Книга Золотая Орда и ее падение - Борис Дмитриевич Греков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И на этот раз Едигею удалось коварством достигнуть нужного результата и отвлечь внимание московского князя от грозящей опасности. С горечью сообщает летописец, что «князь великы Василій Дмитреевич не успе ни мало воиньство собрать»[771]. Летопись не жалеет красок при описании того ужаса, какой испытали русские земли, когда на них неожиданно, как разбойники и грабители, обрушились татарские войска. Хотя великий князь Василий Димитриевич за месяц был предупрежден о походе Едигея на Русь, но Едигей сумел убедить московского великого князя в том, что войска его направлены против Литвы.
Опустошив целые районы, татары подошли к окрестностям Москвы и начали готовиться к осаде столицы, «Сам бо Едигей князь ко граду Москве не приступаше, ни посылаше, но хотяше зимовати и всячески взяти ю и гордяше и превъзносяшеся много, и посла во Тверь к великому князю Ивану Михайловичи) Тферьскому царевича Булата, да князя Ериклибердея, веля ему часа того быти на Москву с пушками, и с тюфяки, и с пищалми, и с самострелы». Тверской князь не пошел на предательство и постарался уклониться от выполнения требований Едигея. Осада Москвы, однако, не удалась. К Едигею «в то время из Орды пріидоша от царя Булат-Салтана скоропосолницы веляше ему быти у себя во Орде без всякого пожданіа», так как там вновь началась «замятня», появился некий царевич — чингисид, желавший убить Булат-Салтана и захватить ханский престол[772]. Едигею пришлось снять осаду Москвы и, получив 3000 рублей выкупа, с войсками вернуться на Волгу.
Восточные источники, как и следовало ожидать, ничего не говорят о походе 1409 г. Едигея на Русь, зато под этим годом у них имеется сведение о посольстве из Золотой Орды к Шахруху в Герат. 1409 г., как известно, — важная дата в истории Средней Азии. Там только что закончились смуты, связанные с борьбой за «тимурово наследство». В 1409 г. в Самарканд въехал победителем тимурид Шахрух вместе с своим сыном Улугбеком — внуком Тимура, которому он передал управление Мавераннахром. По случаю этого важного события в Самарканде был большой праздник. По словам Абд-ар-Реззака Самарканди, когда Шахрух вернулся в Герат, к нему прибыли послы от Пулад-хана (Булат-Салтана) и эмира Идигу бахадура (Едигея). Характерно, что Абд-ар-Реззак Самарканди ставит Едигея на одну доску с Пулад-ханом и говорит, что они «были обладателями власти в Дешт-и-Кыпчак и странах узбекских»[773]. Шахрух принял посольство Едигея по всем правилам восточного дипломатического этикета. Произошел обмен подарками. Золотоордынские послы вручили Шахруху кречетов и других охотничьих птиц, которые очень ценились при дворах Ирана и Средней Азии, а Шахрух, в свою очередь, одарил посланников «царственными шапками и поясами». Богатые подарки он передал также для Нулад-хана и эмира Идигу. По-видимому, посольство Золотой Орды носило поздравительный характер и ставило своей задачей установление мирных отношений, прерванных еще со времен Тимура и Тохтамыша. Как тогда расценивались на Востоке временные успехи Золотой Орды, видно хотя бы из того факта, что Шахрух предложил послам Булат-Салтана и Едигея просить в Золотой Орде царевну из чингисидок в жены одному из его сыновей — мирзе Мухаммеду Джуки бахадуру[774]. Едигей был явно доволен своим положением и считал себя в зените славы. В этом и сказалась недальновидность его политики. Он слишком увлекся своими внешними успехами, считая, что вернул не только земли, подвластные Тохтамышу, но и Хорезм, который отпал от Золотой Орды еще в начале 60-х годов XIV в., что он ослабил Русь и добился признания со стороны наиболее крупного государя мусульманского Востока, каким был в 1409–1410 гг. тимурид Шахрух, сидевший в Герате. Высокомерие Едигея увеличило и посольство к Пулад-хану, которое в 812 г. х. (= 1409–1410) было отправлено египетским султаном ал-Меликом ан-Насыром Фараджем, сыном ал-Ме-лика аз-Захыра Беркука[775]. Успех Золотой Орды был явно показной, так как Русь крепла, несмотря на трагедию 1409 г., с исключительной быстротой, а внутри самой Орды не ликвидированы были сепаратистские силы. Феодальная «замятия» не прекращалась. Хотя главный враг Едигея, Тохтамыш, умер, но остались его сыновья. Согласно упомянутому выше «Муиззу»,[776] у Тохтамыша было от разных жен и наложниц 13 сыновей; наиболее авторитетный из них, Джелал-ад-дин, известен летописи под именем Зелени-Салтана Тохтамышевича.
Великий князь московский Василий Димитриевич не пал духом после коварного нападения Едигея на русские земли и стал готовиться к отпору. Согласно полученным Едигеем сведениям, в Москве нашли приют «тохтамышевы дети». Василий Димитриевич явно стремился использовать этих золотоордынских царевичей против Едигея и Пулад-хана. Более того, московский великий князь перестал оказывать золотоордынским посланцам какие бы то ни было знаки внимания. По словам Никоновской летописи, Едигей не выдержал этого отношения Москвы и не только запросил о сыновьях Тохтамыша, но и сетовал на дурное обращение Москвы с послами и торговыми людьми Золотой Орды. Летописец приписывает одному из посланий Едигея, написанному еще в том же 1409 г., следующие слова: «Послы царевы и гости изо Орды к вам приездять, и вы послов и гостей на смех подымаете, да еще велика имь обида и истома у вас чинится. И но то не добро, а преже сего улус был царев и дръжаву дръжил, и пошлины и послов царевых чтили, и гостей дръжали без истомы и обиды; и ты бы спросил старцев, како ся деяло преже сего»[777].
Уже этих слов, приписываемых летописью посланию Едигея, достаточно, чтобы почувствовать поворот к открытому сопротивлению и даже наступлению Москвы на Орду. И тем больше чести московскому князю, — которого можно было не раз упрекнуть за излишнюю осторожность, а иногда и просто нерешительность, — в том, что он занял наконец решительную позицию в момент наиболее для себя тяжелый — в год пожаров, опустошений и голода.
На этот раз события сложились для него благоприятно. «Замятия» в Орде усилилась, сыновья Тохтамыша во главе с Джелал-ад-дином (Зелени-Салтаном) из Москвы переехали за помощью на Литву, к Витовту. В 1410 г. умер, согласно Абд-ар-Реззаку Самарканди, Пулад-хан (Булат-Салтан), и на золотоордынский престол вступил Тимур-хан, сын Тимур-Кутлуг-хана,[778] который, по словам Абд-ар-Реззака, выступил против Едигея[779]. Весьма кратко, но те же сведения по этому вопросу переданы и в летописи: «Тое же зимы сяде на царство во Орде царь Темирь, и Едигей князь вмале убежа»[780]. Монеты с именем Пулад-хана чеканились с
