Книга Оборотный город - Андрей Олегович Белянин

какому браку не обязывал и засылать сватов мне, по совести говоря, было и некуда, и незачем. Пока Катерину гораздо больше волновали непонятные для меня «наезды» этого таинственного «спиногрыза» Соболева, которого что-то не устроило в том, как мы отстояли Оборотный город.

Вроде особое возмущение вызвал именно тот непреложный факт, что на стенах Хозяйкиного дворца кроме Мони и Шлёмы, да отца Григория, да бабки Фроси билось ещё двое казаков. Не упыри, не ведьмы, не колдуны, не мертвецы ходячие, а два реальных живых человека! Как мы сюда попали? Как Катерина подобное допустила? Что здесь имеет место — непростительная халатность, роковая ошибка, непроизвольное стечение обстоятельств, преступный сговор или полное несоответствие занимаемой должности исследователя-аспиранта с собственной диссертацией на тему «Психотипы русской нечисти, их взаимоотношения в отдельно взятом мегаполисе» и всё такое прочее.

Чем он там конкретно мог угрожать ягодке моей черносмородиновой, всё равно непонятно, но её это беспокоило. А стало быть, мой долг ей помочь…

— Что сделать прикажешь, солнце моё?

— Ой, не знаю даже… — Чуть смущённо поморщив носик, Катенька подумала и попросила: — А ты трупом побыть не можешь? Ну пару дней, для вида…

Я поперхнулся чаем, едва не откусив край тонкой фарфоровой чашечки. Огрызок крекера выпрыгнул из горла и нырнул в сахарницу прятаться…

— Это временно! — взмолилась Хозяйка, напирая на меня роскошной грудью. — И умирать всерьёз не надо! Просто загримируйся мертвяком и ходи по улицам, лишь бы тебя на мониторах видно было. Ну чтоб я всегда могла ткнуть пальцем, типа вот он, тот самый казак, обычное ходячее умертвив! А то ты там на прошлой видеозаписи весь из себя, как пупс розовощёкий, кровь с молоком! Соболев тебя увидит, зафиксирует, отвалит, и у меня опять всё шоколадно!

— Но я же не… — Договорить мне не удалось, потому что она меня поцеловала прямо в губы. А когда тебя целует такая сногсшибательная девушка, то все мысли из головы вылетают в трубу, так, словно одним выстрелом из пушки прямо в сердце — бабах, и дух вон!

Я сплёл руки на её упругой талии, нежно привлекая красавицу поближе. Катенька, не чинясь, плюхнулась мне на колени, с сочным чмоканьем оборвала поцелуй и строго, приложив мне пальчик к усам, проконтролировала:

— Иловайский, мы точно договорились? Даёшь слово честное, благородное, казачье, за всё Великое войско донское, что подыграешь мне, пару дней поизображав из себя затурканную немочь в стиле энурез бледнючий-препоганистый? Как только мой доцент тебя в камеру слежения узрит — всё, улыбнись ему безбрежно, на тебе медаль на спину, и свободен!

— А ты…

— А я тебя ещё раз поцелую, — сделав честные глаза, побожилась Катенька. — И на коленях вот так посижу, тебе ведь не тяжело, правда? Ну и с меня особо не убудет.

— А если мы…

— А вот тут облом! В любви, сексе и прочем грешном деле всё должно идти поступательно и без спешки. Ты ж меня сам уважать не будешь, если я вот так тебя с распростёртыми объятиями на сеновале ждать стану, да?!

— Нет! Буду уважать, ласка моя дивная, ещё как…

— Не будешь, — сурово оборвала она и, ещё раз чмокнув меня в лоб, встала. — Всё, лимит интима на сегодня исчерпан. Сама возбуждаюсь, чего уж о тебе говорить, почувствовала… угу… Короче, время есть? Я тебе тут один мульт включить хотела…

— Есть, — покорно кивнул я, в душе кляня свою нерешительность самыми страшными словами. — Включай чего душа пожелает.

— Не дуйся, лопнешь! Там хороший мультфильм про медведя панду в Древнем Китае…

— А можно спрошу покуда?

— Валяй.

— Ты не посмотришь по своей волшебной книге про колдуна цыганского да чародея Птицерухова?

Катя замерла с плоским серебряным диском в руках. Медленно повернулась ко мне, упёрла руки в бока и тихо спросила:

— В эту-то мразь как ты умудрился вляпаться?!

Я виновато пожал плечами. В двух словах и не расскажешь…

— Колись.

Пришлось колоться, в смысле честно и подробно пересказать ей всю эту неприглядную историю с личинами, похищением полковых коней, разборками со старой цыганкой и фактом связывания Прохора, когда он принял меня за разбойного чеченца. Ну, как вы понимаете, про подозрительно заботливого чёрта в еврейском лапсердаке тоже пришлось рассказать. Что от неё скроешь, она же клещами вытянет, а врать девушке с такой грудью у меня язык не поворачивается.

Это ж как туча весенняя со спелым дождём, что весь мир напоит… Как куличи свячёные в Пасху, и ароматом от них сладостным вся хата полнится… Как дыни степные спелые с излучины Дона, так солнцем прогретые, что сами светятся…

— Иловайский, ты куда уставился?!

Куда, куда… Я потряс чубатой головой, выбрасывая из неё остатки непозволительных фантазий, мысленно пробормотал «виноват, исправлюсь, искуплю» и, сконцентрировав взгляд исключительно на её глубоких карих очах, деловито дорассказал до конца всю эпопею.

Хозяйка отстранённо выслушала меня и, развернувшись спиной, села к своему волшебному ноутбуку. Я встал и заглянул ей через плечо, пока она быстро настукивала что-то по клавишам.

На экране чудесной книги замелькали картинки, столбцы цифр, какие-то сводные таблицы, вот в одной из них с пометкой «в игнорир дебила, себе же хуже» и мелькнула знакомая фамилия.

— Нашла. Сам смотри, вот здесь и вот тут, фото, отзывы, комментарии. Поймешь, во что влез по оба колена. Ох и умеешь же ты находить себе приключения на пятую точку…

Я попробовал бегло прочесть всё, куда она мне тыкала. Ну и… собственно, ничего такого уж страшного. Обычное дело: злодей, колдун, фальшивомонетчик, поддельные документы, кража лошадей, вызов духов, насылание порчи, привороты-отвороты — сто лет как в розыске, тюрьма по нему плачет. Да, в общем, всё как у людей!

— Ты с чего такой спокойный, а? — не понимая моего равнодушия, подозрительно сощурилась Хозяйка. — Умудрился схлестнуться с самым поганым колдуном в округе и спокоен, как целая бронетанковая дивизия! Вот читай, что о нём писали наши исследователи до моего поселения в Оборотный город: «психически неуравновешен», «неадекватные реакции», «беспочвенное проявление злобной агрессии», «социально опасен», «обрывать все попытки личного контакта»… и вот ещё — «наслаждается явно выраженными фрейдистскими комплексами». Это к тому, что перед людьми является в образе уродливой старухи-цыганки, с чёрной трубкой в кривых зубах. Вот фотка. Она? В смысле он? Классическая Баба-яга с избушкой на курьих ножках в сравнении — просто фотомодель! А представь, такая вот образина за рукав схватит на ярмарке: «Дай ладонь, погадаю, золотой-яхонтовый!» — это ж такой шок, что импотент на всю жизнь! Иди лечись в Цюрихе, как Ленин. Чё молчишь? У тебя…