Книга Картель правосудия - Фридрих Незнанский

– Немудрено. Слишком крутой поворот, – пробормотал Грязнов. – Но неужели они действительно все про нас знают?!

– Пока я не узнаю, кто «они», не смогу ответить на этот вопрос. Зато уже сейчас могу авторитетно заявить, что позиция врио начальника МУРа стремительно падает.

Грязнов терпеливо ждал объяснений.

– Все предельно просто. За время, так сказать, нераскрываемости преступлений рейтинг прямо пропорционально уменьшается. Как только ты его раскрываешь – тебе плюс. Если дело получает резонанс в средствах массовой информации, его рейтинг растет. Если следователю определенное время не поручается важных дел – рейтинг падает. Есть еще индексации и надбавки.

– Ты серьезно?!

– Вполне. Они могут быть, если дело поручается межведомственной группе.

– Ого, значит, у тебя есть шанс подняться на несколько ступеней!

– Возраст, звание, зарплата являются отрицательными факторами. Но они же влияют и на увеличение рейтинга. Время, потраченное мной на расследование, моя квартира, наличие машины и прочих материальных факторов, способных оказывать как психологическое, так и практическое на него влияние, – все это учитывается!

– Да, немудрено, что твой рейтинг был гораздо ниже сафроновского. Он-то свои «дела» щелкал как орехи. Платные – налево, бесплатные – направо… Но зачем это все?

– Как – зачем, неужели ты не понимаешь?! Они вычисляли для себя потенциальные кадры!

– Ладно, расскажи, что ты нарыл у этого минюста?

– Собственно, ничего! Все наши сведения – это показания Миля и Кроткова. Единственная пока находка – свидетельство об усыновлении минюстом Владлена Ширинбаева. За каким чертом ему это понадобилось – понять невозможно. Слишком сложный путь, чтобы получить небольшой особняк под Москвой и пару земельных участков по двадцать соток, которые Лозинский отписал своей теще.

– И что этот охотник за даунами сделал с парнем?

– Ничего извращенного. Сдал в другую психушку, под другим именем. Гуманно, на своем уровне. Кстати, довольно смешно, я вспомнил, что минюст письмо, сообщающее о наличии у Ширинбаевой сына, адресовал так: «Господину Лозинскому, на околоземную орбиту». Как в воду смотрел.

– Так ты считаешь, наш космический банкир имел к этому совету директоров непосредственное отношение?

– Трудно сказать, в какой степени, твой бывший шеф – замминистра утверждает, что видел его лишь несколько раз, так сказать, на заре основания совета директоров, он еще вспомнил, что Лозинский тогда пошутил и к названию своего банка – «Артельбанк» добавил букву "К", получилось «Картельбанк», «Картель»… Но то, что все хитроумные финансовые операции пропускались через Лозинского, – вне всякого сомнения. И представь себе, что до сих пор наш прилежный Школьников ничего не нарыл в этом направлении, все оказалось слишком явно подчищено. Он говорит, такое впечатление, что кто-то вырезал целый кусок финансовой отчетности «Артельбанка» и «деловых» бумаг совета директоров, а потом склеил обрезанные концы между собой. Если Лозинский состоял в этом «Картеле», то наверняка фиксировал все от "А" до "Я", чтобы в крайнем случае воспользоваться этим материалом в случае чрезмерной агрессии своих соратников…

– Тебе нужно срочно связаться с этим ЦУПом, – прервал Слава, – Центром управления полетами. Вполне возможно, что отлет Лозинского в космос – очередная мистификация, просто прикрытие.

– Я это уже сделал. Он здорово нас провел. В космосе действительно Лозинский, только совсем другой. Оказывается, в отряде космонавтов был его однофамилец, который и находится сейчас на орбите. А наш банкир, видимо, просто купил кого-то в пресс-центре и запузырил эту дезу.

– Ну и ну!

– Кстати, интересное совпадение. И у Кроткова, и у Бойко были обнаружены какие-то графики. Кротков, тот особенно ничего не скрывал, а вот записи министерского подполковника – тертый калач – пришлось подвергнуть некоторой дешифровке. Так вот, это было нечто вроде черновиков отчета слежки за Лозинским. Причем по времени они нигде ни разу не пересекались, а абсолютно точно, без малейших зазоров дополняли друг друга! Как будто сменщики. Учитывая, что спарринг-партнерами они все-таки не были, какой ты вывод сделаешь, Славка?

– Гм… Скорее всего… Ну да, они работали на одного и того же человека, возможно, даже не подозревая друг о друге. До поры до времени.

– Согласен. Но что это нам сейчас дает? Получается, что Лозинский, решив удрать от недавних партнеров, спрятал все концы в воду, несмотря на то что постоянно находился «под колпаком». Единственный раз, когда ему дали пожить вольной жизнью, – это во время пресловутой калужской охоты… Хотя, судя по его рабочим записям, как раз в это время начиналась самая горячая пора финансовых операций и Крэйг вот-вот должен был пожаловать.

– То есть несколько странно, что он вдруг рванул на охоту? – сделал простой вывод Турецкий, ничего особенного не имея в виду.

Слава некоторое время переваривал сказанное.

– Да, пожалуй. А может быть, у него были какие-то интересы в Калуге?

– Исключено. Школьников сделал детальную карту всех его разъездов и переговоров за последнюю неделю – всего того, с чем были связаны деловые интересы Лозинского. Никакой Калуги там нет и в помине…

Грязнов здоровой рукой покрутил радиоприемник, оттуда вырос низкий голос:

– По последним исследованиям, джипы представляют собой повышенную опасность на автодорогах. Вместе с микроавтобусами и пикапами количество этих машин составляет одну треть от общей массы транспорта. При столкновении же их и стандартных автомобилей число погибших водителей составляет один к шести. Это происходит оттого, что джипы не только гораздо тяжелее легковых автомобилей, но и выше их…

Снова заглянула молоденькая медсестричка:

– Извините, это вы Турецкий? К телефону.

– Дядь Саш, – это был Денис Грязнов. – Неудобно вас дергать из-за всякой чепухи… Но, может, это важно? Короче, это не моя машина.

– Не понял?

– Пригнали отремонтированную тачку, ту, что мы в лесу разбили, на охоте. То есть модель та же, номера мои, даже чехлы с сидений – мои. А сам джип – другой. Вы не думайте, я не жалуюсь и не возражаю, просто понять не могу – зачем?! Да, чуть не забыл, а как там мой родственник себя чувствует?

– Черт возьми! – подскочил Турецкий. – Ну конечно! Слава, я умчался, потом все объясню!

После мгновенного исчезновения приятеля Грязнов машинально повертел коробочку «от Меркулова», открыл. Внутри лежали кварцевые часы «Слава».

28 февраля, ночь

Двое калужских коллег Школьникова – местные эфэсбэшники, показывая дорогу, ехали впереди. Турецкий, Денис и Семен Школьников сидели в «Москвиче» последнего. Ему самому эта ночная вылазка за две сотни километров от Москвы пришлась явно не по душе. Школьников был весьма недоволен, что Турецкий, ничего не объясняя, пригнал их сюда, едва лишь узнав, что племяннику его приятеля подменили машину, да еще заставил поднять на ноги калужскую спецслужбу, перед которой была поставлена сверхоперативная задача – найти до приезда «Пантеры» джип Дениса Грязнова. Впрочем, выяснилось, что с этой задачей справился бы и ребенок: джип продолжал преспокойно находиться на стоянке автосервиса, куда его отогнали после приснопамятной охоты.