему бы тебе не поработать для разнообразия на правительство? Что тебе нужно? Деньги? Скоро они потеряют всякое значение.

– Скоро ли?

– Скорее, чем ты думаешь. Ученые говорят, практическое использование нанотехнологий – вопрос нескольких лет. А потом все настолько изменится… Но ты не волнуйся, деньги у тебя тоже будут. Но главное, что у тебя будет, – возможность спокойно лазить по Сети, когда и куда тебе вздумается.

– А если я откажусь от сотрудничества?

– Оно тебе надо? Доступ к Сети никогда не будет свободным.

– Да ну? Соорудить терминал из школьного пенала и тухлого йогурта может каждый.

– Но не каждый сможет воспользоваться терминалом и не попасть в разработку.