Книга Солнечный зайчик. Шанс для второй половинки - Сергей Юрьевич Ежов

понятно: песня-то про валютную проститутку, выскочившую замуж за лягушатника. Потом московская шмара выгнала ненужного ей мужа, а сама теперь тихо спивается. Но на дворе целомудренные семидесятые, пусть думают, что песня о блаародной эмигрантке «первой волны». Мдя… Сейчас почему-то не принято вспоминать, чем на парижских панелях зарабатывали те эмигрантки а я напоминать не стану.

Неровность вычурная крыш

Течет за горизонт

Семнадцатый квартал. Париж.

Чуть вздрагивает зонт.

И женщина французская,

Серьезна и мила

Спешит сквозь утро тусклое,

Должно быть проспала.

И тем, кто встретится ей улочкою узкою,

Не догадаться — здесь у всех свои дела —

Она хоть бывшая, но подданная русская,

Она такая же москвичка, как была[105]

— Откуда ты знаешь, где находится моя парижская квартира? — удивляется Катя.

— Просто посмотрел на карту, и выбрал название, подходящее по размеру. Тем более, что в реальности, в Париже не кварталы, а округа.

— Ох, подозрительно много совпадений! Юра, для тебя вообще загадки в мире существуют?

— А как же! Целых две: почему в небе звёздочки частые, и почему я такой добрый при моей-то нелёгкой жизни. Другой на моём месте давно бы всех убил, один остался.[106]

Ребята смеются, для них это просто фраза, а для меня цитата из произведения про попаданца, шляющегося по временам туда-сюда. Книга Михаила Успенского «Там, где нас нет» ещё не написана, и, скорее всего не будет написана, а жаль. Может «переписать» её, выкинув глупые антисоветские отсылки и намёки? Роман-то сам по себе великолепный, достойный того, чтобы он не затерялся в складках коллизий неслучившейся истории.

— Юра, я перечитала «Собор Парижской Богоматери», сделала для себя портреты и характеристики всех персонажей. Ты не передумал сотрудничать со мной?

— Не передумал. А ещё решил, что из тебя выйдет прелестная Эсмеральда, из Антона Феб, а из Серёжи Фролло. Как ты думаешь, мы способны собрать самодеятельную труппу и поставить студенческий спектакль?

— Себе ты оставляешь роль Квазимодо?

— Ага! Главное, что мне даже грим не понадобится.

— Шутник! Юра, я ради этого спектакля переведусь из Сорбонны в МГУ. Как ты думаешь, советские власти мне разрешат?

— Почему нет? У нас учатся разные люди, граждане Франции тоже бывают. А на каком курсе ты учишься?

— Уже на втором! Юридический факультет.

— Я вижу, что ты большая девочка!

— Тогда пойду, надо начинать хлопоты с переводом. Дам указания моему поверенному в Париже, а сама узнаю об условиях перевода здесь.

— Хочешь, мы тебя отвезём на машине? У Антона «Запорожец», мы там прекрасно разместимся. Заодно возьмёшь мои наброски по либретто.

Уже в машине, разместившись вместе с Катей на заднем сиденье, спрашиваю:

— Катя, а твои родители не будут возражать против твоего перевода в Москву?

— Не будут. Мама считает, что жизнь в СССР безопаснее, чем во Франции. Она долго жила в Ленинграде, когда папа служил во французском консульстве, а потом в Москве, в посольстве.

— А папа?

— Папы нет, он погиб. Вооруженный налёт на банк в Монтрё, где он в этот момент закрывал аккредитив.

— Прими мои соболезнования, Катя.

Катя благодарно пожимает мне руку, и до самой гостиницы не отнимает её.

* * *

— Юрий, ты подойдёшь к телефону или тебе принести аппарат? — кричит из прихожей Сергей.

— Ну ничего себе сервис! Ладно, я выйду. А кто звонит?

— Дин Рид.

Принимаю трубку у восторженно сопящего Сергея.

— Абонент у аппарата!

— Здравствуй, брат! — звучит в трубке весёлый голос Дина — Ты обещал присутствовать на нашей с Ириной свадьбе. Готов ли ты?

— Рад слышать тебя, братишка! К хорошему делу я всегда готов! Но остаётся вопрос, Дин: где и когда будет свадьба?

— Свадьба будет в Москве, но с местом мы ещё не определились.

Тут мне вспомнились постперестроечные сплетни о Галине Брежневой и её гулянках в ресторане «Прага». Уж не знаю, насколько верны сплетни, но то, что дочь генсека отрывалась в непростом месте, выглядит логичным.

— Дин, я слышал, что в ресторане «Прага», расположенном на Арбате, есть шикарные зимние сады, рекомендую арендовать один из них.

— На Арбате… Зимние сады… — в голосе Дина послышалось сомнение — Думаешь, получится арендовать?

— Ясное дело, что получится, другой вопрос, что заказывать надо заранее. Мало ли какие там намечаются мероприятия.

— Хорошая мысль, Юрий. Согласен, это хорошая идея, думаю, что Ирина согласится.

— Вот и прекрасно. Когда планируете свадьбу?

— Двадцать шестого августа, как раз будет суббота, для всех удобно.

— А где будете расписываться?

— Расписываться? Я понял! Регистрировать брак? Разумеется, в лучше дворце бракосочетаний Москвы, Грибоедовском ЗАГСе.

— Во сколько?

— Назначили в полдень, в двенадцать часов.

— Отлично! Я обязательно буду. И нескромный вопрос: какой бы ты хотел получить подарок?

— Действительно нескромный вопрос. Ты знаешь, что я всегда жду от тебя — песен.

— Песни есть, и если постараться, получится полный альбом.

— Вот и хорошо. Что до подарка, то лучше выбрось его из головы. Мы с Ириной ждём тебя не ради подарка, а потому что ты мой побратим и наш общий друг.

— Дин, спасибо за добрые слова.

— Скажи, Юра, ты придёшь один или с девушкой?

— С девушкой. Её зовут Катя Траутманн, моя однокурсница. Она раньше училась в Сорбонне, а потом перевелась в МГУ.

— Вот и отлично что ты будешь с парой, мне нужно знать количество гостей.

* * *

— Катя, у тебя на двадцать шестое число что-то запланировано? — вернувшись в комнату, спросил я подругу, которая, как завелось за последний год, находится в моей квартире. Сейчас она сидит за моим столом и штудирует высшую математику.

— Нет. У тебя есть предложение, как провести время?

— Да. Дин и Ирина приглашают меня на свадьбу, предлагаю тебе совместный поход.

— Ой! Времени осталось всего ничего, успею ли я приготовиться?

— Да уж… — скептически тяну я — Парижанке нечего одеть.

— Ты Юра глупый, как все мужчины. Разве ты не понимаешь, что на такое знаковое событие я не могу прийти в том, в чём однажды где-то была?

— А кто же тебя увидит?

— Нет, Юра, ты безнадёжный балбес. Когда фильм об этой свадьбе покажут на всех телеканалах Европы, а главное на Телевидении ORTF Один, Два и Три, все сразу увидят, что я появилась на светском мероприятии хуже чем голышом — в каком-то старье.

Внимательно присматриваюсь к Кате, и вижу, что при вполне серьёзной мине в её глазах пляшут чёртики.

— Дразнишься, да?

— Ну конечно! Платье у меня есть, а вот у тебя приличного