Книга Леший. Возвращение к Покону - Никин Сим

подозрение.

- Леш, - подступила она к спутнику, - а где ты ешь, спишь, принимаешь ванну, в конце концов?

- Кого принимаю? – не понял тот.

- Леш, ну… ты, например, в баню ходишь?

- В баньку-то? – губы Лешего расплылись в улыбке. – Баньку я люблю. Но нонче поздно ужо. У Кощея с Ягой ребятишки спят. У Вия банька знатная, так и он ночных гостей может не уважить. Но ежели охота сильная имеется, можно и свою на скорую руку спроворить.

От растерянности Катерина не успела отказаться, как Леший сотворил мерцающий портал и увлек в него девушку. Они вышли на залитую бледным светом луны большую поляну. Рядом весело журчал ручеек. При их появлении то ли прыгнула в воду большая лягуха, то ли ударила хвостом рыбина, то ли еще какой неведомый зверь плеснулся.

- Тут и побаниться можно, - заявил владыка, усаживаясь под сосной. – Вона ямка от старого кострища. Ты ее почисть, да новый костерок запали. Дровишки покрепче выбирай, дабы угли пожарче получились. Натаскай из ручья крупных голышей и обложи ими ямку с костром. Да не зевай, следи, чтобы огонь жарко горел. Тогда к рассвету голыши как следует прокалятся.

Катерина слушала наставления с широко открытыми глазами и при этом с совершенно отсутствующим взглядом. Она наконец-то осознала всю чудовищность своей ошибки и одновременно отказывалась в это верить.

- Пока камни калиться будут, сплети ведерко под воду. А лучше два-а-а, зевнул на последнем слоге Леший и продолжил уже лежа: - Ага, жердин для шалаша и лапник загодя приготовь. А как вода от голышей с обратной стороны от огня будет ашни отскакивать паром, так засыпай ямку с углями песком, сгребай на песок голыши, ставь сверху шалаш и буди меня париться. Да пару веничков не забудь наломать. И снеди какой-нибудь приготовь, - и уже в полудреме добавил: - Нужна будет помощь, кликни лесовика али ручейника, - и, подложив ладони под голову, Леший тихо засопел.

А Катерина села на берегу ручья и проплакала до самого рассвета.

- Ой, - прозвучал звонкий голосок, когда в кронах деревьев защебетали первые утренние птахи, - владыка Леший вернулся! Умаялся видать. Спит аки младенец. А ты дева-ведунья о чем печалишься? Не чую я горя-беды подле тебя.

Катерина вытерла слезы, задумчиво посмотрела на стройную девчушку, глаза ее целеустремленно сощурились. Взяв девчушку за руку, спросила:

- Скажи, берегиня, кто из окрестных владык живет по-человечески.

- Енто как? – в глазах девчушки отразилось недоумение.

- Ну, чтобы не вот так, - Катерина показала на спящего Лешего, - а в собственном дворце с прислугой и прочими удобствами.

- На кой же владыке такая обуза? – еще сильнее удивилась берегиня и внимательнее присмотрелась к гостье. – А не слаба ли ты умишком, ведунья?

- Слаба, - согласилась та. – Была б умом сильна, не очутилась бы в этой дыре.

Зеленые глаза попаданки вновь наполнились влагой. Но она склонилась к ручью и решительно плеснула в лицо студеной водицей. Хорошенько умывшись, вновь повернулась к берегине, подмигнула ей с неким злым задором.

- Но, если меня зачем-то в эту дыру занесло, то не для того же, чтобы прозябать в дремучем лесу какой-то жалкой заштатной ведуньей? А?

- не возьму я в толк, о чем ты вопрошаешь, дева, - пожала плечиками девчушка.

- То был риторический вопрос.

- Ась?

- Запомни этот день, берегиня! Потом будешь рассказывать своим товаркам, как первой встретила ту, которая явилась в сей мир, чтобы изменить его! – воображение Катерины начало рисовать великолепные дворцы. В зеркальных озерах перед дворцами величаво плавали белые лебеди и важно вышагивали розовые фламинго. По широким идеально мощеным дорогам к дворцам съезжались золоченые кареты с красочными гербами на дверцах. Во дворцах полные знатной публики просторные залы с высокими потолками и огромными хрустальными люстрами. Сама же она виделась себе важно шествующей через толпу склоняющих головы вельмож. На ней пышное платье, густо усыпанное крупными бриллиантами. Сквозь высокий разрез при каждом шаге мелькает загоревшая почти до шоколадного цвета стройная ножка…

Но тут Катерине почему-то вдруг вспомнилась сказка Пушкина о Золотой Рыбке. Только вместо старухи воображение рисовало ее саму. Сидела она у покосившейся избушки, а перед ней лежала разбитая в дребезги хрустальная люстра…

- Ну, может быть, изменения в этом мире произойдут не так уж и скоро, - уже менее уверенно сообщила берегине Катерина и с вернувшейся в голос твердостью добавила: - Но обо мне ты точно услышишь!

31 декабря 2017 года

художник-иллюстратор Вячеслав Лещев